В мае прошлого года мне довелось побывать в Московской государственной картинной галерее художника Александра Шилова. Среди других картин мастера обратила на себя внимание его работа «Молитва». Вот уголок костела. Свет, пробивающийся из окна, освещает разукрашенную красками статую Мадонны с закатившимися кверху глазами и прижатыми к груди руками. Розовощекая молодая девушка без головного убора, она даже отдаленно не напоминает Пресвятую Богородицу, да еще молящуюся.
Скорее, это невеста, вышедшая навстречу своему возлюбленному в предвкушении сладости взаимного общения. Слева в тени на стене – Распятие. У Спасителя ноги скрещены по-католически и прибиты одним гвоздем. И под Распятием пожилой католик сложил ладошки в молитве. Странный сюжет вдохновил Александра Максовича, вроде бы православного человека. По крайней мере, на эту мысль наводят многочисленные портреты монахов, священников и иерархов Русской Православной Церкви, занявшие в галерее целый отдельный зал.
Возникает вопрос: неужели во время работы в Новодевичьем монастыре автору ни разу не довелось наблюдать инокинь, монахинь и схимонахинь за молитвенным обращением к Богу? Но почему-то ни один из их портретов (некоторые, кстати, довольно неплохие) он не назвал «Молитва». Сцена же из костела настолько его поразила, что в ней он увидел некий идеальный образ молитвы.
Сразу вспомнился сюжет из книги Сурожского митрополита Антония (Блюма) «Школа молитвы». Там говорится о том, как один французский крестьянин целые дни проводил в деревенском костеле. При взгляде на «Молитву» Шилова подумалось: вот отличная иллюстрация к тому эпизоду! На вопрос Арского кюре о том, что делает крестьянин, сидя там постоянно, тот ответил: «Я гляжу на Него, а Он глядит на меня, и нам хорошо вместе». (Митр. Антоний Сурожский. Школа молитвы. Клин, 2001. С. 10).
Видно, что этот молитвенник не отдает себе отчета в том, куда он попал. Если пришел в храм, то значит, предстал на Суд Божий. «Церковь – судилище Божие. Из нее можно выйти или оправданным, или осужденным, по свидетельству святого Евангелия». (Свт. Игнатий Брянчанинов. Собр. соч. Том 5. Приношение современному монашеству. С. 4).
Французский крестьянин так панибратски обращается ко Господу, как к другу, совершенно не сознавая своей греховности вообще и греховности таковой молитвы, в частности. Он и понятия не имеет о том, что такое подлинная молитва.
Будем помнить, что примером истинной молитвы, образцом ее является евангельский мытарь, который, не смея поднять очи к небу, взывал: Боже, милостив буди мне грешному (Лк. 18, 13). «Будь милостив» и «помилуй» – синонимы. Образ угодности Богу такого моления засвидетельствовал Сам Господь наш Иисус Христос. В кратких словах сей молитвы заключено и смирение, и сознание своей греховности, и покаянный плач.
«Кто сказал: помилуй, тот сделал исповедь, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – и сознал грехи свои, потому что желать помилования свойственно согрешившим. Кто сказал: помилуй мя, тот получил отпущение грехов, потому что помилованный не наказывается. Кто сказал: помилуй мя, тот получил Царство Небесное, потому что Бог, кого помилует, того не только освобождает от наказания, но и удостаивает будущих благ». (Цит. по: Тростников Е.В. Как научиться понимать молитвы. М. 2006. С. 30).
+++
Замечательной иллюстрацией к этим святоотеческим высказываниям является картина блаженно почившего великого русского художника Павла Рыженко (+2014). Его холст тоже называется «Молитва», но, будучи тождественен с полотном Шилова по названию, он в корне отличается от него по духу и содержанию.
То ли городское, то ли монастырское кладбище. На переднем плане – надгробная плита. За нею в деревянной божнице перед иконой Спасителя горит лампада. За могилой – каменная стена. Облокотившись на нее, у могилы, под веткой желтеющего дуба сидит православный старец в белом подряснике. Он подпоясан поясом, на голове – скуфья, в руках – четки, и чем-то напоминает он отца Николая (Гурьянова).
Взор его устремлен в сторону могилы, но как бы мимо нее. Он словно вглядывается в глубину своего сердца. Художнику без слов удалось передать и глубокое размышление старца, и содержание его молитвы. Может, в последний раз пришел он на кладбище, чтобы вспомнить о смерти и еще раз оплакать свои грехи. Пока жив, у него еще есть малое время, а за гробом уже нет места покаянию, а одно только воздаяние за все, что человек сделал на земле, худого или доброго. Состояние природы, замечательно переданное мастером, лишь подчеркивает верность этой мысли, поскольку осень в природе соответствует периоду старости в жизни человека, которая является преддверием могилы.
По своему возрасту Александр Шилов, наверно, соответствует возрасту старца, изображенного на картине Павла Рыженко. Ему уже 76 лет. Это не просто осень, а уже поздняя осень. Однако и у него еще остается время для того, дабы обратиться к истинной молитве, дабы успеть перед исходом в вечность загладить искренним покаянием свои заблуждения и ошибки. В том числе те, когда художественное творчество посвящалось идеализации неподобающих предметов.
Но если это будет молитва в духе французского крестьянина, то она не облегчит, а только отяготит душу перед встречей ее со своим Господом и Судией. Лишь покаянная молитва – такая, образ которой представлен на картине раба Божия, приснопоминаемого Павла Рыженко, – может облегчить душу и подготовить ее к предстоящему многотрудному испытанию.
Александр Малинин
Скорее, это невеста, вышедшая навстречу своему возлюбленному в предвкушении сладости взаимного общения. Слева в тени на стене – Распятие. У Спасителя ноги скрещены по-католически и прибиты одним гвоздем. И под Распятием пожилой католик сложил ладошки в молитве. Странный сюжет вдохновил Александра Максовича, вроде бы православного человека. По крайней мере, на эту мысль наводят многочисленные портреты монахов, священников и иерархов Русской Православной Церкви, занявшие в галерее целый отдельный зал.
Возникает вопрос: неужели во время работы в Новодевичьем монастыре автору ни разу не довелось наблюдать инокинь, монахинь и схимонахинь за молитвенным обращением к Богу? Но почему-то ни один из их портретов (некоторые, кстати, довольно неплохие) он не назвал «Молитва». Сцена же из костела настолько его поразила, что в ней он увидел некий идеальный образ молитвы.
Сразу вспомнился сюжет из книги Сурожского митрополита Антония (Блюма) «Школа молитвы». Там говорится о том, как один французский крестьянин целые дни проводил в деревенском костеле. При взгляде на «Молитву» Шилова подумалось: вот отличная иллюстрация к тому эпизоду! На вопрос Арского кюре о том, что делает крестьянин, сидя там постоянно, тот ответил: «Я гляжу на Него, а Он глядит на меня, и нам хорошо вместе». (Митр. Антоний Сурожский. Школа молитвы. Клин, 2001. С. 10).
Видно, что этот молитвенник не отдает себе отчета в том, куда он попал. Если пришел в храм, то значит, предстал на Суд Божий. «Церковь – судилище Божие. Из нее можно выйти или оправданным, или осужденным, по свидетельству святого Евангелия». (Свт. Игнатий Брянчанинов. Собр. соч. Том 5. Приношение современному монашеству. С. 4).
Французский крестьянин так панибратски обращается ко Господу, как к другу, совершенно не сознавая своей греховности вообще и греховности таковой молитвы, в частности. Он и понятия не имеет о том, что такое подлинная молитва.
Будем помнить, что примером истинной молитвы, образцом ее является евангельский мытарь, который, не смея поднять очи к небу, взывал: Боже, милостив буди мне грешному (Лк. 18, 13). «Будь милостив» и «помилуй» – синонимы. Образ угодности Богу такого моления засвидетельствовал Сам Господь наш Иисус Христос. В кратких словах сей молитвы заключено и смирение, и сознание своей греховности, и покаянный плач.
«Кто сказал: помилуй, тот сделал исповедь, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – и сознал грехи свои, потому что желать помилования свойственно согрешившим. Кто сказал: помилуй мя, тот получил отпущение грехов, потому что помилованный не наказывается. Кто сказал: помилуй мя, тот получил Царство Небесное, потому что Бог, кого помилует, того не только освобождает от наказания, но и удостаивает будущих благ». (Цит. по: Тростников Е.В. Как научиться понимать молитвы. М. 2006. С. 30).
+++
Замечательной иллюстрацией к этим святоотеческим высказываниям является картина блаженно почившего великого русского художника Павла Рыженко (+2014). Его холст тоже называется «Молитва», но, будучи тождественен с полотном Шилова по названию, он в корне отличается от него по духу и содержанию.
То ли городское, то ли монастырское кладбище. На переднем плане – надгробная плита. За нею в деревянной божнице перед иконой Спасителя горит лампада. За могилой – каменная стена. Облокотившись на нее, у могилы, под веткой желтеющего дуба сидит православный старец в белом подряснике. Он подпоясан поясом, на голове – скуфья, в руках – четки, и чем-то напоминает он отца Николая (Гурьянова).
Взор его устремлен в сторону могилы, но как бы мимо нее. Он словно вглядывается в глубину своего сердца. Художнику без слов удалось передать и глубокое размышление старца, и содержание его молитвы. Может, в последний раз пришел он на кладбище, чтобы вспомнить о смерти и еще раз оплакать свои грехи. Пока жив, у него еще есть малое время, а за гробом уже нет места покаянию, а одно только воздаяние за все, что человек сделал на земле, худого или доброго. Состояние природы, замечательно переданное мастером, лишь подчеркивает верность этой мысли, поскольку осень в природе соответствует периоду старости в жизни человека, которая является преддверием могилы.
По своему возрасту Александр Шилов, наверно, соответствует возрасту старца, изображенного на картине Павла Рыженко. Ему уже 76 лет. Это не просто осень, а уже поздняя осень. Однако и у него еще остается время для того, дабы обратиться к истинной молитве, дабы успеть перед исходом в вечность загладить искренним покаянием свои заблуждения и ошибки. В том числе те, когда художественное творчество посвящалось идеализации неподобающих предметов.
Но если это будет молитва в духе французского крестьянина, то она не облегчит, а только отяготит душу перед встречей ее со своим Господом и Судией. Лишь покаянная молитва – такая, образ которой представлен на картине раба Божия, приснопоминаемого Павла Рыженко, – может облегчить душу и подготовить ее к предстоящему многотрудному испытанию.
Александр Малинин