Любой православный человек, независимо от того священнослужитель он, монах или мирянин, несет частичку личного аскетического опыта, который выплавляется в искушениях, а иногда и в падениях, в борьбе с ними. Для каждого человека Богообщение - неповторимо, но все мы члены Святой Православной Церкви, во главе которой Христос. И опыт каждого христианина, если это опыт духовный, если это крупица опыта жизни в Боге - ценен для нас как пример дивного действия промысла Спасителя.

Сегодня мы побеседуем с простым мирянином, который уверовал во Христа и принял православное мировоззрение, а тема нашей беседы – работа, труд с точки зрения опыта современного православного человека. Предлагаем вниманию читателя беседу с р. Б. Владимиром Кривошеиным.

- Владимир, преп. Ефрем Сирин говорит, что «человеку, который в силах работать, нехорошо есть чужой хлеб в праздности» (Доброт. Т. II). Как Вы понимаете это изречение?

- Конечно, труд имеет большое значение в жизни православного человека. Еще первозданному Адаму было должно добывать пропитание от трудов рук своих. И труд  - это одно из вернейших средств борьбы с леностью.

Нельзя лениться - это грех, но и трудиться нужно, наверное, по мере возможности. Первое, что для себя я точно уяснил, что время, причем самое лучшее время человек должен оставить для Бога. Нужно обязательно посещать службы, выполнять келейное правило.

 

- То есть молитва - это тоже труд, помните, как новомученик иеромонах Василий (Росляков) говорил, что молитва - это труд и далеко не всегда легкий?

- Да, но я даже не так глубоко, я немножко другое хотел сказать. Просто бывает, что верующие понимают, что происходит, но при этом то количество работы, которое они тянут, оно начинает превалировать. Мы начинаем себе давать послабления, находим оправдание, чтобы, например, не пойти на воскресную службу. Я только хотел сказать, что в первую очередь надо думать о Боге, а работа приложится. Понятно, у кого детишек много - надо деньги зарабатывать, надо работать, но нельзя делать ее идолом. Работа тоже может являться страстью в разных гранях: от сребролюбия, до того, что сама работа может быть источником наслаждения. Т.е. человек может жить только этой работой, он уйдет в нее с головой, кому-то нравится картины рисовать, кому-то - дома строить, и будет только думать об этом. Но все должно быть разумно и, как говорят Святые Отцы, все должно делаться с благословения.

По себе знаю, как жить самостийно, в угоду страстям, когда человек работает на трех работах: пытается заниматься какой-то научной деятельностью, больше для того, чтобы получить диплом и дальше продолжить свой карьерный рост, заработать денег.

 

- У Вас был некий негативный жизненный опыт в этом отношении?

- Так сложилось, Господь так устроил, что я родился в обезпеченной семье, родители - люди образованные и добились в жизни, в мирской жизни, значительного положения, были материально богаты. Можно сказать, что относился к категории «золотой молодежи» в свое время, т.е. мне давалось все легко: деньги, квартиры дарили, автомобили и все прочее. Поэтому, наверное, основные ценности, цели в жизни до воцерковления были - противоположные необходимым, т.е. - занять определенное положение в обществе, иметь девушку, да причем и не одну: страшные вещи, но оно так и есть, так было, вернее. Ну и работа - "на разрыв", то о чем мы уже говорили.

 

- После прихода в Церковь какими-то работами пришлось поступиться?

- Когда, слава Богу, начал воцерковляться, выбор передо мной встал: какой вид деятельности дальше продолжать, потому что была и преподавательская деятельность, причем в разных ВУЗах, не только в гражданских, но и в военной академии, плюс фирму организовали свою, по роду деятельности связанную с моей специальностью.

Попытался работать в ВУЗе, но когда начал, с Божией помощью, более трезво духовно смотреть даже на те предметы, которые могут показаться относительно невинными, то и в них находилась доля того, что не соответствовала моим взглядам уже как православного человека. Я, помню, читал в словах, по-моему, матушки Пелагии Рязанской, что мало спасается педагогов и учителей, потому что очень много искушений связано с этим видом деятельности. Огромная ответственность, Господь сказал, что не все называйтесь учителями. Просто когда начинаешь пытаться мыслить и жить по православному, на все смотришь другими глазами.

 

- Это не значит, что практически невозможно преподавать или быть школьным учителем?

- Нет, но я для себя сделал такой выбор. Одно дело ученый, который, ну, занимается он проблемами по изучению животного или растения какого-то, возможно, это может иметь некое прикладное значение, если это научные открытия, и, возможно, здесь меньше соблазнов. Но если человек начинает учить еще других людей, он берет на себя большую ответственность. Так, те предметы, которые мне приходилось вести, связаны с экономикой, а сейчас мир старается развиваться по своим законам, по своим образцам экономической теории, которые порой кардинально не соответствуют христианству. Поэтому когда читаешь лекцию студентам и понимаешь, что вынужден говорить неправильные или неправдивые вещи, которые не надо бы говорить, то невольно становишься перед выбором. А если кроить программу под свое усмотрение, то в итоге может ничего не остаться. Я еще мог бы описывать какие-то физические явления, но экономические, социальные теории - они связаны с определенной идеологией и с внутренним состоянием человека, с его духовностью либо с его бездуховностью. Поэтому с преподавательской деятельностью у меня не получилось, пришлось делать выбор в пользу другой работы. Впрочем, это мой личный путь, каждый к Богу идет своей дорогой.

 

- То есть с пониманием христианской жизни Вы стали чувствовать совесть, которая уже меньше стала терпеть компромиссы?

- Совесть... Я читал и на себе это почувствовал, что совесть есть в любом человеке, она даже в большом грешнике - это как раз его наказание - совесть. До вступления в церковную жизнь я толком не знал «почему плохо», совершая те или иные поступки, которые в нашем обществе уже не считаются греховными, а с точки зрения Православия - это смертные грехи, но совесть и тогда меня обличала. А в начале воцерковления начал изучать Святых Отцов, церковное учение, и все встало на свои места.

 

- Вам приходилось работать на руководящих должностях, каково это?

Руководство - это всегда большая ответственность, проще, конечно, отвечать лишь за себя самого. Так, стал я читать информацию, статьи, книги о подвиге последнего на сегодняшний день русского Царя и для меня стало открываться величие Царственных Мучеников, раньше я не понимал, не осознавал, какой это крест. Царская власть - это крест особый, потому что Царь отвечает перед Богом за весь народ. А так любая власть - это очень тяжелый крест. И чтобы быть хорошим руководителем, нужно всегда стараться очищать душу от страстей. Св. прав. Иоанн Кронштадтский говорит, что служение общественного руководителя - есть служение Самому Господу, и руководитель должен жертвовать своим спокойствием и даже здоровьем общественному благосостоянию.

 

- Сейчас складывается такая система, что очень сложно работать, не принимая цифровых идентификаторов (ИНН, СНИЛС и т.п.). Что Вы об этом думаете?

- Слава Богу, что даже в тех событиях, которые меня привели к воцерковлению, я уже негативно был настроен по отношению к глобализации. Поначалу было внутренне отторжение, даже не совсем осознанное. Но в дальнейшем я официально отказался от паспорта уже совершенно осознанно и никогда не пожалел об этом. Я думаю так, если тебе что-то мешает идти к Богу - надо пытаться это устранить, если что-то тебя не без рассуждения смущает в этом документе, в этой карточке, в любом другом документе, надо пытаться это устранить. Тем более - зачем это брать? Не сегодня -завтра ты умрешь и что ты будешь говорить Там? Я не буду сейчас разбирать все негативы, об этом подробно уже говорится и пишется. Но у меня есть мое личное внутреннее отторжение этих документов, принятие которых, не только по моему мнению, может увести в сторону от Бога. Я так понял, с Божией помощью, что если ты можешь не принимать этих ненормальных и непорядочных, с духовной точки зрения, документов, так старайся это делать. Я это говорю даже о паспорте, ну а карточки - само собой. Слова из Нового Завета, из Апокалипсиса, думаю, достаточно открывают суть происходящего.

Даже если человек, скажем так, невоцерковленный задумается о том, к чему это ведет, к какой страшной системе, и то может сделать для себя вполне конкретные выводы. Я очень благодарен людям, которые активную позицию занимают и оповещают других и общественность в целом. Но если Господь не будет людям или конкретному человеку открывать, то он не увидит в электронной системе не только духовной - никакой опасности не увидит.

В итоге в мышеловку нас загоняют: здесь, здесь подставляют, а мы приспосабливаемся, ну, ладно - здесь плохо - сюда побежим, там прикрыли - сюда пошли. Это нам дали, потом еще что-нибудь, постепенно приучают теперь вот к карточкам, потом и к чипам. Конечно, страшно все, что происходит, и страшно за детей наших. Но пытаться, засучив рукава, исправлять все это своими силами - невозможно. Надо в первую очередь молиться - это действительно самое трудное и нужное для человека дело, как мы уже говорили.

Есть еще такой общий аргумент против всего этого: можно прочитать про времена дореволюционные, после революции, какие гонения были на православных, и невольно возникает вопрос: «Что же мы такие хорошие что ли, что нас враг не трогает?» Вот вы молитесь себе спокойно, ходите в храмы: процветание, расцветание. Чем мы это заслужили? Вот я сам лично - чем? Да ничем. То есть в этом глубокая ловушка кроется, мне кажется, т.е. вот как раз вот это спокойствие, оно ведет в огромную пропасть. Не заслужил я такого: ни спокойной жизни, ни такой возможности - ходить в храм. При коммунистах сказал «верую» - с работы полетел, я не говорю про лагеря и все прочее. Так и сейчас возникают трудности, к сожалению, приходится работать, например, без официального оформления. Что же враг подобрел что ли? Так что мы, простите, в некой иллюзии находимся, якобы у нас расцвет духовной жизни. На самом деле посмотришь и плакать хочется, конечно, о себе надо в первую очередь плакать, а не о других людях.

 

- Кроме оформления, какие трудности сегодня испытываете в работе?

- Приходится часто работать за компьютером. При этом существует определенного рода опасность, которую я на себе ощущаю очень сильно. Бывает, затягивают информационные технологии, конкретно - интернет. И это может превратиться в некую страсть. Человек начинает думать: как бы мне добежать до этого ящика железного, быстрей включить его и там посмотреть - какие же новости. И получается так, что сам процесс поиска новостей превращается в цель. Так и у меня возникает зависимость на этой почве. Бывает, и на работе в свободное время начинаешь смотреть православные новости и чрезмерно увлекаешься.

Господь в силе тебе сообщить что угодно и когда угодно для души твоей, может быть и не откровением, но через людей. Когда я был в отпуске, в деревне эта компьютерная зависимость от меня как бы отпала.

Кроме того, мы страдаем порой от того, что рядом не всегда бывают близкие нам по духу люди и пытаемся найти их в этом информационном пространстве, что, может быть, отчасти оправдано. Хотя, как мне говорит духовник, самая лучшая школа и наука - это уголок, лампадка и икона.

 

- Вы сказали, что были в отпуске в деревне. Сейчас заканчивается огородный сезон, тяжело, наверное, городскому жителю трудиться на земле?

- Господь все может и человека может изменить настолько, что порой сам поражаюсь на личном опыте. Так, те ошибки, те неприятности, которые мы родителям доставляли, потом проявляются на наших детях. В свое время меня родители палкой не могли загнать на огород, теперь моя дочка не всегда торопится ехать.

Если говорить о «последних временах», то я так понял, что человек должен себя заставлять устоять в этой ситуации. Даже Святые Отцы, хотя и занимались духовным деланием, но в тоже время делали и какую-то простую работу - корзины плели, например. У человека постоянно брань ведется на уровне помыслов, и ничего так лучше не отвлекает тебя или не помогает, как физический труд. У меня на работе - компьютер, интернет, днем сидишь - вечером как выжатый лимон. А физический труд, огородные работы дают силу внутреннюю и духовно так не отягощают.

В уединении могут быть другие искушения, ну, они у Святых Отцов хорошо описываются, так же как и способы борьбы с ними. Ну, по крайней мере, таких явных искушений как в городе в деревне нет, во всяком случае у меня. Потому что свт. Феофан Затворник говорит, что те пороки, страсти, которые жили в человеке они до конца из него не уходят, ростки или следы они оставляют. Ты постоянно находишься в таком состоянии, что ты можешь им бросить чернозем для роста, и они у тебя опять могут вырасти. И Святые Отцы говорят, что надо жить подальше от тех мест, где ты раньше грешил.

В последнее время мое мышление и образ жизни поменялись, и для меня сейчас деревня - это отдушина. Конечно, это и возможность в настоящее время какую-то себе базу создать. Хотя тоже соглашаюсь с мыслями некоторых современных подвижников, что надо быть готовым к каким-то изменениям в своей жизни. Все равно островок построить и полностью уединиться мы не сможем или найти маленький кусочек земли, на котором спокойно будем сидеть. В любой момент может все поменяться. Так что, на это только уповать, что мы себе маленький мирочек создадим и будем как в раковине сидеть в нем «под банкой», нельзя. Нужно быть готовым ко всему и не прилепляться сердцем ни к тому участку земли, ни к этому дому, что, по себе знаю, тоже может быть.

 

- Спаси, Господи! Есть у Вас пожелания нашему читателю?

- Желаю всем спасения и не потерять веру в Господа Иисуса Христа, просить Его, чтобы Он вывел нас на путь истинный, чтобы нам не сбиться с дороги, потому что дорожечек, тропинок очень много. А остальное все приложится, и работа в том числе.

Слава Богу за все.

 

Беседовал Василий Рябинин