Профессию она выбрала не случайно: еще ее дедушка был земским доктором в Пятигорске. Лечил богатых и бедных, но последний кусок у пациентов не брал – совесть не позволяла и православная вера. Галю в детстве крестили, но о Боге ничего не рассказали. Тем не менее, она знала, что Он есть. И что будет Суд, тоже знала.
На втором курсе мединститута Галиной маме приснился сон, после которого она выслала дочери три молитвы: "Отче наш", "Живый в помощи Вышняго" и "Да воскреснет Бог". Галя их выучила. Жизнь шла своим чередом: работа, муж, ребенок. Она стала Галиной Константиновной. Со стороны посмотреть — счастливая женщина: есть любимая работа, интеллигентный муж, способная дочь. А на самом деле – пришла беда…
Обратившись в поликлинику по поводу судорог в правой руке, Галина Константиновна узнала, что у нее опухоль головного мозга. Рентген подтвердил первоначальный диагноз. К тому времени она осталась без мужа – с дочкой-школьницей и престарелыми родителями. Что пережила она тогда, сколько тревожных ночей провела, сколько было раздумий и слез...
Кто-то посоветовал ей пригласить православного священника и освятить квартиру. Сделав что положено, батюшка посоветовал хозяйке поисповедаться и причаститься. Она не знала, как это делается, но все же пошла в церковь в честь иконы Божией Матери "Всех скорбящих радость". На исповеди сказала, что грешна детоубийством. Священник все понял: "Вы гинеколог? Делаете аборты? Бросайте это дело!".
И тогда, через 17 лет работы, Галина Константиновна вдруг ощутила весь ужас того, что она выполняла просто как работу — операции по прерыванию жизни невинных младенцев. И больше она не стала это делать. Вскоре у нее обнаружили еще одну опухоль. Меланома — "королева" злокачественных опухолей. С этим диагнозом не выжил ни один из тех, кого она знала, но Господь явил чудо. Однажды она ехала в троллейбусе. Был летний солнечный день. Жизнь шумела за окном во всей полноте и красоте. А у нее тягость на сердце — всего полгода в запасе, а может, и меньше…
Вот и остановка. Надо выходить. Галина Константиновна поднялась, а на сиденье осталась родинка. Та самая опухоль отпала сама. В слезах вышла на улицу. Кругом люди, суета, и вдруг воздух наполнился чудесными колокольными разливами. Звонили в соборе к началу службы. Она побрела туда, не в силах совладать с нахлынувшими чувствами. В церкви от людей узнала, что в этот день был праздник Тихвинской иконы Божией Матери.
…После двух операций, после ужасных мучительных ночей — свершилось чудо. Не осталось никаких следов злокачественной опухоли. Спустя два года Галина Константиновна обратилась к врачу, сделавшему гистологию, за подтверждением диагноза. Теперь ей приходилось доказывать, что никакой ошибки не было, а просто совершилось чудо.
Шесть лет Галина Константиновна Веденина, врач-гинеколог городской гинекологической клинической больницы №8 г. Рязани, не делает смертоносных операций. Она выполняет только свой прямой долг — лечит женщин, спасает их жизнь и здоровье.
— Скажите, неужели за много лет работы Вам или другому врачу ни разу не было страшно прерывать беременность женщине?
— До тех пор, пока я не осознала греховность своих действий, для меня аборт был обычной операцией. Я считала, что как заболевание лечу, так и аборт делаю — освобождаю пациентку от нежелательной беременности. Мы же учим студентов-шестикурсников определенным манипуляциям, они учатся выскабливать полость матки. Меня тоже так учили, но ведь совершать эту операцию можно с разными целями. Одно дело, когда плод уже погиб в материнской утробе. У женщины — сильное кровотечение, от которого она может погибнуть. Тогда эта операция никого не убивает, а наоборот, сохраняет жизнь женщине. Но когда та же манипуляция производится над живым младенцем, это уже убийство.
Я 17 лет творила убийства и сейчас все это вспоминаю с ужасом. Как я могла это делать?! Как могло в нашей жизни получиться так, что мы этого не знали? Теперь некоторые знакомые доктора тоже начинают сомневаться в благоразумности того, что делают. Мне трудно сказать, что на меня подействовало. Наверное, страх Божий. Я вдруг глубоко осознала: если жизнь появилась, значит, она должна продолжаться, и я не имею права ее прервать. Если я это делаю, то совершаю убийство. Уже потом узнала, что убить безгрешного беззащитного младенца — это смертельный грех.
— Что легче сегодня женщине сделать: прервать беременность или сохранить ее?
— В наше время тенденция у всех докторов однозначная: прервать. Возможно, здесь играет роль и материальная выгода, ведь женщина, как правило, платит за совершение операции. Но если она сама хочет сохранить беременность, в 99% случаев она ее сохраняет. Если беременность первая, врачи предупреждают о последующем безплодии в случае аборта и стараются убедить женщину не прерывать ее.
— Вы видели множество женщин, идущих на аборт и, напротив, желающих сохранить ребенка. Они разные?
— Безусловно. Состояние их душ резко различается. Женщина с угрожающим выкидышем трясется над ребеночком, который находится в ее утробе, она боится сделать что-то не так, реагирует на любое изменение в самочувствии, постоянно обращается с вопросами. Она ждет этого ребенка с материнским трепетом и даже большим, чем та, у которой все нормально. Видишь страдальческое лицо этой женщины и сразу понимаешь, что она очень боится потерять своего младенца. Женщина, которая пришла на аборт, — совсем другая, жестокая, волевая, дерзкая. Она боится только возможной боли. Если же операцию делают под наркозом, то она и вовсе ничего не боится. После операции у нее и в мыслях нет, что она прервала жизнь собственного ребенка.
— В нашей стране аборты разрешены при сроке беременности до 12 недель, а недавно и этот срок был увеличен. Но неужели в этом возрасте младенец еще не сформировался?
— Сформировался, это уже действительно человечек. Пусть он немножко непропорциональный, но у него уже есть ручки, ножки, стопы маленькие — по полсантиметра.
— Что происходит с убиенными младенцами после того, как их исторгли из чрева матери?
— Это все выливается в канализацию, потому что тельце малыша в процессе операции раскусковывается. Когда удаляешь плод одним инструментом, то еще видишь ручку, ножку, часть черепа. Но если удаляешь младенца вакуумом, то ничего уже не видно: все в банке, в смеси с кровью, какая-то гомогенная масса, кусочки по одному сантиметру. Все это выливается в раковину.
— Видя все это каждый день, неужели гинекологи не приходят в ужас?
— Среди врачей есть мужчины и женщины, но, к сожалению, это не вызывает у них отвращения. Есть такие, что и в церковь ходят. Месяц-два не делают этих операций, а потом снова совершают грех, не в силах отказать какой-нибудь знакомой. Одна врач даже как-то призналась, что не может не делать аборты, потому что ей это нравится.
— Возможно, главное здесь — деньги?
— Возможно, потому что платные аборты – один из источников доходов больниц.
— Хотят ли сегодняшние женщины иметь детей?
— Это зависит от социального уровня. Но общая тенденция показывает сокращение числа рождений на каждую женщину. На второго ребенка решается не каждая.
— В женской консультации, пытаясь уберечь пациентку от очередных абортов, советуют применять средства контрацепции. Ваше мнение как медика?
— Контрацептивы — это большой грех. Ведь при их применении плод все равно образуется, а потом таблетки или другие химические препараты его убивают. К тому же, они очень плохо влияют на женский организм. Спираль тоже препятствует образованию новой человеческой жизни. Этот метод предохранения еще плохо изучен нашей медициной. Ставят спираль только на два года, потому что позже становится заметным ее отрицательное воздействие: может развиться внематочная беременность, опухоли, гормональные нарушения. Мне, как врачу, трудно объяснить, чтобы супруги воздерживались от половой жизни, если по материальным или возрастным причинам не хотят иметь детей. На меня очень странно посмотрят: "Как это? Весь мир предохраняется!"
— Сегодня есть множество брошюр, побуждающих женщину сделать выбор в пользу аборта. А есть ли просветительская литература, способная отвратить ее от этого шага?
— Никто этим не занимается. В результате сейчас у нас, наверное, самая низкая рождаемость. Когда приходят на прием молодые женщины и записываются на аборт, мне хочется встать и крикнуть: "Что вы делаете?! Это же смертный грех, и за него придется ответить!" Ведь в жизни все можно перенести, любые трудности. Пусть в семье будет двое-трое детей. И как Господь накормил пятью хлебами множество людей, так и здесь Он никого без помощи не оставит.
По материалам СМИ
На втором курсе мединститута Галиной маме приснился сон, после которого она выслала дочери три молитвы: "Отче наш", "Живый в помощи Вышняго" и "Да воскреснет Бог". Галя их выучила. Жизнь шла своим чередом: работа, муж, ребенок. Она стала Галиной Константиновной. Со стороны посмотреть — счастливая женщина: есть любимая работа, интеллигентный муж, способная дочь. А на самом деле – пришла беда…
Обратившись в поликлинику по поводу судорог в правой руке, Галина Константиновна узнала, что у нее опухоль головного мозга. Рентген подтвердил первоначальный диагноз. К тому времени она осталась без мужа – с дочкой-школьницей и престарелыми родителями. Что пережила она тогда, сколько тревожных ночей провела, сколько было раздумий и слез...
Кто-то посоветовал ей пригласить православного священника и освятить квартиру. Сделав что положено, батюшка посоветовал хозяйке поисповедаться и причаститься. Она не знала, как это делается, но все же пошла в церковь в честь иконы Божией Матери "Всех скорбящих радость". На исповеди сказала, что грешна детоубийством. Священник все понял: "Вы гинеколог? Делаете аборты? Бросайте это дело!".
И тогда, через 17 лет работы, Галина Константиновна вдруг ощутила весь ужас того, что она выполняла просто как работу — операции по прерыванию жизни невинных младенцев. И больше она не стала это делать. Вскоре у нее обнаружили еще одну опухоль. Меланома — "королева" злокачественных опухолей. С этим диагнозом не выжил ни один из тех, кого она знала, но Господь явил чудо. Однажды она ехала в троллейбусе. Был летний солнечный день. Жизнь шумела за окном во всей полноте и красоте. А у нее тягость на сердце — всего полгода в запасе, а может, и меньше…
Вот и остановка. Надо выходить. Галина Константиновна поднялась, а на сиденье осталась родинка. Та самая опухоль отпала сама. В слезах вышла на улицу. Кругом люди, суета, и вдруг воздух наполнился чудесными колокольными разливами. Звонили в соборе к началу службы. Она побрела туда, не в силах совладать с нахлынувшими чувствами. В церкви от людей узнала, что в этот день был праздник Тихвинской иконы Божией Матери.
…После двух операций, после ужасных мучительных ночей — свершилось чудо. Не осталось никаких следов злокачественной опухоли. Спустя два года Галина Константиновна обратилась к врачу, сделавшему гистологию, за подтверждением диагноза. Теперь ей приходилось доказывать, что никакой ошибки не было, а просто совершилось чудо.
Шесть лет Галина Константиновна Веденина, врач-гинеколог городской гинекологической клинической больницы №8 г. Рязани, не делает смертоносных операций. Она выполняет только свой прямой долг — лечит женщин, спасает их жизнь и здоровье.
— Скажите, неужели за много лет работы Вам или другому врачу ни разу не было страшно прерывать беременность женщине?
— До тех пор, пока я не осознала греховность своих действий, для меня аборт был обычной операцией. Я считала, что как заболевание лечу, так и аборт делаю — освобождаю пациентку от нежелательной беременности. Мы же учим студентов-шестикурсников определенным манипуляциям, они учатся выскабливать полость матки. Меня тоже так учили, но ведь совершать эту операцию можно с разными целями. Одно дело, когда плод уже погиб в материнской утробе. У женщины — сильное кровотечение, от которого она может погибнуть. Тогда эта операция никого не убивает, а наоборот, сохраняет жизнь женщине. Но когда та же манипуляция производится над живым младенцем, это уже убийство.
Я 17 лет творила убийства и сейчас все это вспоминаю с ужасом. Как я могла это делать?! Как могло в нашей жизни получиться так, что мы этого не знали? Теперь некоторые знакомые доктора тоже начинают сомневаться в благоразумности того, что делают. Мне трудно сказать, что на меня подействовало. Наверное, страх Божий. Я вдруг глубоко осознала: если жизнь появилась, значит, она должна продолжаться, и я не имею права ее прервать. Если я это делаю, то совершаю убийство. Уже потом узнала, что убить безгрешного беззащитного младенца — это смертельный грех.
— Что легче сегодня женщине сделать: прервать беременность или сохранить ее?
— В наше время тенденция у всех докторов однозначная: прервать. Возможно, здесь играет роль и материальная выгода, ведь женщина, как правило, платит за совершение операции. Но если она сама хочет сохранить беременность, в 99% случаев она ее сохраняет. Если беременность первая, врачи предупреждают о последующем безплодии в случае аборта и стараются убедить женщину не прерывать ее.
— Вы видели множество женщин, идущих на аборт и, напротив, желающих сохранить ребенка. Они разные?
— Безусловно. Состояние их душ резко различается. Женщина с угрожающим выкидышем трясется над ребеночком, который находится в ее утробе, она боится сделать что-то не так, реагирует на любое изменение в самочувствии, постоянно обращается с вопросами. Она ждет этого ребенка с материнским трепетом и даже большим, чем та, у которой все нормально. Видишь страдальческое лицо этой женщины и сразу понимаешь, что она очень боится потерять своего младенца. Женщина, которая пришла на аборт, — совсем другая, жестокая, волевая, дерзкая. Она боится только возможной боли. Если же операцию делают под наркозом, то она и вовсе ничего не боится. После операции у нее и в мыслях нет, что она прервала жизнь собственного ребенка.
— В нашей стране аборты разрешены при сроке беременности до 12 недель, а недавно и этот срок был увеличен. Но неужели в этом возрасте младенец еще не сформировался?
— Сформировался, это уже действительно человечек. Пусть он немножко непропорциональный, но у него уже есть ручки, ножки, стопы маленькие — по полсантиметра.
— Что происходит с убиенными младенцами после того, как их исторгли из чрева матери?
— Это все выливается в канализацию, потому что тельце малыша в процессе операции раскусковывается. Когда удаляешь плод одним инструментом, то еще видишь ручку, ножку, часть черепа. Но если удаляешь младенца вакуумом, то ничего уже не видно: все в банке, в смеси с кровью, какая-то гомогенная масса, кусочки по одному сантиметру. Все это выливается в раковину.
— Видя все это каждый день, неужели гинекологи не приходят в ужас?
— Среди врачей есть мужчины и женщины, но, к сожалению, это не вызывает у них отвращения. Есть такие, что и в церковь ходят. Месяц-два не делают этих операций, а потом снова совершают грех, не в силах отказать какой-нибудь знакомой. Одна врач даже как-то призналась, что не может не делать аборты, потому что ей это нравится.
— Возможно, главное здесь — деньги?
— Возможно, потому что платные аборты – один из источников доходов больниц.
— Хотят ли сегодняшние женщины иметь детей?
— Это зависит от социального уровня. Но общая тенденция показывает сокращение числа рождений на каждую женщину. На второго ребенка решается не каждая.
— В женской консультации, пытаясь уберечь пациентку от очередных абортов, советуют применять средства контрацепции. Ваше мнение как медика?
— Контрацептивы — это большой грех. Ведь при их применении плод все равно образуется, а потом таблетки или другие химические препараты его убивают. К тому же, они очень плохо влияют на женский организм. Спираль тоже препятствует образованию новой человеческой жизни. Этот метод предохранения еще плохо изучен нашей медициной. Ставят спираль только на два года, потому что позже становится заметным ее отрицательное воздействие: может развиться внематочная беременность, опухоли, гормональные нарушения. Мне, как врачу, трудно объяснить, чтобы супруги воздерживались от половой жизни, если по материальным или возрастным причинам не хотят иметь детей. На меня очень странно посмотрят: "Как это? Весь мир предохраняется!"
— Сегодня есть множество брошюр, побуждающих женщину сделать выбор в пользу аборта. А есть ли просветительская литература, способная отвратить ее от этого шага?
— Никто этим не занимается. В результате сейчас у нас, наверное, самая низкая рождаемость. Когда приходят на прием молодые женщины и записываются на аборт, мне хочется встать и крикнуть: "Что вы делаете?! Это же смертный грех, и за него придется ответить!" Ведь в жизни все можно перенести, любые трудности. Пусть в семье будет двое-трое детей. И как Господь накормил пятью хлебами множество людей, так и здесь Он никого без помощи не оставит.
По материалам СМИ