7 февраля Православная Церковь совершает молитвенное поминовение Собора новомучеников и исповедников Российских, а также всех усопших и пострадавших в годину гонений за веру и правду Христову. В этот день мы светло чтим память о тех, кто был расстрелян, замучен, сожжен, кто умер от болезней и холода в концлагерях. Поразительно то, что дата этого празднования была установлена пророчески — в 1917 году, за несколько лет до начала массовых репрессий против духовенства и народа, но в жизнь вошла лишь спустя 75 лет...
На Всероссийском Соборе Русской Православной Церкви в 1917-1918гг. было объявлено: «Установить по всей России ежегодное поминовение молитвенное в день 25-го января или в следующий за сим воскресный день всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников». Эти люди, многие участники Собора, еще только стояли на пороге предлежащего им подвига, но Дух Святый их устами уже изрек будущее русского народа, и длительный период истории России заранее был назван «годиной лютой».
На том Соборе, восстановившем на Руси Патриаршество, воочию видна была древняя церковная слава России, но ей уже противопоставилась непримиримая богоборческая власть. Гонения, в которых рождалась Вселенская Церковь в первые века христианства, казалось, обошли Россию стороной. Она приняла христианство готовым из рук своего правителя — Великого равноапостольного князя Владимира — и вросла в него весьма малыми жертвами.
Но могла ли Русская Церковь миновать общий всем христианам путь, начертанный Христом? «Возложат на вас руки и будут гнать вас, предавая... в темницы, и поведут пред... правителей за имя Мое» (Лк. 21, 12). И для России час подвига за Христа пришел в XX веке, ибо не без нее Вселенская Церковь должна достигнуть полноты духовного возраста и совершенства.
Почти через тысячу лет после принятия христианства на Православную Церковь с небывалой силой обрушилось гонение, целью которого было стереть ее с лица земли и изгладить само воспоминание о Боге в русских сердцах. И в короткий период (всего за 70 лет) земная Русская Церковь пополнила Небесное Отечество множеством святых мучеников и исповедников. И сегодня мы прославляем всех тех, кто пронес подвиг веры до мученического венца. Число их точно не установлено.
Кроме известных, поименованных, есть неисчислимое множество клириков, мирян, имена коих ведает один Бог. Первый период кровопролитных гонений на Церковь начался после декрета об изъятии церковных ценностей и опубликования в печати списка «врагов народа», первым в котором был Патриарх Тихон, а вслед за ним епископы, священники — вся лучшая часть российского духовенства.
На конец 1922г. было расстреляно по суду 2691 человек из белого духовенства, 1962 монаха, 1447 монахинь и послушниц. Это малый перечень лишь тех, чьи судебные дела сохранились, а сколько их, убиенных без суда и следствия, убеленных страданием, предстало пред Богом в победных ризах?
•••
Первый, кто стал во главе новомучеников Российских, — это Патриарх Тихон. Своим первосвятительским благословением он указал чадам Церкви единственно верный путь в «новой» жизни: «А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада, зовем вас на эти страдания вместе с собою... Если нужна искупительная жертва, благословляю верных рабов Господа Иисуса Христа на муки и смерть за Него».
Так звучал голос отца. Принимая патриарший посох в 1918г., митрополит Тихон знал предлежащий ему путь и не отрекся от него. «Ваша весть об избрании меня в Патриархи является для меня тем свитком, на котором написано: «Плач, и стон, и горе...» Отныне на меня возлагается попечение о всех церквах Российских и предстоит умирание за них, во вся дни», — сказал Владыка Тихон в день своего избрания.
Его умирание началось с первых дней и длилось непрестанно в течение семи лет. Ежедневно, ежечасно, до последнего дня жизни он боролся за свободу Церкви. Он встал против врага, против насилия и коварства. И Церковь, сохраненная подвигом Патриарха, взывает ныне: «Святителю отче Тихоне, моли Бога о нас».
•••
Прямо со Всероссийского Собора, не дождавшись его окончания, уехал на смерть митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский). 60 лет он жил с Богом в сердце, прошел послушание от семинариста до митрополита. В трагической смерти своей жены и единственного ребенка он, тогда еще молодой священник, усмотрел особый Промысел Божий, и путь монашества стал для него единственным до конца дней.
Владыка всегда был с народом во всех его бедах. Особенно это проявилось во время эпидемии холеры и неурожая в Самарской губернии. С крестом и молитвой он появлялся в холерных бараках, совершал молебны на площадях, учил, вразумлял, лечил, кормил, согревал. И народная любовь была ему наградой.
Незадолго до гибели он сказал: «Я ничего не боюсь и на всякое время готов отдать жизнь за Церковь Христову, за веру Православную, чтобы не дать врагам посмеяться над нею. Я до конца буду страдать, чтобы сохранилось Православие в России, — там, где оно начиналось». Как перекликаются эти слова его со словами Патриарха Тихона: «Пусть погибнет имя мое в истории, только бы Церкви была польза»!
ИЗ ДНЕВНИКА СВЯТОЙ ЦАРИЦЫ-МУЧЕНИЦЫ
Александры Феодоровны Романовой:
«Даже среди этого мира, погрязшего в грехах и пороках, возможно сохранить святую чистоту. Я видела лилию, плавающую в черной болотной воде. Все вокруг прогнило, а лилия оставалась чистой, как ангельские одежды. В темном пруду появилась рябь, она покачивала лилию, но ни пятнышка не появилось на ней. Так и в нынешнем безнравственном мире можно сохранить незапятнанной свою душу, излучая святую любовь».
Митрополит Владимир был зверски замучен в 1918г. в Киеве, на том высоком берегу Днепра, где 930 лет назад Русь крестилась во Христа, где руками апостола Андрея Первозванного был воздвигнут Крест Христов. Без суда, без объявления вины, как на разбойника, вышли взять его новые хозяева жизни со штыками в руках.
Издевались над ним, вывели за ворота Киево-Печерской Лавры, а он, воздев руки к небу, молился. Потом, благословляя крестообразно обеими руками своих убийц, сказал: «Господь вас благословляет и прощает». Мученик сам благословил смерть свою и вымолил убийцам прощение: «Господь вас прощает!» А распоясавшийся мир зла, не вынося укоризн правды и света, смертельными штыковыми ранами в живот завершил кровавую расправу.
«Судя по-человечески, ужасною кажется эта кончина, но нет ничего напрасного в путях Промысла Божия, и мы глубоко верим, что эта мученическая кончина владыки Владимира была не только очищением вольных и невольных грехов его, но и жертвою во очищение грехов великой матушки России», — сказал в память о нем Патриарх Тихон.
•••
Спустя четыре года мученически завершил свой путь святитель Петербургской епархии — митрополит Вениамин (Казанский). Он помышлял о мученичестве еще в детстве. И это было так глубоко и сердечно, что Господь исполнил его желание.
«В детстве я зачитывался житиями святых,— писал он,— восхищался их героизмом, жалея, что времена сейчас не те и мне не придется пережить то, что они переживали». Небывалая разруха и голод охватили страну в 1921г. Владыка Вениамин, являя пример христианской любви, благословил передачу церковных ценностей, не имеющих богослужебного употребления, на нужды голодающих.
«Мы всё отдадим сами», — говорил он. Но изъятие было не основной целью власть имущих. Им нужно было устроить показательный суд над духовенством и обвинить его в заговоре. Взятый в заточение по этому сфабрикованному делу, Владыка особенно страдал за тех, кто был судим вместе с ним. Страдал от клеветы беззаконных судей, от лукавства новоявленных иуд — обновленцев, предающих истину.
Напрасно паства ходатайствовала за любимого Владыку, напрасны были и его духовная мудрость, и разум, изобличавшие всякие клеветы. Приговор — «повинен смерти» — ничто не могло изменить. Ожидая его исполнения, митрополит Вениамин оставляет своим ученикам заповедь — вечные слова возвышенной силы:
«Тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, всецело предаться воле Божией. Но когда это свершится, то человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжких страданий. Я радостен и покоен... Христос — наша жизнь. С Ним всегда и везде хорошо. За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, больше ее надо иметь нам, пастырям. Забыть свою самонадеянность, ум, ученость и дать место благодати Божией».
На суде в своем последнем слове он сказал: «Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре — жизнь или смерть, но, что бы вы ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение и скажу: «Слава Тебе, Господи Боже, за все».
Незадолго до казни близкие получили его митрополичий клобук; с внутренней стороны его было написано: «Я возвращаю мой белый клобук незапятнанным». Он шел на смерть спокойно, тихо шепча молитву и крестясь.
•••
«Господи, прости им, не знают, что делают!» — была последняя молитва и Великой княгини Елисаветы перед тем, как черная бездна заброшенной шахты поглотила ее. Она шла к этой зияющей бездне сознательно, категорически отказавшись выехать из России, когда начались беззакония. Что привело ее, аристократку, чужестранку, в далекий уральский город Алапаевск, ставший для нее Голгофой? Что отдало ее в руки людей, одержимых демонической злобой?
Она видела их в первый и последний раз — встретилась с ними только для того, чтобы они исполнили над ней последний приговор. Любовь к Богу и к людям была смыслом ее жизни, эта любовь и привела Великую княгиню на крест. Она потеряла супруга, погибшего от злонамеренной руки террориста, метнувшего в него бомбу. Она сама собрала то, что осталось от любимого человека...
Неся в сердце боль страшной утраты, пошла в темницу к преступнику с Евангелием, чтобы простить его и привести ко Христу с покаянием. Вся дальнейшая ее жизнь в России стала делом милосердия. Она собрала сестричество, на свои средства устроила Марфо-Мариинскую обитель и по примеру двух евангельских сестер стала служить всем обездоленным и скорбящим.
Инокиня Варвара, бывшая неотлучно при княгине-матушке Елисавете во дни ее трудов, не пожелала оставить ее и в последнем подвиге — умирания. И тоже восхитила мученический венец своим самоотречением.
В мятежные дни 1917 года, когда рушились устои былой России, когда все святое подвергалось поруганию, а святыни Кремля — обстрелу, Великая княгиня Елисавета писала, что именно в этот трагический момент она почувствовала, до какой степени «Православная Церковь является настоящей Церковью Господней. Я испытала такую глубокую жалость к России и к ее детям, которые в настоящее время не знают, что творят. Разве это не больной ребенок? Хотелось бы понести его страдания, научить его терпению, помочь ему... Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет».
«...Но я уверена, что Господь, Который наказывает, есть тот же Господь, Который и любит». Вот мера ее духовного возраста.
…В ночь на 18 июля 1918г. всех, кто был с Великой княгиней Елисаветой, сбросили в шахту живыми, кроме одного, оказавшего сопротивление. Они умерли не сразу. Еще долго местные жители слышали Херувимскую песнь, пробивавшуюся из-под земли. А княгиня и там, в этой братской могиле, продолжала дело милосердия — голова одного из раненых перевязана была ее апостольником.
Через три месяца после смерти мучеников нашли место их упокоения и увидели, что Великая княгиня лежала на бревенчатом выступе на глубине 15 м с образом Спасителя на груди, который был дан ей в день присоединения ее к Православию...
•••
Праведники живут вовеки! И русские новомученики — это те жертвы, кои дополнили число убиенных за Слово Божие. Кто знает, сколько еще продлится то «малое» апокалиптическое время, в кое дозревает земная Церковь до Суда Божия, который отмстит живущим на земле за кровь праведников? И мы, взирая на сияние славы Российских мучеников с надеждой на возрождение нашей многострадальной России, — из глубины своих верующих сердец взываем ныне: «Святии новомученики и исповедники Российские, молите Бога о нас!»
Архимандрит Иоанн Крестьянкин.
Слово в день празднования памяти Собора новомучеников и исповедников Российских
На Всероссийском Соборе Русской Православной Церкви в 1917-1918гг. было объявлено: «Установить по всей России ежегодное поминовение молитвенное в день 25-го января или в следующий за сим воскресный день всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников». Эти люди, многие участники Собора, еще только стояли на пороге предлежащего им подвига, но Дух Святый их устами уже изрек будущее русского народа, и длительный период истории России заранее был назван «годиной лютой».
На том Соборе, восстановившем на Руси Патриаршество, воочию видна была древняя церковная слава России, но ей уже противопоставилась непримиримая богоборческая власть. Гонения, в которых рождалась Вселенская Церковь в первые века христианства, казалось, обошли Россию стороной. Она приняла христианство готовым из рук своего правителя — Великого равноапостольного князя Владимира — и вросла в него весьма малыми жертвами.
Но могла ли Русская Церковь миновать общий всем христианам путь, начертанный Христом? «Возложат на вас руки и будут гнать вас, предавая... в темницы, и поведут пред... правителей за имя Мое» (Лк. 21, 12). И для России час подвига за Христа пришел в XX веке, ибо не без нее Вселенская Церковь должна достигнуть полноты духовного возраста и совершенства.
Почти через тысячу лет после принятия христианства на Православную Церковь с небывалой силой обрушилось гонение, целью которого было стереть ее с лица земли и изгладить само воспоминание о Боге в русских сердцах. И в короткий период (всего за 70 лет) земная Русская Церковь пополнила Небесное Отечество множеством святых мучеников и исповедников. И сегодня мы прославляем всех тех, кто пронес подвиг веры до мученического венца. Число их точно не установлено.
Кроме известных, поименованных, есть неисчислимое множество клириков, мирян, имена коих ведает один Бог. Первый период кровопролитных гонений на Церковь начался после декрета об изъятии церковных ценностей и опубликования в печати списка «врагов народа», первым в котором был Патриарх Тихон, а вслед за ним епископы, священники — вся лучшая часть российского духовенства.
На конец 1922г. было расстреляно по суду 2691 человек из белого духовенства, 1962 монаха, 1447 монахинь и послушниц. Это малый перечень лишь тех, чьи судебные дела сохранились, а сколько их, убиенных без суда и следствия, убеленных страданием, предстало пред Богом в победных ризах?
•••
Первый, кто стал во главе новомучеников Российских, — это Патриарх Тихон. Своим первосвятительским благословением он указал чадам Церкви единственно верный путь в «новой» жизни: «А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада, зовем вас на эти страдания вместе с собою... Если нужна искупительная жертва, благословляю верных рабов Господа Иисуса Христа на муки и смерть за Него».
Так звучал голос отца. Принимая патриарший посох в 1918г., митрополит Тихон знал предлежащий ему путь и не отрекся от него. «Ваша весть об избрании меня в Патриархи является для меня тем свитком, на котором написано: «Плач, и стон, и горе...» Отныне на меня возлагается попечение о всех церквах Российских и предстоит умирание за них, во вся дни», — сказал Владыка Тихон в день своего избрания.
Его умирание началось с первых дней и длилось непрестанно в течение семи лет. Ежедневно, ежечасно, до последнего дня жизни он боролся за свободу Церкви. Он встал против врага, против насилия и коварства. И Церковь, сохраненная подвигом Патриарха, взывает ныне: «Святителю отче Тихоне, моли Бога о нас».
•••
Прямо со Всероссийского Собора, не дождавшись его окончания, уехал на смерть митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский). 60 лет он жил с Богом в сердце, прошел послушание от семинариста до митрополита. В трагической смерти своей жены и единственного ребенка он, тогда еще молодой священник, усмотрел особый Промысел Божий, и путь монашества стал для него единственным до конца дней.
Владыка всегда был с народом во всех его бедах. Особенно это проявилось во время эпидемии холеры и неурожая в Самарской губернии. С крестом и молитвой он появлялся в холерных бараках, совершал молебны на площадях, учил, вразумлял, лечил, кормил, согревал. И народная любовь была ему наградой.
Незадолго до гибели он сказал: «Я ничего не боюсь и на всякое время готов отдать жизнь за Церковь Христову, за веру Православную, чтобы не дать врагам посмеяться над нею. Я до конца буду страдать, чтобы сохранилось Православие в России, — там, где оно начиналось». Как перекликаются эти слова его со словами Патриарха Тихона: «Пусть погибнет имя мое в истории, только бы Церкви была польза»!
ИЗ ДНЕВНИКА СВЯТОЙ ЦАРИЦЫ-МУЧЕНИЦЫ
Александры Феодоровны Романовой:
«Даже среди этого мира, погрязшего в грехах и пороках, возможно сохранить святую чистоту. Я видела лилию, плавающую в черной болотной воде. Все вокруг прогнило, а лилия оставалась чистой, как ангельские одежды. В темном пруду появилась рябь, она покачивала лилию, но ни пятнышка не появилось на ней. Так и в нынешнем безнравственном мире можно сохранить незапятнанной свою душу, излучая святую любовь».
Митрополит Владимир был зверски замучен в 1918г. в Киеве, на том высоком берегу Днепра, где 930 лет назад Русь крестилась во Христа, где руками апостола Андрея Первозванного был воздвигнут Крест Христов. Без суда, без объявления вины, как на разбойника, вышли взять его новые хозяева жизни со штыками в руках.
Издевались над ним, вывели за ворота Киево-Печерской Лавры, а он, воздев руки к небу, молился. Потом, благословляя крестообразно обеими руками своих убийц, сказал: «Господь вас благословляет и прощает». Мученик сам благословил смерть свою и вымолил убийцам прощение: «Господь вас прощает!» А распоясавшийся мир зла, не вынося укоризн правды и света, смертельными штыковыми ранами в живот завершил кровавую расправу.
«Судя по-человечески, ужасною кажется эта кончина, но нет ничего напрасного в путях Промысла Божия, и мы глубоко верим, что эта мученическая кончина владыки Владимира была не только очищением вольных и невольных грехов его, но и жертвою во очищение грехов великой матушки России», — сказал в память о нем Патриарх Тихон.
•••
Спустя четыре года мученически завершил свой путь святитель Петербургской епархии — митрополит Вениамин (Казанский). Он помышлял о мученичестве еще в детстве. И это было так глубоко и сердечно, что Господь исполнил его желание.
«В детстве я зачитывался житиями святых,— писал он,— восхищался их героизмом, жалея, что времена сейчас не те и мне не придется пережить то, что они переживали». Небывалая разруха и голод охватили страну в 1921г. Владыка Вениамин, являя пример христианской любви, благословил передачу церковных ценностей, не имеющих богослужебного употребления, на нужды голодающих.
«Мы всё отдадим сами», — говорил он. Но изъятие было не основной целью власть имущих. Им нужно было устроить показательный суд над духовенством и обвинить его в заговоре. Взятый в заточение по этому сфабрикованному делу, Владыка особенно страдал за тех, кто был судим вместе с ним. Страдал от клеветы беззаконных судей, от лукавства новоявленных иуд — обновленцев, предающих истину.
Напрасно паства ходатайствовала за любимого Владыку, напрасны были и его духовная мудрость, и разум, изобличавшие всякие клеветы. Приговор — «повинен смерти» — ничто не могло изменить. Ожидая его исполнения, митрополит Вениамин оставляет своим ученикам заповедь — вечные слова возвышенной силы:
«Тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, всецело предаться воле Божией. Но когда это свершится, то человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжких страданий. Я радостен и покоен... Христос — наша жизнь. С Ним всегда и везде хорошо. За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, больше ее надо иметь нам, пастырям. Забыть свою самонадеянность, ум, ученость и дать место благодати Божией».
На суде в своем последнем слове он сказал: «Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре — жизнь или смерть, но, что бы вы ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение и скажу: «Слава Тебе, Господи Боже, за все».
Незадолго до казни близкие получили его митрополичий клобук; с внутренней стороны его было написано: «Я возвращаю мой белый клобук незапятнанным». Он шел на смерть спокойно, тихо шепча молитву и крестясь.
•••
«Господи, прости им, не знают, что делают!» — была последняя молитва и Великой княгини Елисаветы перед тем, как черная бездна заброшенной шахты поглотила ее. Она шла к этой зияющей бездне сознательно, категорически отказавшись выехать из России, когда начались беззакония. Что привело ее, аристократку, чужестранку, в далекий уральский город Алапаевск, ставший для нее Голгофой? Что отдало ее в руки людей, одержимых демонической злобой?
Она видела их в первый и последний раз — встретилась с ними только для того, чтобы они исполнили над ней последний приговор. Любовь к Богу и к людям была смыслом ее жизни, эта любовь и привела Великую княгиню на крест. Она потеряла супруга, погибшего от злонамеренной руки террориста, метнувшего в него бомбу. Она сама собрала то, что осталось от любимого человека...
Неся в сердце боль страшной утраты, пошла в темницу к преступнику с Евангелием, чтобы простить его и привести ко Христу с покаянием. Вся дальнейшая ее жизнь в России стала делом милосердия. Она собрала сестричество, на свои средства устроила Марфо-Мариинскую обитель и по примеру двух евангельских сестер стала служить всем обездоленным и скорбящим.
Инокиня Варвара, бывшая неотлучно при княгине-матушке Елисавете во дни ее трудов, не пожелала оставить ее и в последнем подвиге — умирания. И тоже восхитила мученический венец своим самоотречением.
В мятежные дни 1917 года, когда рушились устои былой России, когда все святое подвергалось поруганию, а святыни Кремля — обстрелу, Великая княгиня Елисавета писала, что именно в этот трагический момент она почувствовала, до какой степени «Православная Церковь является настоящей Церковью Господней. Я испытала такую глубокую жалость к России и к ее детям, которые в настоящее время не знают, что творят. Разве это не больной ребенок? Хотелось бы понести его страдания, научить его терпению, помочь ему... Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет».
«...Но я уверена, что Господь, Который наказывает, есть тот же Господь, Который и любит». Вот мера ее духовного возраста.
…В ночь на 18 июля 1918г. всех, кто был с Великой княгиней Елисаветой, сбросили в шахту живыми, кроме одного, оказавшего сопротивление. Они умерли не сразу. Еще долго местные жители слышали Херувимскую песнь, пробивавшуюся из-под земли. А княгиня и там, в этой братской могиле, продолжала дело милосердия — голова одного из раненых перевязана была ее апостольником.
Через три месяца после смерти мучеников нашли место их упокоения и увидели, что Великая княгиня лежала на бревенчатом выступе на глубине 15 м с образом Спасителя на груди, который был дан ей в день присоединения ее к Православию...
•••
Праведники живут вовеки! И русские новомученики — это те жертвы, кои дополнили число убиенных за Слово Божие. Кто знает, сколько еще продлится то «малое» апокалиптическое время, в кое дозревает земная Церковь до Суда Божия, который отмстит живущим на земле за кровь праведников? И мы, взирая на сияние славы Российских мучеников с надеждой на возрождение нашей многострадальной России, — из глубины своих верующих сердец взываем ныне: «Святии новомученики и исповедники Российские, молите Бога о нас!»
Архимандрит Иоанн Крестьянкин.
Слово в день празднования памяти Собора новомучеников и исповедников Российских