8/21 сентября, в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, мы отмечаем также 640-ю годовщину битвы Русского войска с Мамаевой ордой на поле Куликовом и память преподобного Александра Пересвета – схимонаха-воина, вступившего в поединок с татарским богатырем Челубеем. Вспомним еще раз сей великий подвиг Русской силы и Русского духа.
…Приближался грозный 1380-й год. Узнав о военных приготовлениях хана Мамая, Московский князь Димитрий тоже начал собирать силы для отпора. Он понимал: Руси угрожает повторение страшных ударов 1237-1240 годов. Наступил решающий момент его жизни. Внутренне он был готов к выполнению промыслительно возложенной на него задачи. Тридцать лет(!) он возрастал под влиянием великих святых: преподобного Сергия Радонежского, святителя Алексия Московского и Феодора Симоновского, архиепископа Ростовского.
Ни одного важного решения не принимал князь без благословения Церкви, и в той благотворной атмосфере дух его приобрел крепость, неустрашимость и свободу. Он привык действовать, уповая на Единого Бога, и теперь оказался в силах выступить против Орды. Противостояние татарам мыслилось ему не одиноким выступлением Москвы, но отпором со стороны всех Русских сил.
На второй день Успения Богородицы, когда из разных городов уже подходили войска, князь со свитой отправился в Троицкий монастырь. После литургии состоялась беседа с игуменом Сергием. Он благословил его идти на битву, уповая на Бога и высшую помощь. Предсказал князю победу, говорил о венцах, уготованных многим воинам в этой битве. Самого же князя смертная участь должна была миновать. Преподобный благословил на битву Александра Пересвета и Андрея Ослябю – двух братьев-монахов, в недавнем прошлом – искусных воинов. Ввиду смертельной опасности их тут же постригли в схиму. Облачение возложил сам отец Сергий и сказал, что оно должно заменить им боевой шлем и доспехи.
Получив ободрение и новые великие силы, князь Димитрий возвратился в Москву. Как раз перед выступлением в поход произошло чудесное событие: во граде Владимире были открыты святые мощи его прадеда – благоверного князя Александра Невского. Инок, пономарь той церкви, где находилась гробница князя, ночью спал на паперти и внезапно увидел, что свечи, стоящие перед иконами, сами собой загорелись, и к гробу подошли два старца, вышедшие из алтаря.
Обратившись к лежавшему там князю, они воззвали к нему, понуждая выйти на помощь правнуку, идущему на бой с врагом. Князь Александр встал и вместе со старцами сделался невидимым. Наутро гроб был выкопан, и обнаружены нетленные мощи. Видимо, об этом событии Димитрий Иоаннович узнал еще до битвы; и оно было достоверным свидетельством незримой помощи ему со стороны великого предка.
…Хан Мамай с несметными силами спешно двигался к берегам Дона. Туда же привел свое войско и князь Димитрий. Вдохновенную речь сказал он перед битвой. В ней было всё: и глубокая вера, и мужество, и смирение возвышенной православной души: «Пришло, братья, время брани нашей. И настал праздник Царицы Марии, Матери Божией, Богородицы и всех небесных чинов, Госпожи всей вселенной и святого Ее Рождества. Если останемся живы – ради Господа, если умрем за мир сей – ради Господа умрем!»
Наутро над полем стоял туман. Он рассеялся лишь к полудню, и тогда обнаружились две рати, самим своим видом знаменующие противостояние мрака и света. Как замечает летописец, татарские полчища виделись «темными», «доспехи же русских сынов будто вода, что при ветре струится, шлемы золоченые на головах их, словно заря утренняя в ясную погоду, светятся, яловцы же шлемов их, как пламя огненное, колышутся». Посреди войска развевалось алое княжеское знамя с изображением Спаса Нерукотворного.
Перед боем князь вновь обратился к воинам: «Отцы и братья мои, Господа ради сражайтесь, и святых ради церквей, и веры ради христианской, ибо эта смерть нам ныне не смерть, но жизнь вечная. И ни о чем, братья, земном не помышляйте, не отступим ведь, и тогда венцами победными увенчает нас Христос-Бог и Спаситель душ наших».
Первым на поле брани вышел схимонах Александр, но не в воинских доспехах, а в черном облачении схимника, верхом на коне, с копьем наперевес. Приняв вызов татарского богатыря Челубея, имевшего славу «непобедимого», он простился с ближними, призвал на помощь Бога и ринулся на татарина. Оба погибли в смертельной схватке, но Пересвет удержался в седле. Конь довез его в свой стан, где он испустил дух. Победа осталась за Русскими.
Челубей был не просто искусным воином-великаном. Это был тибетский монах, освоивший древнейшую практику боевой магии, достигший вершин посвящения и обретший статус «безсмертного». Он владел искусством борьбы, в которой человек впускает в себя «силу зверя» и как бы сам превращается в одно целое с демоном. Платой за такую услугу является душа человека, которая ни при жизни, ни после смерти уже не сможет освободиться от жестких объятий демонических сил. У тибетцев считалось, что такой монах-воин практически непобедим.
Число таких воинов всегда было очень невелико, они были особым явлением в их духовной практике. Потому и был выставлен Челубей на поединок с Пересветом, чтоб еще до начала битвы устрашить и духовно сломить Русских воинов. Гибель «безсмертного» вызвала полное замешательство ордынского войска: на их глазах произошло то, чего в принципе не может быть. Нарушился привычный ход вещей, пошатнулись законы языческого мира! И по сей день тибетские монахи хранят память о битве на поле Куликовом и о том, что «есть некие Русские», у которых свой Бог, и сила Его неодолима.
…Древние летописные источники говорят и о том, какой знаменательный поступок совершил князь Димитрий перед битвой. Подозвав к себе боярина Михаила Бренка, он снял с себя великокняжеские доспехи и возложил на него. Сам же облачился в одежду простого ратника. Это был его ответ на просьбы приближенных отойти в тыл, чтобы оттуда наблюдать сражение. Самым горячим его стремлением было желание принять участие в битве; им руководила готовность сразиться за веру и пострадать за Христа.
Битва была яростной и кровопролитной. Люди гибли не только от мечей и под копытами коней, многие задыхались от страшной тесноты и духоты. Куликово поле не вмещало борющиеся рати, земля прогибалась под их тяжестью. Особо чутким в эти часы открывалась духовная суть происходящего: они видели ангелов, помогающих христианам.
Во главе «трисолнечного» полка стоял Архистратиг Михаил, по небесам шествовали рати святых мучеников, с ними шли воины: Георгий Победоносец, Димитрий Солунский, князья Борис и Глеб. От них на татар летели тучи огненных стрел. А над Русским войском видели светлое облако, из которого на головы православных опускалось множество венцов.
Первая половина боя проходила под знаком успеха татар, но исход был решен вступлением в бой запасного полка. Свежая конница врезалась в татарское войско, и Мамай позорно бежал, бросив обозы. Долго еще продолжалась погоня...
Но как дорого досталась та победа! Погибла большая часть Русских полков, многие ратники были похоронены тут же, на поле Куликовом. Силами живых была скоро построена кладбищенская церковь, которую посвятили Рождеству Богородицы. Был учрежден особый день ежегодного поминовения воинов – Димитриевская суббота. Так в церковной и народной памяти была увековечена Куликовская битва.
Подготовила Юлия Крымова.
Источник: "Православный Крест"
(Исп.: Епископ Митрофан Баданин. «Правда о схватке преподобного Александра Пересвета с Челубеем»)
…Приближался грозный 1380-й год. Узнав о военных приготовлениях хана Мамая, Московский князь Димитрий тоже начал собирать силы для отпора. Он понимал: Руси угрожает повторение страшных ударов 1237-1240 годов. Наступил решающий момент его жизни. Внутренне он был готов к выполнению промыслительно возложенной на него задачи. Тридцать лет(!) он возрастал под влиянием великих святых: преподобного Сергия Радонежского, святителя Алексия Московского и Феодора Симоновского, архиепископа Ростовского.
Ни одного важного решения не принимал князь без благословения Церкви, и в той благотворной атмосфере дух его приобрел крепость, неустрашимость и свободу. Он привык действовать, уповая на Единого Бога, и теперь оказался в силах выступить против Орды. Противостояние татарам мыслилось ему не одиноким выступлением Москвы, но отпором со стороны всех Русских сил.
На второй день Успения Богородицы, когда из разных городов уже подходили войска, князь со свитой отправился в Троицкий монастырь. После литургии состоялась беседа с игуменом Сергием. Он благословил его идти на битву, уповая на Бога и высшую помощь. Предсказал князю победу, говорил о венцах, уготованных многим воинам в этой битве. Самого же князя смертная участь должна была миновать. Преподобный благословил на битву Александра Пересвета и Андрея Ослябю – двух братьев-монахов, в недавнем прошлом – искусных воинов. Ввиду смертельной опасности их тут же постригли в схиму. Облачение возложил сам отец Сергий и сказал, что оно должно заменить им боевой шлем и доспехи.
Получив ободрение и новые великие силы, князь Димитрий возвратился в Москву. Как раз перед выступлением в поход произошло чудесное событие: во граде Владимире были открыты святые мощи его прадеда – благоверного князя Александра Невского. Инок, пономарь той церкви, где находилась гробница князя, ночью спал на паперти и внезапно увидел, что свечи, стоящие перед иконами, сами собой загорелись, и к гробу подошли два старца, вышедшие из алтаря.
Обратившись к лежавшему там князю, они воззвали к нему, понуждая выйти на помощь правнуку, идущему на бой с врагом. Князь Александр встал и вместе со старцами сделался невидимым. Наутро гроб был выкопан, и обнаружены нетленные мощи. Видимо, об этом событии Димитрий Иоаннович узнал еще до битвы; и оно было достоверным свидетельством незримой помощи ему со стороны великого предка.
…Хан Мамай с несметными силами спешно двигался к берегам Дона. Туда же привел свое войско и князь Димитрий. Вдохновенную речь сказал он перед битвой. В ней было всё: и глубокая вера, и мужество, и смирение возвышенной православной души: «Пришло, братья, время брани нашей. И настал праздник Царицы Марии, Матери Божией, Богородицы и всех небесных чинов, Госпожи всей вселенной и святого Ее Рождества. Если останемся живы – ради Господа, если умрем за мир сей – ради Господа умрем!»
Наутро над полем стоял туман. Он рассеялся лишь к полудню, и тогда обнаружились две рати, самим своим видом знаменующие противостояние мрака и света. Как замечает летописец, татарские полчища виделись «темными», «доспехи же русских сынов будто вода, что при ветре струится, шлемы золоченые на головах их, словно заря утренняя в ясную погоду, светятся, яловцы же шлемов их, как пламя огненное, колышутся». Посреди войска развевалось алое княжеское знамя с изображением Спаса Нерукотворного.
Перед боем князь вновь обратился к воинам: «Отцы и братья мои, Господа ради сражайтесь, и святых ради церквей, и веры ради христианской, ибо эта смерть нам ныне не смерть, но жизнь вечная. И ни о чем, братья, земном не помышляйте, не отступим ведь, и тогда венцами победными увенчает нас Христос-Бог и Спаситель душ наших».
Первым на поле брани вышел схимонах Александр, но не в воинских доспехах, а в черном облачении схимника, верхом на коне, с копьем наперевес. Приняв вызов татарского богатыря Челубея, имевшего славу «непобедимого», он простился с ближними, призвал на помощь Бога и ринулся на татарина. Оба погибли в смертельной схватке, но Пересвет удержался в седле. Конь довез его в свой стан, где он испустил дух. Победа осталась за Русскими.
Челубей был не просто искусным воином-великаном. Это был тибетский монах, освоивший древнейшую практику боевой магии, достигший вершин посвящения и обретший статус «безсмертного». Он владел искусством борьбы, в которой человек впускает в себя «силу зверя» и как бы сам превращается в одно целое с демоном. Платой за такую услугу является душа человека, которая ни при жизни, ни после смерти уже не сможет освободиться от жестких объятий демонических сил. У тибетцев считалось, что такой монах-воин практически непобедим.
Число таких воинов всегда было очень невелико, они были особым явлением в их духовной практике. Потому и был выставлен Челубей на поединок с Пересветом, чтоб еще до начала битвы устрашить и духовно сломить Русских воинов. Гибель «безсмертного» вызвала полное замешательство ордынского войска: на их глазах произошло то, чего в принципе не может быть. Нарушился привычный ход вещей, пошатнулись законы языческого мира! И по сей день тибетские монахи хранят память о битве на поле Куликовом и о том, что «есть некие Русские», у которых свой Бог, и сила Его неодолима.
…Древние летописные источники говорят и о том, какой знаменательный поступок совершил князь Димитрий перед битвой. Подозвав к себе боярина Михаила Бренка, он снял с себя великокняжеские доспехи и возложил на него. Сам же облачился в одежду простого ратника. Это был его ответ на просьбы приближенных отойти в тыл, чтобы оттуда наблюдать сражение. Самым горячим его стремлением было желание принять участие в битве; им руководила готовность сразиться за веру и пострадать за Христа.
Битва была яростной и кровопролитной. Люди гибли не только от мечей и под копытами коней, многие задыхались от страшной тесноты и духоты. Куликово поле не вмещало борющиеся рати, земля прогибалась под их тяжестью. Особо чутким в эти часы открывалась духовная суть происходящего: они видели ангелов, помогающих христианам.
Во главе «трисолнечного» полка стоял Архистратиг Михаил, по небесам шествовали рати святых мучеников, с ними шли воины: Георгий Победоносец, Димитрий Солунский, князья Борис и Глеб. От них на татар летели тучи огненных стрел. А над Русским войском видели светлое облако, из которого на головы православных опускалось множество венцов.
Первая половина боя проходила под знаком успеха татар, но исход был решен вступлением в бой запасного полка. Свежая конница врезалась в татарское войско, и Мамай позорно бежал, бросив обозы. Долго еще продолжалась погоня...
Но как дорого досталась та победа! Погибла большая часть Русских полков, многие ратники были похоронены тут же, на поле Куликовом. Силами живых была скоро построена кладбищенская церковь, которую посвятили Рождеству Богородицы. Был учрежден особый день ежегодного поминовения воинов – Димитриевская суббота. Так в церковной и народной памяти была увековечена Куликовская битва.
Подготовила Юлия Крымова.
Источник: "Православный Крест"
(Исп.: Епископ Митрофан Баданин. «Правда о схватке преподобного Александра Пересвета с Челубеем»)