Сегодня, 22 августа/4 сентября, Святая Православная Церковь чтит память преподобного Исаакия Оптинского (1810-1894)- одного из великих старцев Оптинских. Он прожил долгую жизнь: родился в начале 19 века и почил на его исходе, при этом 32 года нес нелегкое бремя управления, будучи наместником знаменитого Свято-Введенского монастыря Оптина пустынь. Перечитаем кратко житие преп. Исаакия, восприимем его жизненный пример, задумаемся о пути духовного возрастания.
Начиналась жизнь его в городе Курске в зажиточной купеческой семье Антимоновых, почётных граждан Курска. Семья эта пользовалась большим уважением в городе за безукоризненную честность, любовь к храму Божию, милосердие к бедным, строгую и благочестивую жизнь. Маленький Ванечка был пятым и последним ребёнком Ивана Васильевича и Анны Пузановой. Сохранилось предание о путешествии Ивана Васильевича в Киев в 1809 году, как раз перед рождением Ванечки, когда известный Киевский старец, иеромонах Парфений, приветствовал его словами: «Блаженно чрево, родившее монаха».
Отец воспитывал своих детей так строго и в почтении, что они даже не осмеливались сесть в его присутствии. Но при этом он никогда не поднимал на них руку, относился с такой отеческой заботой, что все дети его сердечно любили. Младший Ваня был любимцем у дедушки, и он брал внука с собой в храм, который посещал ежедневно. При таком воспитании, неудивительно, что Иван вырос скромным, добрым, молчаливым, избегавшим детских и юношеских увеселений.
Он тяготел к духовной жизни. Ясный ум, простота, любовь к справедливости — все эти черты характера позволили юноше оказывать нравственное влияние на своих работников, когда он начал помогать отцу в торговых занятиях. Вступая в беседу с простым людом, Иван отучал их от божбы, внушал страх Божий, говорил о заповедях Божиих. Сохранилось предание, что он в то время, ежедневно становясь на молитву, полагал по тысяче поклонов. Но воздержание свое и подвиги он старался тщательно скрывать от домашних и успевал в этом.
Мысль о монашестве зародилось в нём, по-видимому, рано, но поскольку отец возложил на него все хозяйственные и финансовые дела, он остался послушен родительской воле и ждал особого указания Божия на свой иноческий путь. Таким указанием он счёл неудачное сватовство и неудавшиеся попытки устроить семейную жизнь в миру. Попыток сватовства было несколько, и все они по разным причинам расстраивались. Старший брат Ивана уехал в Оптину, встав на монашеский путь.
И ещё одним указанием было то, что, когда Иван приезжал к брату в Оптину, он имел возможность лично познакомиться с великими Оптинскими старцами. Глубочайшее впечатление произвела на него личность великого старца Льва. К великой радости Ивана старец принял его с отеческой любовью, утешил своей благодатной беседой и предсказал иноческий путь. Узнал Иван и других старцев: преподобного Моисея, преподобного Макария, с которым даже начал переписку. Больше колебаний у него не оставалось, он был уверен в правильности выбранного монашеского пути. Оставалось только привести замысел в исполнение.
В 1847 году отец отправил Ивана по торговым делам на Украину. Ивану Ивановичу в то время было уже 37 лет, это был зрелый человек, и, исполнив возложенное на него отцом поручение, он решил отправиться в Оптину, известив об этом письмом своего родителя. Когда приехал, уже не застал здесь своего старшего брата, который был переведён в Тихонову Пустынь, а затем в Киево-Печерскую Лавру, где принял сан архимандрита и стал наместником Лавры. Также не застал Иван Иванович и старца Льва, который почил о Господе в 1841 году.
Встретили будущего послушника преподобный Макарий и преподобный Моисей, управлявший в то время обителью. Поместили его в скиту, сначала на пасеке, затем в пекарне, где он выпекал хлеб, а позднее нёс послушание повара. Здоровье у молодого Ивана было крепкое, от природы он был наделён большой физической силой и всегда участвовал во всех общих братских послушаниях: трудился на покосе, копал картошку, рубил капусту.
Через год скитской жизни молодой послушник, по совету старца Макария, и даже вместе с ним, отправился к своему отцу, чтобы попросить прощения за самовольный поступок и благословения на иноческий путь. То, что старец Макарий поехал с ним вместе, свидетельствует о том, как высоко прозорливый старец ценил молодого послушника, предвидя его будущую духовную высоту. Отец простил Ивана и благословил его, мирные отношения восстановились.
Молодой послушник нёс трудные послушания, много читал, на службы приходил первым и уходил последним, старался сохранить мир ко всей братии, чем заслужил всеобщее уважение и любовь. Свои строгие подвиги поста и молитвы он усугублял по мере духовного роста и принятия рясофора. В 1854 году был пострижен в мантию с именем Исаакия. Ему было в то время 44 года, и он шёл царским, средним путём, возрастая духовно, восходя от силы в силу.
Смиренный подвижник, он даже уклонялся от священного сана, и принял его только из послушания духовному отцу: в 1855 году он был рукоположен в иеродиакона, а в 1858 году - в иеромонаха. В 1860 году старец Макарий, чувствуя свою близкую кончину (он почил о Господе в этом же году), а также близкую кончину престарелого настоятеля Оптиной преподобного Моисея (почил о Господе в 1862 году), ездил к московскому митрополиту Филарету с духовным завещанием. Он выразил своё желание, чтобы по кончине преподобного Моисея, место настоятеля Оптиной занял скитской иеромонах Исаакий, прозорливо видя в нём будущего старца. Такое же благое расположение к отцу Исаакию было и у настоятеля обители, отца Моисея.
После кончины преподобного Макария и преподобного Моисея отец Исаакий принял на себя тяжёлое бремя правления обителью. Под тяжестью этой ноши он, любитель безмолвия и уединения, порой изнемогал, но смиренно нёс этот крест. Очень помогла ему поддержка брата, который в то время был уже наместником Киево-Печерской Лавры. Поддержка эта была и молитвенной, и в виде писем с мудрыми советами.
Отец Исаакий говорил о своих первых днях начальства: «Я принял обитель с одним гривенником». Действительно, отец Моисей был таким нестяжательным и нищелюбивым, что, по рассказам старожилов, в денежном его ящике нашли только закатившийся в трещину гривенник. Преподобный Исаакий очень переживал, что нет денег на содержание братии, но вера в Промысел Божий не посрамила его. Вскоре пришло радостное известие о завещании одного благодетеля в пользу обители 15.000 рублей, что по тем временам было большой суммой, а также известие об уплате долгов обители.
Монастырские доходы стали постепенно увеличиваться и уже не прекращали свой рост всё время настоятельства отца Исаакия. Много состоятельных духовных чад было у старцев Амвросия и Илариона, эти чада тоже были благотворителями обители. Более 30 лет вел преподобный Исаакий монастырь, продолжая начатое еще преподобным Моисеем строительство, по тем временам немалое.
Его стараниями был достроен храм Всех Святых на новом кладбище, сооружен новый иконостас в Казанском соборе и перестроен старый во Введенском, произведена новая роспись стен, построена монастырская больница с аптекой для безплатного пользования, с церковью при ней во имя святого Илариона Великого, книжная лавка, двухэтажное здание рухлядной, достроен водопровод, воздвигнуто здание новой гостиницы, множество помещений отреставрировано и обновлено. При нем же в скиту устроен был придел во имя преподобного Макария Египетского, в память почившего старца отца Макария, и приобретен большой колокол весом 750 пудов.
Преподобный Исаакий на пожертвованные деньги позаботился обеспечить обитель строевым лесом и топливом, в которых она очень нуждалась. Братии даже приходилось каждому для себя собирать хворост в прилегающем к монастырю помещичьем лесу. Под мудрым управлением отца Исакия Оптина приобрела лесные участки — так решилась проблема топлива.
Отец наместник осуществил покупку луговых земель на болховской мельнице. Большая нужда была у обители в восковых свечах, и он устроил в монастыре собственный свечной завод, где можно было бы изготавливать свечи из чистого воска. Завод начал работать с 1865 года, воск поставляли самого лучшего качества из Курска, через родственников преподобного Исаакия. Отец Исаакий также заботился о разведении монастырских садов и огородов. Таким образом, Оптина пустынь во второй половине XIX века стала одним из самых богатых и процветающих монастырей России.
Дабы успокоить монахинь из разных монастырей, находившихся под духовным руководством старца Исаакия и во множестве посещавших обитель, преподобный прибавил лишний корпус к бывшим прежде и благословлял сёстрам жить по нескольку дней безвозмездно.
Для странников, убогих и неимущих он построил особое здание странноприимной, где, по его распоряжению, кормили их каждую субботу человек по триста, раздавая при этом милостыню. Но не только хозяйственными заботами ограничивалась деятельность настоятеля. Главным для него было отечески строгое попечение об исполнении братией монашеских послушаний и устава, при этом не делалось исключения и для себя.
Преподобный Амвросий вполне заменил для преподобного Исаакия его духовного отца и руководителя, покойного старца Макария. Уже будучи игуменом, а позже, в 1885 году, архимандритом, преподобный не совершал без благословения старца никаких монастырских дел и учил этому братию. «Отцы и братия! Нужно ходить к старцу для очищения совести», — часто повторял он.
Так, благоговейно, почти до умаления себя, стоял он со всеми в очереди к своему духовнику, преподобному старцу Амвросию, и беседовал с ним, стоя на коленях, как простой послушник. Не изменил он своему обыкновению и после кончины старца, продолжая, несмотря на ослабление своих телесных сил, аккуратно посещать его преемника, преподобного Иосифа, хотя он был из числа постриженников преподобного. Только незадолго до кончины, когда уже силы совсем стали оставлять преподобного Исаакия, он стал приглашать нового старца к себе.
Каждое важное монастырское дело преподобный Исаакий решал не иначе как с советом старца, отсекая при этом собственную волю. Таким глубоким смирением преподобный Исаакий подавал пример братии. Если кто-либо изъявлял свое неудовольствие тяжестью или неудобством порученного ему послушания и роптал на монастырские порядки, преподобный Исаакий обыкновенно отвечал: «Брат! Возьми мои ключи и начальствуй, а я пойду исполнять твое послушание» — и таким образом вразумлял непокорного.
Простота обращения его с братиями была поразительна. Вне начальственных отношений он считал всех как бы равными себе. Впрочем, особой любви к кому-либо старался не выказывать, дабы не возбудить зависти в других, а отличаемого брата не привести в гордость. Оценивая столь мудрое и любвеобильное отношение к себе старца-настоятеля, братия, в свою очередь, питала к нему нелицемерную любовь и уважение как к строгому начальнику и любвеобильному отцу, называя его в домашних беседах не иначе как «дедушкой».
Иноки верили в благодатную силу молитв своего «дедушки», поговорив в скорби с преподобным Исаакием, выходили от него утешенными и успокоенными. Отец Исаакий любил говорить: «Какие у нас скорби? У нас не скорби, а скорбишки». Тридцать два года управлял обителью преподобный Исаакий как мудрый и любящий отец. При первом же ударе колокола спешил он в храм, как и в молодости, подавая пример окружающим.
Когда по великим праздникам, воскресным и торжественным дням преподобный Исаакий совершал Божественную Литургию, сослужившие с ним замечали, что во время главных моментов богослужения он исполнялся чувством особого благоговения, причем голос его от умиления прерывался. Особо почитал он святителя Николая Чудотворца.
Один раз, когда он поехал на монастырскую мельницу, лошади понесли. Кучер спрыгнул, и тройка испуганных чем-то лошадей понесла возок с отцом Исаакием к глубокому оврагу. Казалось, гибель неизбежна. Отец Исаакий обратился с молитвой к своему любимому святому, и лошади мгновенно остановились. Отец Исаакий вышел из возка и стал поглаживать дрожащих лошадок. Когда подбежал перепуганный кучер, они осмотрелись, и поняли, что находятся на самом краю пропасти. Такова была сила молитв преподобного Исаакия и его любовь ко Господу и святым.
В одежде преподобный Исаакий не отличался от прочей братии. Простой поношенный подрясник, в который он обыкновенно всегда одет был дома, мухояровая ряса и такая же мантия, в которой ходил для служения служб церковных, были обычным его одеянием. Сам обслуживал себя, вплоть до мелочей, так, он сам чинил себе носки. В пище был очень воздержан, не допуская себе послабления. Он всегда ходил вместе с братиями в общую трапезу, хотя мог иметь отдельный лучший стол в силу своего положения.
Посты соблюдал очень строго. Нестяжательность преподобного особенно выказалась после блаженной его кончины: у него ничего не осталось, тогда как он в свое время был человек богатый и имел порядочные средства. Кроме общего благотворения нищим от обители, преподобный Исаакий и сам от себя раздавал щедрую милостыню, стараясь всячески утаить свое доброе дело.
Вполне отрекшись от мира и всех его прелестей, преподобный Исаакий относился к наградам и повышениям совершенно равнодушно и даже иногда уклонялся от них. Так, он отказался по своему смирению от сана архимандрита в 70-е годы, и стал архимандритом уже только в 1885 году и то без его предварительного согласия, чтобы старец не смог отказаться.
В последние годы жизни настоятеля многие скорби выпали на его долю. Особенно тяжело пережил он отъезд старца Амвросия в Шамординскую общину. При отъезде батюшки Амвросия и доходы Оптиной стали сокращаться, так как многие средства духовные чада привозили, приезжая именно к великому старцу.
«Двадцать девять лет провел я настоятелем при старце и скорбей не видел, теперь же, должно быть, угодно Господу посетить меня, грешного, скорбями», — говорил отец Исаакий. Здоровье его стало заметно слабеть, и он келейно принял пострижение в схиму, которое и совершил над ним братский духовник, скитоначальник, преподобный Анатолий.
Вскоре отошел ко Господу великий старец преподобный Амвросий, и на настоятеля, преподобного Исаакия, последовали тайные доносы о неспособности его, по преклонным годам и болезни, управлять обителью. И хотя братия единодушно встала на его защиту, силы его уже угасали. Он принимал все скорби без ропота, с благодушным терпением, как твёрдый и стойкий подвижник. За месяц до смерти передал управление обителью казначею.
Умирал преподобный Исаакий тихо, окруженный плачущими чадами своими, которым дал последнее наставление: «Любите Бога и ближних, любите Церковь Божию, в службе церковной, в молитве ищите благ не земных, а небесных; здесь, в этой святой обители, где вы положили начало иноческой жизни, и оканчивайте дни свои». Старец почил о Господе 22 августа 1894 года. Погребен в Казанском соборе Оптиной Пустыни. В 1996 году причислен к лику местночтимых святых в Соборе Оптинских старцев. Прославлен Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в 2000 году для общецерковного почитания.
Источник: https://www.optina.ru/starets/isaakiy1_life_short
Начиналась жизнь его в городе Курске в зажиточной купеческой семье Антимоновых, почётных граждан Курска. Семья эта пользовалась большим уважением в городе за безукоризненную честность, любовь к храму Божию, милосердие к бедным, строгую и благочестивую жизнь. Маленький Ванечка был пятым и последним ребёнком Ивана Васильевича и Анны Пузановой. Сохранилось предание о путешествии Ивана Васильевича в Киев в 1809 году, как раз перед рождением Ванечки, когда известный Киевский старец, иеромонах Парфений, приветствовал его словами: «Блаженно чрево, родившее монаха».
Отец воспитывал своих детей так строго и в почтении, что они даже не осмеливались сесть в его присутствии. Но при этом он никогда не поднимал на них руку, относился с такой отеческой заботой, что все дети его сердечно любили. Младший Ваня был любимцем у дедушки, и он брал внука с собой в храм, который посещал ежедневно. При таком воспитании, неудивительно, что Иван вырос скромным, добрым, молчаливым, избегавшим детских и юношеских увеселений.
Он тяготел к духовной жизни. Ясный ум, простота, любовь к справедливости — все эти черты характера позволили юноше оказывать нравственное влияние на своих работников, когда он начал помогать отцу в торговых занятиях. Вступая в беседу с простым людом, Иван отучал их от божбы, внушал страх Божий, говорил о заповедях Божиих. Сохранилось предание, что он в то время, ежедневно становясь на молитву, полагал по тысяче поклонов. Но воздержание свое и подвиги он старался тщательно скрывать от домашних и успевал в этом.
Мысль о монашестве зародилось в нём, по-видимому, рано, но поскольку отец возложил на него все хозяйственные и финансовые дела, он остался послушен родительской воле и ждал особого указания Божия на свой иноческий путь. Таким указанием он счёл неудачное сватовство и неудавшиеся попытки устроить семейную жизнь в миру. Попыток сватовства было несколько, и все они по разным причинам расстраивались. Старший брат Ивана уехал в Оптину, встав на монашеский путь.
И ещё одним указанием было то, что, когда Иван приезжал к брату в Оптину, он имел возможность лично познакомиться с великими Оптинскими старцами. Глубочайшее впечатление произвела на него личность великого старца Льва. К великой радости Ивана старец принял его с отеческой любовью, утешил своей благодатной беседой и предсказал иноческий путь. Узнал Иван и других старцев: преподобного Моисея, преподобного Макария, с которым даже начал переписку. Больше колебаний у него не оставалось, он был уверен в правильности выбранного монашеского пути. Оставалось только привести замысел в исполнение.
В 1847 году отец отправил Ивана по торговым делам на Украину. Ивану Ивановичу в то время было уже 37 лет, это был зрелый человек, и, исполнив возложенное на него отцом поручение, он решил отправиться в Оптину, известив об этом письмом своего родителя. Когда приехал, уже не застал здесь своего старшего брата, который был переведён в Тихонову Пустынь, а затем в Киево-Печерскую Лавру, где принял сан архимандрита и стал наместником Лавры. Также не застал Иван Иванович и старца Льва, который почил о Господе в 1841 году.
Встретили будущего послушника преподобный Макарий и преподобный Моисей, управлявший в то время обителью. Поместили его в скиту, сначала на пасеке, затем в пекарне, где он выпекал хлеб, а позднее нёс послушание повара. Здоровье у молодого Ивана было крепкое, от природы он был наделён большой физической силой и всегда участвовал во всех общих братских послушаниях: трудился на покосе, копал картошку, рубил капусту.
Через год скитской жизни молодой послушник, по совету старца Макария, и даже вместе с ним, отправился к своему отцу, чтобы попросить прощения за самовольный поступок и благословения на иноческий путь. То, что старец Макарий поехал с ним вместе, свидетельствует о том, как высоко прозорливый старец ценил молодого послушника, предвидя его будущую духовную высоту. Отец простил Ивана и благословил его, мирные отношения восстановились.
Молодой послушник нёс трудные послушания, много читал, на службы приходил первым и уходил последним, старался сохранить мир ко всей братии, чем заслужил всеобщее уважение и любовь. Свои строгие подвиги поста и молитвы он усугублял по мере духовного роста и принятия рясофора. В 1854 году был пострижен в мантию с именем Исаакия. Ему было в то время 44 года, и он шёл царским, средним путём, возрастая духовно, восходя от силы в силу.
Смиренный подвижник, он даже уклонялся от священного сана, и принял его только из послушания духовному отцу: в 1855 году он был рукоположен в иеродиакона, а в 1858 году - в иеромонаха. В 1860 году старец Макарий, чувствуя свою близкую кончину (он почил о Господе в этом же году), а также близкую кончину престарелого настоятеля Оптиной преподобного Моисея (почил о Господе в 1862 году), ездил к московскому митрополиту Филарету с духовным завещанием. Он выразил своё желание, чтобы по кончине преподобного Моисея, место настоятеля Оптиной занял скитской иеромонах Исаакий, прозорливо видя в нём будущего старца. Такое же благое расположение к отцу Исаакию было и у настоятеля обители, отца Моисея.
После кончины преподобного Макария и преподобного Моисея отец Исаакий принял на себя тяжёлое бремя правления обителью. Под тяжестью этой ноши он, любитель безмолвия и уединения, порой изнемогал, но смиренно нёс этот крест. Очень помогла ему поддержка брата, который в то время был уже наместником Киево-Печерской Лавры. Поддержка эта была и молитвенной, и в виде писем с мудрыми советами.
Отец Исаакий говорил о своих первых днях начальства: «Я принял обитель с одним гривенником». Действительно, отец Моисей был таким нестяжательным и нищелюбивым, что, по рассказам старожилов, в денежном его ящике нашли только закатившийся в трещину гривенник. Преподобный Исаакий очень переживал, что нет денег на содержание братии, но вера в Промысел Божий не посрамила его. Вскоре пришло радостное известие о завещании одного благодетеля в пользу обители 15.000 рублей, что по тем временам было большой суммой, а также известие об уплате долгов обители.
Монастырские доходы стали постепенно увеличиваться и уже не прекращали свой рост всё время настоятельства отца Исаакия. Много состоятельных духовных чад было у старцев Амвросия и Илариона, эти чада тоже были благотворителями обители. Более 30 лет вел преподобный Исаакий монастырь, продолжая начатое еще преподобным Моисеем строительство, по тем временам немалое.
Его стараниями был достроен храм Всех Святых на новом кладбище, сооружен новый иконостас в Казанском соборе и перестроен старый во Введенском, произведена новая роспись стен, построена монастырская больница с аптекой для безплатного пользования, с церковью при ней во имя святого Илариона Великого, книжная лавка, двухэтажное здание рухлядной, достроен водопровод, воздвигнуто здание новой гостиницы, множество помещений отреставрировано и обновлено. При нем же в скиту устроен был придел во имя преподобного Макария Египетского, в память почившего старца отца Макария, и приобретен большой колокол весом 750 пудов.
Преподобный Исаакий на пожертвованные деньги позаботился обеспечить обитель строевым лесом и топливом, в которых она очень нуждалась. Братии даже приходилось каждому для себя собирать хворост в прилегающем к монастырю помещичьем лесу. Под мудрым управлением отца Исакия Оптина приобрела лесные участки — так решилась проблема топлива.
Отец наместник осуществил покупку луговых земель на болховской мельнице. Большая нужда была у обители в восковых свечах, и он устроил в монастыре собственный свечной завод, где можно было бы изготавливать свечи из чистого воска. Завод начал работать с 1865 года, воск поставляли самого лучшего качества из Курска, через родственников преподобного Исаакия. Отец Исаакий также заботился о разведении монастырских садов и огородов. Таким образом, Оптина пустынь во второй половине XIX века стала одним из самых богатых и процветающих монастырей России.
Дабы успокоить монахинь из разных монастырей, находившихся под духовным руководством старца Исаакия и во множестве посещавших обитель, преподобный прибавил лишний корпус к бывшим прежде и благословлял сёстрам жить по нескольку дней безвозмездно.
Для странников, убогих и неимущих он построил особое здание странноприимной, где, по его распоряжению, кормили их каждую субботу человек по триста, раздавая при этом милостыню. Но не только хозяйственными заботами ограничивалась деятельность настоятеля. Главным для него было отечески строгое попечение об исполнении братией монашеских послушаний и устава, при этом не делалось исключения и для себя.
Преподобный Амвросий вполне заменил для преподобного Исаакия его духовного отца и руководителя, покойного старца Макария. Уже будучи игуменом, а позже, в 1885 году, архимандритом, преподобный не совершал без благословения старца никаких монастырских дел и учил этому братию. «Отцы и братия! Нужно ходить к старцу для очищения совести», — часто повторял он.
Так, благоговейно, почти до умаления себя, стоял он со всеми в очереди к своему духовнику, преподобному старцу Амвросию, и беседовал с ним, стоя на коленях, как простой послушник. Не изменил он своему обыкновению и после кончины старца, продолжая, несмотря на ослабление своих телесных сил, аккуратно посещать его преемника, преподобного Иосифа, хотя он был из числа постриженников преподобного. Только незадолго до кончины, когда уже силы совсем стали оставлять преподобного Исаакия, он стал приглашать нового старца к себе.
Каждое важное монастырское дело преподобный Исаакий решал не иначе как с советом старца, отсекая при этом собственную волю. Таким глубоким смирением преподобный Исаакий подавал пример братии. Если кто-либо изъявлял свое неудовольствие тяжестью или неудобством порученного ему послушания и роптал на монастырские порядки, преподобный Исаакий обыкновенно отвечал: «Брат! Возьми мои ключи и начальствуй, а я пойду исполнять твое послушание» — и таким образом вразумлял непокорного.
Простота обращения его с братиями была поразительна. Вне начальственных отношений он считал всех как бы равными себе. Впрочем, особой любви к кому-либо старался не выказывать, дабы не возбудить зависти в других, а отличаемого брата не привести в гордость. Оценивая столь мудрое и любвеобильное отношение к себе старца-настоятеля, братия, в свою очередь, питала к нему нелицемерную любовь и уважение как к строгому начальнику и любвеобильному отцу, называя его в домашних беседах не иначе как «дедушкой».
Иноки верили в благодатную силу молитв своего «дедушки», поговорив в скорби с преподобным Исаакием, выходили от него утешенными и успокоенными. Отец Исаакий любил говорить: «Какие у нас скорби? У нас не скорби, а скорбишки». Тридцать два года управлял обителью преподобный Исаакий как мудрый и любящий отец. При первом же ударе колокола спешил он в храм, как и в молодости, подавая пример окружающим.
Когда по великим праздникам, воскресным и торжественным дням преподобный Исаакий совершал Божественную Литургию, сослужившие с ним замечали, что во время главных моментов богослужения он исполнялся чувством особого благоговения, причем голос его от умиления прерывался. Особо почитал он святителя Николая Чудотворца.
Один раз, когда он поехал на монастырскую мельницу, лошади понесли. Кучер спрыгнул, и тройка испуганных чем-то лошадей понесла возок с отцом Исаакием к глубокому оврагу. Казалось, гибель неизбежна. Отец Исаакий обратился с молитвой к своему любимому святому, и лошади мгновенно остановились. Отец Исаакий вышел из возка и стал поглаживать дрожащих лошадок. Когда подбежал перепуганный кучер, они осмотрелись, и поняли, что находятся на самом краю пропасти. Такова была сила молитв преподобного Исаакия и его любовь ко Господу и святым.
В одежде преподобный Исаакий не отличался от прочей братии. Простой поношенный подрясник, в который он обыкновенно всегда одет был дома, мухояровая ряса и такая же мантия, в которой ходил для служения служб церковных, были обычным его одеянием. Сам обслуживал себя, вплоть до мелочей, так, он сам чинил себе носки. В пище был очень воздержан, не допуская себе послабления. Он всегда ходил вместе с братиями в общую трапезу, хотя мог иметь отдельный лучший стол в силу своего положения.
Посты соблюдал очень строго. Нестяжательность преподобного особенно выказалась после блаженной его кончины: у него ничего не осталось, тогда как он в свое время был человек богатый и имел порядочные средства. Кроме общего благотворения нищим от обители, преподобный Исаакий и сам от себя раздавал щедрую милостыню, стараясь всячески утаить свое доброе дело.
Вполне отрекшись от мира и всех его прелестей, преподобный Исаакий относился к наградам и повышениям совершенно равнодушно и даже иногда уклонялся от них. Так, он отказался по своему смирению от сана архимандрита в 70-е годы, и стал архимандритом уже только в 1885 году и то без его предварительного согласия, чтобы старец не смог отказаться.
В последние годы жизни настоятеля многие скорби выпали на его долю. Особенно тяжело пережил он отъезд старца Амвросия в Шамординскую общину. При отъезде батюшки Амвросия и доходы Оптиной стали сокращаться, так как многие средства духовные чада привозили, приезжая именно к великому старцу.
«Двадцать девять лет провел я настоятелем при старце и скорбей не видел, теперь же, должно быть, угодно Господу посетить меня, грешного, скорбями», — говорил отец Исаакий. Здоровье его стало заметно слабеть, и он келейно принял пострижение в схиму, которое и совершил над ним братский духовник, скитоначальник, преподобный Анатолий.
Вскоре отошел ко Господу великий старец преподобный Амвросий, и на настоятеля, преподобного Исаакия, последовали тайные доносы о неспособности его, по преклонным годам и болезни, управлять обителью. И хотя братия единодушно встала на его защиту, силы его уже угасали. Он принимал все скорби без ропота, с благодушным терпением, как твёрдый и стойкий подвижник. За месяц до смерти передал управление обителью казначею.
Умирал преподобный Исаакий тихо, окруженный плачущими чадами своими, которым дал последнее наставление: «Любите Бога и ближних, любите Церковь Божию, в службе церковной, в молитве ищите благ не земных, а небесных; здесь, в этой святой обители, где вы положили начало иноческой жизни, и оканчивайте дни свои». Старец почил о Господе 22 августа 1894 года. Погребен в Казанском соборе Оптиной Пустыни. В 1996 году причислен к лику местночтимых святых в Соборе Оптинских старцев. Прославлен Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в 2000 году для общецерковного почитания.
Источник: https://www.optina.ru/starets/isaakiy1_life_short