Ирина Леонова

Великий Русский композитор Георгий Васильевич Свиридов († 1998) в своих дневниках писал: «В сущности, идеалом сочетания слова и музыки служит народная песня. Под песни пеленается, женится и хоронится Русский человек, говорил Гоголь. Теперь: Русский человек пляшет под чужую дудку и хоронится под чужую музыку. Распространенное в наши дни стремление окарикатурить Русскую песню, Русскую интонацию, шутовство, переходящее в ерничество. Этого как-то было слишком много. Приелось это желание унизить Русское, „идиотизм деревенской жизни", по выражению одного немецкого профессора. Новая жизнь, новые моды, новые песни, к сожалению, очень скучные, бездушные, серые какие-то. Народная песня исковеркана, опохаблена, лишена естественности, красоты, правдивости…»

Несмотря на истинность этих горьких слов, в наши дни, милостью Божией, еще есть исключения – так, недавно мы открыли для себя Ирину Леонову, «певицу Святой Руси», творческого человека, работающего в жанре Русской народной песни. Ирина Николаевна – лауреат всероссийских и международных конкурсов и фестивалей, доцент, старший преподаватель Московского государственного института культуры. Встреча с ней подарила нам радость общения с глубоко родным по духу единомышленником, а также четкое сознание правоты общих целей, значимости полагаемых трудов и большое воодушевление. На ум пришли знаменитые строки А. Майкова:

 

Не говори, что нет спасенья,

Что ты в печалях изнемог:

Чем ночь темней, тем ярче звезды,

Чем глубже скорбь, тем ближе Бог…

 

ЖИЗНЬ В ТРАДИЦИИ

 

– Ирина Николаевна, в одном телеинтервью Вы заметили: «Русская песня – это мудрость, которая приходит с годами». А как это случилось у Вас самой?

 

– Можно сказать, что мне повезло – любовь к Русской песне пришла ко мне не в зрелом возрасте. Я родилась в Русском городе Иванове, в музыкальной семье и, соответственно, росла, училась говорить, мыслить и петь – одновременно. И была уверена, что так – в каждом доме! Только с возрастом поняла, какое это счастье. Что не каждому это суждено, но, по большому счету, такая объемность миропознания должна быть нормой. Потому что человек рождается уже с восприятием звуков: в утробе матери, когда она поет,он слышит биение, ритм ее сердца. А после рождения – колыбельную, в том, родном ребенку и маме метроритме, который впоследствии он уже ни с чьим не перепутает…

 

– А если мать не поет колыбельные?

 

– Вот это – печаль нашей современной жизни. К сожалению, в сегодняшнем мире не считается необходимостью воспитание в человеке культуры, которая начинается в том числе с музыки. Ведь музыкальные традиции – это часть жизни, часть быта. Взять, например, календарный год – он всегда у нас в России проходил циклично: от Пасхи до Рождества, от Рождества до Пасхи. Народ так жил, и это было естественно, наравне с: солнышко взошло, солнышко село. Люди занимались благородным трудом, в гармонии с землей, с природой, и у них не возникало мысли «гадить» на своей земле. А сейчас это уже в порядке вещей, люди, дети совершенно оторваны от традиций – бытовых, календарных, культурных…

Нам активно прививается антикультура, которая не взращивает духовно и не ведет к чему-то светлому, доброму, а наоборот – направлена на разложение личности. Это – индустрия развлечений, формирующая в человеке низменные качества. Собственно, в противостоянии ей я и вижу первоочередной смысл своей деятельности – концертной и педагогической.

 

ПЕСНЯ КАК ПРОПОВЕДЬ

 

– Расскажите, пожалуйста, сначала о Ваших концертах, о песенном творчестве.

 

– Сольные выступления – это дело моей жизни. В самом начале творческого пути какое-то время я пела в монастыре, в церковном хоре. Но там мне сказали: у тебя – другая миссия, ты одна своими концертами, песнями, может быть, больше людей к Богу приведешь, чем вот так – стоя во втором ряду шестой слева… Так оно и вышло… У меня нет случайных произведений: исполняю все то, из чего, можно сказать, состою. Особенно ценным считаю духовный репертуар, в свое время благословленный приснопамятным Патриархом Московским и всея Руси Алексием II.

Некоторые недоумевают: как ты устраиваешь концерты, у тебя ведь нет директора, импресарио и т. д.? Да все просто! Как батюшка когда-то благословил: «Если тебе звонят с предложением, во-первых, спрашивай: тебя там ждут с твоей программой? Если да, то соглашайся, а потом уже узнавай, где, когда, как…» Вот так я и живу!

Были концерты и за границей – Америка, Германия, Израиль, Венгрия – я со своей программой Русской духовной культуры собирала огромные залы, где зрители плакали от умиления и восторга… Но больше всего мне запомнилась поездка сразу после Америки в мордовскую тюрьму, к женщинам-убийцам, девочкам несчастным. У одной отчим пьяницей был, другая за маму заступилась, и они стали убийцами – искалеченные души и судьбы. Батюшка местный потом признался: «Я два года ходил, с каждой переживал ее трагедию, ее боль, но они никак не могли прийти к тому, чтобы покреститься. А Вы дали концерт – и у меня очередь!»

А госпиталь! Ребятки после Чечни, без рук, без ног – послушали, поплакали, тоже креститься пошли, и у многих жизнь наладилась! Один безногий молодой врач – добровольно поехал в горячую точку спасать солдатиков, лечить раненых и сам пострадал – потом рассказывал моей знакомой, как у него после этих событий все переменилось. Нашлись спонсоры, открыли ему диагностический кабинет... Благодарил, вспоминая: «Я жить уже не хотел, но услышал песню „Житейское море" и воспрянул: а чего это я сдался-то?!..»

 

ПРОДОЛЖАТЕЛИ

 

– А преподавательская работа?

 

– Уже 30 с лишним лет, параллельно с сольным творчеством, я работаю в Московском государственном институте культуры. По всем материальным параметрам мне это невыгодно: очень ответственно и хлопотно, отвлекает от концертов, гастролей. Но уходить оттуда я не имею права – батюшка-духовник говорит: «Это тоже твое поле – поле брани, служение. Если есть студенты, и они тебя ждут, тебе верят – надо нести свой крест».

 

– А они действительно ждут и верят?

 

– Конечно! Столько было пережито ситуаций с учениками – их взросление, становление, ошибки и покаяние… И хочется надеяться, что хоть нескольким я – не я, через меня Господь! – помогла в жизни!..

У меня три потока лекций плюс индивидуальные занятия. Есть ребята, которые продолжают уже мою традицию. Есть девочки, которые «просто» вышли замуж, стали хорошими матерями, поют своим детям и где-то в музыкальной школе еще преподают. И это на самом деле не «просто», а много значит! Некоторые ребята открыли свои отделения. Например – на полярной земле Салехарда. Т. е. от дальнего Севера до южных границ России появились продолжатели, которые профессионально занимаются Русской песней, и мне за них точно не стыдно... Учатся у нас и парни, и девушки – очень неплохие ребятки, как сейчас говорят, «нераспиаренные», но талантливые, и им надо помогать! Им надо «дорожку направить»!

 

– Как Вы у них формируете нужные ориентиры в области музыкальной культуры?

 

– На начальных курсах я говорю о том, что прежде всего надо научиться пониманию культуры как таковой – научиться отличать хорошее от плохого. Очень большое искушение для них, если человек внешне привлекательный, голосистый от природы, и ему внушают: с такими данными ты должен быть успешным, богатым. Подобные ориентиры, понятно, для православных людей неприемлемы. Приходится объяснять понятие служения – то, что ты свой талант от Бога получил даром и, значит, будь любезен использовать его во благо, а не для обогащения и удовлетворения низменных потребностей. Вот если это студент услышит и воспримет, то за его дальнейший личностный и профессиональный рост можно не безпокоиться.

Но, к сожалению, слышат не все. Есть такие, кто приспосабливается, может «по головам пойти», начинает «прыгать» от одного преподавателю к другому – лишь бы «стать звездой». А что такое «стать звездой»?! Наверное, в начале обучения и нужно помочь им определиться: кем ты хочешь стать? Бывают люди зрелые, но еще до конца не понимающие, чего они хотят, к чему стремятся, в чем видят смысл своей жизни. Мне жалко таких людей: это как «слепой ведет слепого». Надо же видеть свет, идти на него, понимать свое предназначение. Не зарыть данный от Бога талант, не растратить его впустую… Многие этого не осознают и живут нелепыми современными штампами: если ты такой умный, то почему такой бедный? – и т. д.

Вот самое сложное: вместе со студентами, с каждым учеником, разобраться с главными жизненными вопросами и этими шаблонами. Но потом, когда уже устанавливается контакт – студент понимает меня, я понимаю его; он мне доверяет, я верю в него – начинается отрадный, хотя и трудный, конечно, процесс возрастания...

 

– А как Вы учите различать «хорошее» и «плохое»?

 

– А это просто в процессе работы выявляется – например, когда студент мне приносит понравившееся произведение. Ну, говорю, давай обсудим: почему нравится? Есть разряд просто технических вещей, пустых по смыслу, духовно ничего не несущих. Какие-то эффекты, эквилибры с голосом, вокальные приемы из англо-саксонской культуры – и что, зачем нам это брать? Или – если иностранный текст, я всегда предлагаю: давай сделаем перевод – о чем это произведение. Начинаем переводить, и студент сам понимает: «Белиберда какая-то». А я ему: «И ты это хотел петь?!» Помню, одна девушка при переводе обнаружила, что текст – от лица мужчины, с неподходящим характером и смыслом. Говорю ей: «Ну, ты подумай». Она согласилась: «Да, Ирина Николаевна, я была не права!»

А когда предлагаешь, например, стихи Ахматовой, положенные на музыку, романс, они проникаются: «Да-а-а, вот это слово…» И начинают размышлять… И ты становишься свидетелем, как ученица постигает великую поэзию – не только музыкальное, но и литературное искусство, составляющее золотой фонд нашей культуры.

При этом песни вроде «поцелуй меня везде, восемнадцать мне уже» мы не будем петь никогда! Такие произведения не соответствуют никакой культуре вообще, хотя – парадокс! – звучат сегодня из всех «утюгов»! Поэтому наша задача – защищать своих студентов от убийственного безкультурья.

И надо еще, чтобы будущие артисты понимали, что недопустим такой фатализм: я вынужден был это (греховное) делать. Нет, перед каждым человеком любой профессии всегда стоит выбор – соглашаться или нет. А перед поющими – особенно, потому что ты – проповедуешь, ты выходишь на сцену и обращаешься ко многим людям, они тебя слушают, – это великая ответственность! За каждое слово мы будем отвечать перед Богом!

Поэтому важно нравственное воспитание. Ведь молодежь вырывается в Москву из своих маленьких городков; они уезжают от родителей, от своего узкого круга знакомств. И столица со множеством ее соблазнов может их просто «раскатать», этих провинциальных ребяток, открытых и искренних... Поэтому здесь мы – больше, чем учителя. И поддержку нам искать негде – государство с этой функцией, могу сказать по опыту, не справляется, воспитанием подрастающего поколения не занимается, – только Господь Бог!

 

«МЫ НА КРАЮ ПРОПАСТИ! НО МЫ – РУССКИЕ!»

 

– В чем причина такого положения?

 

– В сегодняшней системе потребления. Обезпечение работников культуры происходит по остаточному принципу. Я уж не знаю, как там в целом по России, но сужу по своим зарплатам на протяжении всей жизни. Говорят, что самые незащищенные слои населения – это учителя, врачи и работники культуры. Так вот, из них последние – самые незащищенные. Но я могу процитировать ту же Ахматову: «Я не плачу, я не жалуюсь…» Я занимаюсь любимым делом, получаю удовольствие от прекрасного, интересного, и это компенсирует мне материальные трудности. Но к такому отношению нужно было еще прийти! Потому что иногда дебет с кредитом не сходятся – и откуда деньги берутся, непонятно! Но получается, что чем больше ты сжат в возможностях, тем четче осознаешь, что без Божией помощи – никуда: ни петь, ни выступать, ни детей воспитывать…

 

– Т. е. Ваш ответ на вопрос о противостоянии культуре потребления таков: «Мы на краю пропасти! Но мы – Русские! С нами Бог!»? (Слова А. В. Суворова на военном совете в рамках героического похода Русской армии через Альпы, когда наши войска оказались в окружении превосходящих вражеских сил. – Примеч. ред.).

– Да, в любую трудную минуту, даже если рядом не было совсем никого, я всегда знала, к Кому могу обратиться за помощью. Это убеждение двигало мной, когда, будучи комсомолкой, в 15 лет я пошла креститься… Но думаю, что сегодняшней молодежи во многом еще сложнее, чем нам тогда. Вижу, что творится сейчас в образовании – какие учиняют над нашими учениками эксперименты: ЕГЭ, Болонская система... Учителя жалуются: «Что за ужас?!» А их никто не спрашивает, им навязывают стандарты «сверху». И мы начинаем экспериментировать над душами, над светлыми умами наших детей. Это – недопустимо! Если бы я была как-то приближена к Минкульту – уж не промолчала бы! Но поскольку выступать с высоких трибун возможности нет, то я и стараюсь доносить то, что хочу сказать, через песни.

 

ПОЧЕМУ?

 

– А что Вы как работник культуры думаете о нашумевшем фильме А. Учителя «Матильда»?

 

– Будучи человеком творческим, я с трудом сдерживаю эмоции. Еще труднее мне понять, почему взрослым людям нужно здесь что-то объяснять?! Не замай (не трогай, устар., – примеч. ред.) своими грязными руками святой образ!!! У меня в репертуаре есть песни о Государе. Так вот, я брала благословение даже на то, чтобы просто произносить их святые имена – Царя Николая II и его Августейшей Семьи. Петь о них всегда трепетно – это большая ответственность. А тут снимают фильм, в основе которого – лживая скабрезная история… Зачем ты выбрал святых?! Тебе что, славы, денег не хватает?! Иди в храм и покайся перед иконами Царя-батюшки за то, что ты дерзнул пригласить актеров, которые не имеют права и прикасаться к святым образам!

К сожалению, в наши дни попраны элементарные понятия: уважение к святыням, к Родине, к старшим… Немудрено, что меня в метро 10-классник толкает локтем в грудь, может отшвырнуть и пойти дальше. А почему? Да потому, что разрешены к показу такие фильмы об истории и наших святынях – оскорбляются идеалы, растаптывается память предков. Даже если он как режиссер что-то ценное когда-то сделал – это не значит, что теперь он имеет право очернять святые имена! Не надо глумиться над историей России! «Русь называют Святою» – так было, есть и будет вовеки!

 

– Однако фильм А. Учителя финансировался из бюджета. И буквально на днях я прочла, что Минкульт решил выделить режиссеру еще 35,5 млн рублей на съемку новых картин. Как Вы считаете, поддержка на государственном уровне подобного творчества и иного «современного искусства» при очевидном притеснении Русской культуры – что это?

 

– Я отвечу с помощью примера. Когда современный человек соприкасается с глубиной наших народных шедевров, то он уже не может оставаться таким же, как прежде, до обращения к этому материалу. Так, одно время мне довелось руководить детским фольклорным коллективом. Тогда я была молодой, у меня тяжело болел ребенок, и о Русской культуре с учениками мы совсем не беседовали, просто пели. Но я видела, как через год-два занятий дети буквально преображались – другие глаза, другие вопросы. Один мальчик как-то подошел: «Ирина Николаевна, я тут накануне экзамена зашел помолиться в храм, и у меня заболела голова… Наверное, я очень грешный?..» – и так смиренно опустил глаза. А ведь я вообще ничего не рассказывала им о вере, о духовной жизни – даже намека не было, они просто исполняли старинные народные песни! Вот и все, вот оно, воспитание!

Т. е. из этого понятно, почему враги так уничтожают нашу культуру, хотят лишить нас нашего языка, нашего Русского национального творчества. Да потому, что оно воспитывает в Русском духе, в Православии! Ребенок просто два года попел Русские песни – а у него понятия православные в крови, и они пробудились! Все, ему уже не нужно объяснять самое главное! Этот мальчик теперь никогда не ткнет бабушку локтем в грудь и не будет сидеть, развалив ноги, если перед ним стоят старшие…

 

«НЕ ЖДИТЕ СКОРБЕЙ!»

 

– Что Вы пожелаете нашим читателям?

 

– Для православного человека суть происходящего очевидна. Мы – малое стадо. Мир нас ненавидит и строит козни…

Мне вспоминается такой случай – первая поездка за границу на Международный конкурс. По прибытии нашему коллективу духовной музыки (а нас было-то всего пять человек) сказали: «Вы знаете, вот тут у нас для американцев две гримерки, тут – для японцев две, а для вас нет ни одной. Идите переоденьтесь в туалете, вы же из России». Вот тогда меня встрепенуло: я поняла, что приехала не на фестиваль, а на духовную войну, и внутренне настолько собралась, что мы там «порвали» всех, взяли гран-при и уехали! И на обратной дороге я размышляла: если бы нас с этой гримеркой так не унизили, то, наверное, мы были бы расслабленные, в эйфории – «всех люблю», сыграли и спели бы «сладенько» и не завоевали никакого места… И вот это состояние меня сопровождает на многих концертах: когда чувствую сопротивление, что что-то не складывается – мобилизуюсь, происходит мощнейшая концентрация, так взмаливаешься, чтобы «пробить» все преграды! Появляются крылья и сила! Считаю, что для Русского человека действительно должен «грянуть гром»!

Но гром уже гремит, выньте «бананы»-то из ушей! Не ждите скорбей, не ждите – можете не успеть! А мы наступаем в очередной раз на те же грабли: сначала позволяем врагу действовать, потом он с нами творит что хочет, а мы вопием: «Как?», «Почему?», «Наша страна!», «Наш великий народ!»… А где ты был, когда твой великий народ распинали? Что ж ты молчал?!!

Но волю Божию и Покров Божией Матери от России никто не отнимет – в этом я не сомневаюсь. И мне жалко всех тех людей, которые глумятся над нами и досаждают нашей стране, когда они в конце своей жизни все-таки поймут, что им не уйти от ответа пред Богом. А нам надо быть бдительными, мудрыми, потому что отступать уже некуда. 2017-й год – для России не простой. От каждого из нас многое зависит. Будем надеяться, что гремящий гром «сработает», и Русский мужик перекрестится!

 

Беседовала Анастасия Державина

Источник: газета «Православный Крест», № 19 (187) (от 1 октября 2017 г.)