5/18 ноября - памятный день избрания на Патриарший престол святителя Тихона (Белавина), Патриарха Московского и всея Руси (1865-1925). Ему выпало жить в эпоху страшных катастроф и разрушений, и сердце его вместило столько тягчайших переживаний, что хватило бы, наверно, на десятерых. Он взошел на Патриарший престол в суровом 1917 году, спустя месяц после октябрьского переворота. В 20-х сидел в камере на Лубянке, боролся с церковным расколом, глубоко скорбел о зверских убийствах архиереев и священников, об изъятии церковных ценностей и разрушении храмов.
Он оказался одной из ключевых фигур, своего смутного времени, но в водовороте событий сумел остаться человеком, которому русский православный народ верил безгранично. Патриаршество было словно написано у него на роду: в детстве и в семинарии друзья называли его одинаково — «патриархом». И он действительно им стал. Избрание произошло в Москве на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917-1918гг.
...Более 100 лет отделяет нас от тех дней, но как много общего просматривается в современной картине дня! Россия снова корчится в муках безверия и порока, засилья иноверцев и великой смуты в умах. На новом витке истории идет новая, самая ожесточённая битва за горячую душу России. Чтобы выстоять и победить, будем укреплять себя духовным опытом наших предшественников, будем брать уроки мужества не за границей, но — в лоне богатейшего наследия Матери-Церкви. И в день памяти первосвятителя Тихона обратим свой мысленный взор в тот переломный момент истории Отечества, когда в России было восстановлено патриаршество.
...Почему это было так важно? Потому что, пишет митрополит Иоанн СНЫЧЕВ в книге «Русская симфония», «церковная соборность требует гармоничного сочетания двух важнейших величин: Патриаршей власти и Поместного Собора. Обретая Патриарха, Церковь обретает исконно присущую ей самодостаточность и независимость от государственных смут. Обретая Собор, Церковь обретает «глас народа Божия» — орган, полномочный принимать к рассмотрению все вопросы религиозной жизни и выносить суждения по любому недоумению, грозящему разобщить благодатное церковное единство.
Патриарх без Собора превращается в беззаконного узурпатора. Собор без Патриарха вырождается в самочинное сборище. Поддерживая друг друга, они неодолимы... Именно поэтому вопрос о восстановлении патриаршества в 1917г. стал одним из ключевых. Оглушительную «антипатриаршую» пропаганду повели либералы, демократы и обновленцы (священнослужители, перешедшие на службу к большевикам).
Их ужасала сама мысль о возможности возрождения «церковного самодержавия», которое лишит их всякой надежды на реализацию их тщеславных планов. И все же Патриарх был избран! Открытие Собора проходило в Успенском храме Кремля. Все прибывшие отслужили молебен, и после литургии, при колокольном звоне московских церквей грандиозный крестный ход прошел в Чудов монастырь.
Рабочие заседания начались 4 (17) августа 1917г. В них участвовали 4 митрополита, 21 архиепископ и 43 епископа, по 5 представителей от каждой епархии; 30 человек от Духовной академии, Академии наук и 11 университетов; 10 — от ученого монашества, 15 — от Госдумы. Всего, кроме епископов, в соборных деяниях участвовали 375 человек.
Председателем был избран Московский митрополит Тихон, почетным председателем — митрополит Киевский Владимир. С подавленным настроением духа съезжались люди в Москву. Ведь тогда около самых «верхов» церковной жизни преобладали голоса, чуждые церковного духа и даже враждебные ему. Но с первых же заседаний Собора начал превозмогать дух веры, послушания, терпения и любви.
Тяжкие события народной жизни зловеще напоминали о себе грохотом пушек и пулеметов около стен соборной палаты. Но они не только не ослабили строгого направления речей, но даже усугубили ревность всех членов о наиболее прочном утверждении православных устоев.
Об этом свидетельствует участник Собора, митрополит Евлогий: «Русская жизнь в те дни представляла собой море, взбаламученное революционной бурей. Облик Собора по пестроте состава и враждебности течений поначалу тревожил, печалил, даже казался жутким... Некоторых уже захватила волна революции. Интеллигенция, крестьяне, рабочие и профессора неудержимо тянули влево.
Среди духовенства тоже были разные элементы. Некоторые стояли за всестороннюю «модернизацию» церковной жизни. Разброд, недовольство, взаимное недоверие — вот вначале состояние Собора. Но — о, чудо Божие! — постепенно всё стало меняться. Толпа, тронутая тёмной стихией революции, стала перерождаться в гармоничное целое, внешне упорядоченное, внутренне солидарное. Люди становились мирными, серьезными работниками, начинали по-иному чувствовать, по-иному смотреть на вещи.
Этот процесс молитвенного перерождения был очевиден для всякого внимательного глаза. Дух мира и единодушия поднимал всех нас, рождал ясное понимание той важнейшей задачи, ради которой все собрались, — восстановить соборность в жизни Церкви и Отечества». На Патриарший престол было представлено три кандидата. Жребий выпал митрополиту Тихону.
Вот как описывает этот знаменательный момент истории один из членов Собора И.Васильчиков: «Огромный храм Христа Спасителя был переполнен народом. Вход был свободный. Литургию совершал митрополит Владимир. Замечательно пел хор синодальных певчих. В конце литургии митрополит вынес из алтаря ковчег с именами выбранных кандидатов и поставил на столик перед иконой Владимирской Божией Матери. Из алтаря вышел старец о.Алексий в монашеской мантии, подошел к иконе и начал молиться, кладя земные поклоны. В храме стояла полная тишина.
В то же время чувствовалось, как нарастает общее нервное напряжение. Молился он долго, затем встал с колен, вынул из ковчега записочку и передал митрополиту. Он прочёл и передал протодиакону. И тот могучим басом медленно начал провозглашать многолетие. Кого назовёт?.. «Патриарху Московскому и всея Руси Тихону!» — раздалось на весь храм. И хор грянул многолетие! Это были минуты, потрясшие всех, кто имел счастье присутствовать. Они и теперь, через много лет, живо встают в моей памяти».
Когда депутация Собора явилась в Троицкое подворье, чтобы сообщить первосвятителю весть об избрании, он ответил: «Ваша весть… является для меня тем свитком, на котором было написано: «Плач, и стон, и горе» (Иез.2,10). Сколько и мне придется испускать стонов в предстоящем патриаршем служении, и особенно — в настоящую тяжелую годину! Подобно древнему вождю еврейского народа Моисею, и мне придется говорить Господу: «Для чего Ты мучишь раба Твоего? И почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя народа сего? Разве я носил во чреве весь народ сей, и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка... Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня» (Числ. 11,11-14).
Его скорбные слова оказались пророческими. Впереди Патриарха ожидал тяжкий крест исповедничества, провокации и предательства, аресты, суды, допросы и покушения, борьба с церковными расколами. Совсем скоро от рук большевиков падет митрополит Киевский Владимир: его замучают до смерти прямо у ворот Киево-Печерской лавры. В Шуе большевики начнут палить в толпу прихожан. Миллионы людей отправятся в лагеря...
Но пока народ ликует: «Патриарх вернулся!» Его престол пустовал со времен Петра I. Царь упразднил этот чин, передав управление Церковью Священному Синоду. Так святитель Тихон стал первым Патриархом за 200 лет. И начал с того, что предал анафеме большевиков: «Опомнитесь, безумцы! Прекратите ваши кровавые расправы. То, что творите вы, поистине дело сатанинское!»
За первым воззванием последовали второе (к Совету народных комиссаров) и третье (осуждение расстрела Царской семьи). До 1922г. власть не трогала Святейшего — она решала другие проблемы, пыталась укрепиться, отбивалась от белых войск на севере и на юге. Последней каплей стал ответ Патриарха на Декрет об изъятии церковных ценностей, изданный под предлогом борьбы с голодом 1921-1922гг.
«Мы допустили, — писал Патриарх, — ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность пожертвования церковной утвари, не освященной и не имеющей богослужебного употребления. Но когда начали изымать священные сосуды, то, с точки зрения Церкви, это является святотатством».
Нередко изъятия сопровождались расправой над верующими. В ответ на воззвание Патриарха Ленин и Троцкий решают покончить с «церковной проблемой» раз и навсегда. Они составляют план, согласно которому нужно арестовать всю церковную верхушку, вывезти из храмов остатки ценностей, а в печати провести широкую обличительную кампанию.
Параллельно санкционируют созыв собора «обновленцев» — тех священников, которые готовы подчиниться революции и создать новую «Живую Церковь». Патриарха Тихона берут под стражу, допрашивают в ГПУ. Одновременно «обновленцы» на своем соборе лишают его сана, называют предателем Церкви. К ним сразу подключается революционная пресса: отныне она именует Тихона не иначе как «бывшим патриархом». Скорби не покидали его вплоть до самой кончины, последовавшей 7 апреля 1925г. По мнению некоторых историков, она стала результатом отравления, организованного спецслужбами.
У Левитина и Шаврова в их «Очерках по истории Русской Церкви» (Швейцария, 1977) есть важное свидетельство: «Покойный о.Александр Толгский, умерший в 1962 году, говорил: «После признаний одного из врачей больницы Бакунина, сделанных мне во время исповеди, у меня нет ни малейших сомнений в том, что Патриарх Тихон был отравлен».
...Его похоронили в Донском монастыре. Очевидцы сообщали, что собралось тогда не меньше миллиона человек. В Москве остановилось движение трамваев, ко гробу выстроилась огромная очередь. Со слезами и рыданьями народ провожал его в последний путь — как своего любимого отца и первого заступника пред Богом. В 1989 году он был причислен к лику святых...
***
И как важно нам, сегодняшним, прислушаться к вразумляющему голосу Патриарха Тихона, доносящемуся из глубины Великой русской смуты XX века:
«Возлюбленные о Господе братие и чада! Долг архипастырской любви повелевает Нам обратить к вам отеческое слово. Вместе с вами Мы страждем сердцем при виде непрекращающихся бедствий в нашем Отечестве; вместе с вами молим Господа о том, чтобы Он укротил Свой гнев, доныне поядающий землю нашу. Еще продолжается на Руси эта страшная и томительная ночь, и не видно в ней радостного рассвета. Изнемогает наша Родина в тяжких муках, и нет врача, исцеляющего ее.
Где же причина этой длительной болезни, повергающей одних в уныние, других в отчаяние? Грех, тяготеющий над нами, — вот сокровенный корень нашей болезни, вот источник всех бед. Грех растлил нашу землю, расслабил духовную и телесную мощь русских людей. Грех помрачил наш народный разум, и вот мы ощупью ходим во тьме, без света, и шатаемся, как пьяные (Иов. 12:25). Грех разжег всюду пламень страстей, вражду и злобу, и брат восстал на брата, тюрьмы наполнились узниками, земля упивается неповинною кровию, оскверняется грабежами, блудом и всякою нечистотою.
Из того же ядовитого источника греха вышел великий соблазн чувственных благ, которыми и прельстился наш народ, забыв о едином на потребу. И вот мы алчем, жаждем и наготуем в земле, благословенной обильными дарами природы, и печать проклятия легла на все начинания рук наших.
О, кто даст очам нашим источники слез, чтобы оплакать все бедствия, порожденные всенародными беззакониями: помрачение славы и красоты нашего Отечества, обнищание земли, поругание храмов и святынь и все это потрясающее самоистребление великого народа, которое сделало его ужасом и позором для всего мира.
Где же ты, некогда могучий и державный русский православный народ? Неужели ты совсем изжил свою силу? Как исполин, ты, великодушный и радостный, совершал свой путь, указанный свыше, благовествуя всем мир, любовь и правду. И вот ныне ты лежишь, поверженный в прах, попираемый врагами, сгорая в пламени страстей и братоубийственной злобы.
Неужели ты не возродишься духовно и не восстанешь в силе своей? О, да не будет сего! Плачьте же, дорогие братья и чада, оставшиеся верными Церкви и Родине, плачьте о великих грехах нашего Отечества, пока оно не погибло до конца. Богатые и бедные, ученые и простецы, старцы, юноши и девы, соединитесь все вместе и умоляйте милосердие Божие о помиловании и спасении России».
Путь покаяния, указанный 100 лет назад Патриархом Тихоном, труден и тернист. Он требует от нас мужества и мудрости, смирения и терпения. НО ИНОГО ПУТИ У НАС НЕТ!
Господи, благослови!
Подготовила Елена Строгова.
(По кн. митр. Иоанна Снычева «Русская симфония»)
Он оказался одной из ключевых фигур, своего смутного времени, но в водовороте событий сумел остаться человеком, которому русский православный народ верил безгранично. Патриаршество было словно написано у него на роду: в детстве и в семинарии друзья называли его одинаково — «патриархом». И он действительно им стал. Избрание произошло в Москве на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917-1918гг.
...Более 100 лет отделяет нас от тех дней, но как много общего просматривается в современной картине дня! Россия снова корчится в муках безверия и порока, засилья иноверцев и великой смуты в умах. На новом витке истории идет новая, самая ожесточённая битва за горячую душу России. Чтобы выстоять и победить, будем укреплять себя духовным опытом наших предшественников, будем брать уроки мужества не за границей, но — в лоне богатейшего наследия Матери-Церкви. И в день памяти первосвятителя Тихона обратим свой мысленный взор в тот переломный момент истории Отечества, когда в России было восстановлено патриаршество.
...Почему это было так важно? Потому что, пишет митрополит Иоанн СНЫЧЕВ в книге «Русская симфония», «церковная соборность требует гармоничного сочетания двух важнейших величин: Патриаршей власти и Поместного Собора. Обретая Патриарха, Церковь обретает исконно присущую ей самодостаточность и независимость от государственных смут. Обретая Собор, Церковь обретает «глас народа Божия» — орган, полномочный принимать к рассмотрению все вопросы религиозной жизни и выносить суждения по любому недоумению, грозящему разобщить благодатное церковное единство.
Патриарх без Собора превращается в беззаконного узурпатора. Собор без Патриарха вырождается в самочинное сборище. Поддерживая друг друга, они неодолимы... Именно поэтому вопрос о восстановлении патриаршества в 1917г. стал одним из ключевых. Оглушительную «антипатриаршую» пропаганду повели либералы, демократы и обновленцы (священнослужители, перешедшие на службу к большевикам).
Их ужасала сама мысль о возможности возрождения «церковного самодержавия», которое лишит их всякой надежды на реализацию их тщеславных планов. И все же Патриарх был избран! Открытие Собора проходило в Успенском храме Кремля. Все прибывшие отслужили молебен, и после литургии, при колокольном звоне московских церквей грандиозный крестный ход прошел в Чудов монастырь.
Рабочие заседания начались 4 (17) августа 1917г. В них участвовали 4 митрополита, 21 архиепископ и 43 епископа, по 5 представителей от каждой епархии; 30 человек от Духовной академии, Академии наук и 11 университетов; 10 — от ученого монашества, 15 — от Госдумы. Всего, кроме епископов, в соборных деяниях участвовали 375 человек.
Председателем был избран Московский митрополит Тихон, почетным председателем — митрополит Киевский Владимир. С подавленным настроением духа съезжались люди в Москву. Ведь тогда около самых «верхов» церковной жизни преобладали голоса, чуждые церковного духа и даже враждебные ему. Но с первых же заседаний Собора начал превозмогать дух веры, послушания, терпения и любви.
Тяжкие события народной жизни зловеще напоминали о себе грохотом пушек и пулеметов около стен соборной палаты. Но они не только не ослабили строгого направления речей, но даже усугубили ревность всех членов о наиболее прочном утверждении православных устоев.
Об этом свидетельствует участник Собора, митрополит Евлогий: «Русская жизнь в те дни представляла собой море, взбаламученное революционной бурей. Облик Собора по пестроте состава и враждебности течений поначалу тревожил, печалил, даже казался жутким... Некоторых уже захватила волна революции. Интеллигенция, крестьяне, рабочие и профессора неудержимо тянули влево.
Среди духовенства тоже были разные элементы. Некоторые стояли за всестороннюю «модернизацию» церковной жизни. Разброд, недовольство, взаимное недоверие — вот вначале состояние Собора. Но — о, чудо Божие! — постепенно всё стало меняться. Толпа, тронутая тёмной стихией революции, стала перерождаться в гармоничное целое, внешне упорядоченное, внутренне солидарное. Люди становились мирными, серьезными работниками, начинали по-иному чувствовать, по-иному смотреть на вещи.
Этот процесс молитвенного перерождения был очевиден для всякого внимательного глаза. Дух мира и единодушия поднимал всех нас, рождал ясное понимание той важнейшей задачи, ради которой все собрались, — восстановить соборность в жизни Церкви и Отечества». На Патриарший престол было представлено три кандидата. Жребий выпал митрополиту Тихону.
Вот как описывает этот знаменательный момент истории один из членов Собора И.Васильчиков: «Огромный храм Христа Спасителя был переполнен народом. Вход был свободный. Литургию совершал митрополит Владимир. Замечательно пел хор синодальных певчих. В конце литургии митрополит вынес из алтаря ковчег с именами выбранных кандидатов и поставил на столик перед иконой Владимирской Божией Матери. Из алтаря вышел старец о.Алексий в монашеской мантии, подошел к иконе и начал молиться, кладя земные поклоны. В храме стояла полная тишина.
В то же время чувствовалось, как нарастает общее нервное напряжение. Молился он долго, затем встал с колен, вынул из ковчега записочку и передал митрополиту. Он прочёл и передал протодиакону. И тот могучим басом медленно начал провозглашать многолетие. Кого назовёт?.. «Патриарху Московскому и всея Руси Тихону!» — раздалось на весь храм. И хор грянул многолетие! Это были минуты, потрясшие всех, кто имел счастье присутствовать. Они и теперь, через много лет, живо встают в моей памяти».
Когда депутация Собора явилась в Троицкое подворье, чтобы сообщить первосвятителю весть об избрании, он ответил: «Ваша весть… является для меня тем свитком, на котором было написано: «Плач, и стон, и горе» (Иез.2,10). Сколько и мне придется испускать стонов в предстоящем патриаршем служении, и особенно — в настоящую тяжелую годину! Подобно древнему вождю еврейского народа Моисею, и мне придется говорить Господу: «Для чего Ты мучишь раба Твоего? И почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя народа сего? Разве я носил во чреве весь народ сей, и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка... Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня» (Числ. 11,11-14).
Его скорбные слова оказались пророческими. Впереди Патриарха ожидал тяжкий крест исповедничества, провокации и предательства, аресты, суды, допросы и покушения, борьба с церковными расколами. Совсем скоро от рук большевиков падет митрополит Киевский Владимир: его замучают до смерти прямо у ворот Киево-Печерской лавры. В Шуе большевики начнут палить в толпу прихожан. Миллионы людей отправятся в лагеря...
Но пока народ ликует: «Патриарх вернулся!» Его престол пустовал со времен Петра I. Царь упразднил этот чин, передав управление Церковью Священному Синоду. Так святитель Тихон стал первым Патриархом за 200 лет. И начал с того, что предал анафеме большевиков: «Опомнитесь, безумцы! Прекратите ваши кровавые расправы. То, что творите вы, поистине дело сатанинское!»
За первым воззванием последовали второе (к Совету народных комиссаров) и третье (осуждение расстрела Царской семьи). До 1922г. власть не трогала Святейшего — она решала другие проблемы, пыталась укрепиться, отбивалась от белых войск на севере и на юге. Последней каплей стал ответ Патриарха на Декрет об изъятии церковных ценностей, изданный под предлогом борьбы с голодом 1921-1922гг.
«Мы допустили, — писал Патриарх, — ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность пожертвования церковной утвари, не освященной и не имеющей богослужебного употребления. Но когда начали изымать священные сосуды, то, с точки зрения Церкви, это является святотатством».
Нередко изъятия сопровождались расправой над верующими. В ответ на воззвание Патриарха Ленин и Троцкий решают покончить с «церковной проблемой» раз и навсегда. Они составляют план, согласно которому нужно арестовать всю церковную верхушку, вывезти из храмов остатки ценностей, а в печати провести широкую обличительную кампанию.
Параллельно санкционируют созыв собора «обновленцев» — тех священников, которые готовы подчиниться революции и создать новую «Живую Церковь». Патриарха Тихона берут под стражу, допрашивают в ГПУ. Одновременно «обновленцы» на своем соборе лишают его сана, называют предателем Церкви. К ним сразу подключается революционная пресса: отныне она именует Тихона не иначе как «бывшим патриархом». Скорби не покидали его вплоть до самой кончины, последовавшей 7 апреля 1925г. По мнению некоторых историков, она стала результатом отравления, организованного спецслужбами.
У Левитина и Шаврова в их «Очерках по истории Русской Церкви» (Швейцария, 1977) есть важное свидетельство: «Покойный о.Александр Толгский, умерший в 1962 году, говорил: «После признаний одного из врачей больницы Бакунина, сделанных мне во время исповеди, у меня нет ни малейших сомнений в том, что Патриарх Тихон был отравлен».
...Его похоронили в Донском монастыре. Очевидцы сообщали, что собралось тогда не меньше миллиона человек. В Москве остановилось движение трамваев, ко гробу выстроилась огромная очередь. Со слезами и рыданьями народ провожал его в последний путь — как своего любимого отца и первого заступника пред Богом. В 1989 году он был причислен к лику святых...
***
И как важно нам, сегодняшним, прислушаться к вразумляющему голосу Патриарха Тихона, доносящемуся из глубины Великой русской смуты XX века:
«Возлюбленные о Господе братие и чада! Долг архипастырской любви повелевает Нам обратить к вам отеческое слово. Вместе с вами Мы страждем сердцем при виде непрекращающихся бедствий в нашем Отечестве; вместе с вами молим Господа о том, чтобы Он укротил Свой гнев, доныне поядающий землю нашу. Еще продолжается на Руси эта страшная и томительная ночь, и не видно в ней радостного рассвета. Изнемогает наша Родина в тяжких муках, и нет врача, исцеляющего ее.
Где же причина этой длительной болезни, повергающей одних в уныние, других в отчаяние? Грех, тяготеющий над нами, — вот сокровенный корень нашей болезни, вот источник всех бед. Грех растлил нашу землю, расслабил духовную и телесную мощь русских людей. Грех помрачил наш народный разум, и вот мы ощупью ходим во тьме, без света, и шатаемся, как пьяные (Иов. 12:25). Грех разжег всюду пламень страстей, вражду и злобу, и брат восстал на брата, тюрьмы наполнились узниками, земля упивается неповинною кровию, оскверняется грабежами, блудом и всякою нечистотою.
Из того же ядовитого источника греха вышел великий соблазн чувственных благ, которыми и прельстился наш народ, забыв о едином на потребу. И вот мы алчем, жаждем и наготуем в земле, благословенной обильными дарами природы, и печать проклятия легла на все начинания рук наших.
О, кто даст очам нашим источники слез, чтобы оплакать все бедствия, порожденные всенародными беззакониями: помрачение славы и красоты нашего Отечества, обнищание земли, поругание храмов и святынь и все это потрясающее самоистребление великого народа, которое сделало его ужасом и позором для всего мира.
Где же ты, некогда могучий и державный русский православный народ? Неужели ты совсем изжил свою силу? Как исполин, ты, великодушный и радостный, совершал свой путь, указанный свыше, благовествуя всем мир, любовь и правду. И вот ныне ты лежишь, поверженный в прах, попираемый врагами, сгорая в пламени страстей и братоубийственной злобы.
Неужели ты не возродишься духовно и не восстанешь в силе своей? О, да не будет сего! Плачьте же, дорогие братья и чада, оставшиеся верными Церкви и Родине, плачьте о великих грехах нашего Отечества, пока оно не погибло до конца. Богатые и бедные, ученые и простецы, старцы, юноши и девы, соединитесь все вместе и умоляйте милосердие Божие о помиловании и спасении России».
Путь покаяния, указанный 100 лет назад Патриархом Тихоном, труден и тернист. Он требует от нас мужества и мудрости, смирения и терпения. НО ИНОГО ПУТИ У НАС НЕТ!
Господи, благослови!
Подготовила Елена Строгова.
(По кн. митр. Иоанна Снычева «Русская симфония»)