на главную

Преподобный Нектарий Оптинский – прозорливец и чудотворец

12 мая Православная Церковь чтит память святого преподобного Нектария Оптинского (в миру — Николая Васильевича Тихонова) (1853-1928). Это последний соборно избранный Оптинский старец, который подвигом смирения и непрестанной молитвы обрел величайшие дары чудотворения и прозорливости, нередко скрывая их под видом юродства.

Родился иеросхимонах Нектарий он в Ельце у бедных родителей. Они рано умерли, и в юные годы он остался круглым сиротой. В 1876г., неся в котомке за плечами одно Евангелие, пришел в Оптину Пустынь. И был поражен увиденным: «Господи! Какая красота здесь! Солнышко с самой зари, и какие цветы! Словно в раю!» Принял его сам старец Амвросий, и та первая беседа произвела на юношу такое глубокое впечатление, что он навсегда остался в обители.

Первым его послушанием был уход за цветниками, потом его поставили пономарем. Дверь его кельи выходила в сторону церкви — здесь он прожил 25 лет. Из-за послушаний часто опаздывал на богослужения и приходил с красными, опухшими, словно заспанными глазами. Братия пожаловались на него старцу Амвросию, а тот в рифму отвечал: «Подождите, Николка проспится — всем пригодится».

В миру он успел окончить только сельскую школу, а в монастыре стал заниматься самообразованием. Читал духовные и научные книги, изучал историю, географию, математику, русскую и иностранную литературу, французский язык и латынь. Постоянное чтение дало ему такие разносторонние познания, что он мог свободно беседовать и на духовные, и на общекультурные темы. Хорошо знал Пушкина и Шекспира, Крылова и Шпенглера, Блока, Данте, Толстого, Достоевского… В 1894г. он был посвящен в иеродиаконы, а 4 года спустя рукоположен в иеромонахи.

Позднее он вспоминал: «Когда владыка Макарий посвящал меня, то, прозревая мое духовное неустройство, сказал мне краткое и сильное слово. Это слово было настолько сильно, что я не забуду его до конца дней. Он подозвал к себе в алтарь и говорит: «Нектарий, когда ты будешь скорбен и уныл, и когда найдет на тебя тяжкое искушение, ты тверди только одно: «Господи! Пощади, спаси и помилуй меня, раба Твоего». Этот совет спасал меня много раз и доселе спасает, ибо был сказан с властью». От какой именно беды спасло его это слово, осталось неизвестно, но о некоторых искушениях он рассказал.

Одно из них постигло его, когда он, будучи иеромонахом, стал полузатворником. Почти перестал выходить из кельи, а окна заклеил бумагой. Сделано это было для того, чтобы усилить молитвенный подвиг и расширить познания. И вот, почерпнув их из книг, он страстно захотел путешествовать, чтобы своими глазами увидеть те места, о которых много читал. В это время в Оптину пришло предписание Священного Синода отрекомендовать одного иеромонаха на корабль во флот для кругосветного плавания.

Отец архимандрит предложил это назначение Нектарию. Тот так обрадовался, сразу начал собирать вещи и впервые забыл самое главное: в Оптиной ничего не делается без старческого благословения. Опомнившись, он пошел за благословением к старцу Иосифу, но тот не благословил его в путь. И отец Нектарий смирился.

Чтобы не возгордиться, он начал потихоньку юродствовать. Например, поверх подрясника надевал цветные кофты. Кушанья, подаваемые в трапезной, сливал в один котелок. И кислое, и соленое, ел все вместе. По скиту ходил, обутый в валенок на одной ноге и башмак на другой. Еще больше он стал смущать монахов в период своего старчествования, когда обзавелся разными игрушечными автомобилями, пароходиками, поездами.

Переход из уединенной кельи к общественному служению дался ему нелегко. В 1913г. оптинская братия собралась, чтобы избрать нового старца. Отец Нектарий на том собрании не присутствовал, и его избрали духовником монастыря заочно. Когда посланный за ним монах пришел звать на собрание, отец Нектарий стал отказываться: «Они и без меня выберут кого надо». Но все же покорился, пошел в чем был: одна нога в туфле, другая в валенке.

Его встретили словами: «Батюшка, вас избрали духовником нашей обители и старцем». — «Нет, отцы и братия, я скудоумен и такой тяготы понести не смогу». Тогда архимандрит Агапит, живший в Оптиной на покое, сказал решительно: «Отец Нектарий, прими послушание». И он подчинился.

В тот период старец Нектарий сблизился с писателем Константином Леонтьевым, который, живя в Оптиной, читал ему свои рукописи. У академика Болотова, принявшего монашество, он учился живописи и до последних дней жизни следил за новыми течениями в художественном искусстве, делал эскизы икон.

«Теперь живописное искусство в упадке, — говорил он. — Раньше художник готовился к написанию картины и внутренне, и внешне. Прежде чем сесть за работу, приготавливал все необходимое: холст, кисти, краски. А картину писал годами, как, например, художник Иванов свое «Явление Христа народу». И тогда создавались великие произведения. А сейчас художники пишут второпях, не продумав, не прочувствовав».

Старцу очень хотелось, чтобы была создана картина Рождества Христова: «Нужно, чтобы мир вспоминал об этом величайшем событии, ведь оно произошло только один раз в истории!» «Почему пастухи удостоились в ту ночь увидеть ангелов? — сказал он одной девушке. — Потому что они бодрствовали».

Тяготясь старчествованием, большую часть времени отец Нектарий жил замкнуто в келье старца Амвросия. По смирению говорил о себе: «Ну, какой я старец? Как могу быть наследником прежних старцев? У них благодать была целыми караваями, а у меня лишь ломтик».

На столе в его приемной обычно лежала какая-нибудь книга, открытая на определенной странице. В долгом ожидании посетитель начинал читать ее, даже не подозревая, что это один из приемов старца давать указания или ответ на вопросы приходящих, чтобы скрыть свою прозорливость. Приходивших к нему он благословлял широким крестным знамением. Медленный в движениях, сосредоточенный, — со стороны казалось, он несет чашу, до краев наполненную драгоценной влагой, и боится ее расплескать.

После революции начался период тяжелейших испытаний. При распаде Оптиной Пустыни старец Нектарий хотел было совсем отказаться от духовного руководства другими и окончить свою жизнь странником. Но тут во сне явились ему почившие ранее оптинские старцы и сказали: «Если хочешь быть с нами, то не оставляй чад своих». И он остался.

О том, как высоко ценил старец Нектарий свою родную обитель, повествует писатель Сергей Нилус. «А известно ли Вам, сколько было истинных общежитий от сотворения мира и до нынешнего дня? — спросил однажды старец у Сергея Александровича. И сам ответил: — Вы лучше не трудитесь думать, я Вам отвечу. Три!» — «Какие?» – «Первое – в раю, второе – в христианской общине во дни апостольские, а третье – в Оптиной, при наших великих старцах». – «А Ноев ковчег-то?» – «Ну, – засмеялся старец, – какое же это общежитие? Столько лет звал Ной к себе людей, а пришли одни скоты. Какое же это общежитие?»

Ценные воспоминания об отце Нектарии сохранил и священник Василий ШУСТИН, который вместе с супругой часто навещал его. После вечерней молитвы к старцу приходила скитская братия, чтобы принять благословение перед сном. Это совершалось каждый день, утром и вечером. Монахи все подходили, кланялись, при этом некоторые открыто исповедовали свои помыслы и сомнения. Во время благословения он имел чрезвычайно серьезный, озабоченный вид, и во всяком слове его сквозила любовь к каждой мятущейся душе. Одних он утешал, других ободрял и всех умиротворенных любовно отпускал. Это было умилительное зрелище!

Основными его чертами были смирение и мудрость. К каждому человеку он подходил лично, с особой мерой, говоря: «Нельзя требовать от мухи, чтобы она делала дело пчелы». В один из приездов священник видел, как отец Нектарий читал запечатанные письма, пришедшие в его адрес. Их было штук 50, и он разбирал их, не распечатывая. Одни откладывал со словами: «Сюда надо дать ответ, а эти благодарственные можно и без ответа оставить». Некоторые из них он даже целовал, а два письма как бы случайно дал моей жене: «Вот, прочти вслух, это будет полезно».

По мере ликвидации соседних женских обителей монахини, как птицы разоренного гнезда, слетались в Оптину Пустынь. Сюда же несли свое горе и толпы мирян. Спрашивали, как молиться за пропавших близких, как пережить ужасы революции и гражданской братоубийственной войны. Она нанесла потери каждому семейству. После революции Оптина Пустынь продержалась 5 лет: в 1923г. все храмы ее были закрыты.

После высылки старца из Оптиной большевики привели в его келью некоего колдуна-оккультиста, чтобы, как надеялись, найти там скрытые сокровища. Была ночь. В келье горела керосиновая лампа, и тот начал свои чародейства. Хотя лампа продолжала гореть, в комнате наступила мгла. В соседнем помещении в это время находилась монахиня. Она взяла четки отца Нектария и ими начертала крестное знамение в сторону его кельи. И в комнате сразу стало светло, а чародей бился на земле в конвульсиях эпилептического припадка.

В последние годы жизни отец Нектарий был согбенный, худой, с постоянно плачущими глазами. В руках всегда был платок, он часто прикладывал его к глазам. Любил держаться скромно, в тени, фотографировать себя не разрешал, поэтому снимков его почти не осталось.

Скончался он 29 апреля 1928г. в селе Холмищи Брянской области. Похоронили его на местном кладбище. При жизни он говорил, что могилы его не будет. И действительно, по тем местам в годы Великой Отечественной войны прошли страшные бои, все было стерто с лица земли. Но память о нем сохранилась в сердцах верующих людей. В 1992г. братия восстановленного Оптинского монастыря нашла гроб с мощами старца, и при раскопке его все ощутили благоухание. Мантия его оказалась нетленной.

16 июля было совершено торжественное перенесение его мощей в Оптину Пустынь. Так начало исполняться одно из самых утешительных его предсказаний: «Россия воспрянет и будет материально не богата, но духом будет богата, и в Оптиной будет еще 7 светильников, 7 столпов».

Подготовила Юлия Крымова
(по материалам православных сайтов)




Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.


 

 

 

 

 

 

© 2005-2015 "Дух христианина" газета |