20 / 2 ноября исполняется 18 лет со дня кончины приснопамятного митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева). Большинство православных верующих знают Владыку по его трудам, как безкомпромиссного борца за истину, противника отступлений от чистоты Православия, патриота и монархиста, однако далеко не все имеют представление об еще одной стороне его служения Богу и ближним – пастырской. Сегодня мы публикуем письма Владыки Иоанна к мирянам из книги «Дай мне твое сердце» (СПб.: Царское Дело, 2010). В предисловии к изданию говорится: «„Дай мне твое сердце" – это не просто перефразированная строка из Притч Соломоновых. Это – единственное, что просил Владыка у духовных чад, полагая за них душу свою до самой кончины».

 

+ + +

Господь Бог да благословит тебя, дорогая Ирина. Получил твое письмо от 14 сентября, благодарю сердечно.

Мне очень радостно, что ты осознала свою вину, ведь осознание – это стремление к исправлению. Однако печалит меня твое нежелание ходить в храм. Этим ты высказываешь разномыслие со своим пастырем. Подумай хорошенько и убедишься в правоте моих слов. Я-то хожу в храм, а тебе не хочется. Где же единомыслие?

Так сострадать Церкви, как ты сострадаешь, крайне опасно. Твое сострадание зиждется не на любви, а на осуждении, а это ведет к отступлению от Церкви и к созданию общества вне Христа, к тому, к чему пришли многие сектанты. Что получилось бы, если бы и другие верующие поступали так, как хочешь поступать ты? Получилось бы, что храмы совершенно опустели и церковное общество развалилось.

Я не хвалю и не одобряю все отрицательное в священнослужителях, но тем не менее не хочу ради их немощей раздирать хитон Христов. Я понимаю Церковь как единое целое, как тело Христово, где можно достигнуть спасения. Порочность отдельных пастырей не может лишать благодатного свойства всей Церкви, всего организма церковного, потому я смело иду тем путем, который указан Господом, и совершаю молитвы в доме Божием, глубоко веря в то, что Господь ниспошлет мне Свою благодатную помощь чрез Таинства, совершаемые даже недостойными пастырями.

А где у тебя такая вера? Вот тебе и разномыслие между пастырем и овцой. Замахиваю свой кнут и больно бью тебя по самому больному месту: если ты хочешь быть моей овцой до конца, то оставь свои мудрствования, с любовью иди в храм, когда есть сила телесная, и спокойно молись о себе и своем родном пастыре.

Пойми, Ирина, что дни твоей жизни уже сочтены, скоро тебе надлежит отойти в жизнь вечную и дать отчет Богу за прожитое время. Враг это хорошо знает и потому под прикрытием благой ревности ослабляет твое тяготение к храму, чтобы тем самым низвергнуть тебя в бездну погибели. Будь мудрой и бдительной. Пусть другие распинают Христа, но ты Его не распинай чрез свое осуждение и отхождение от храма.

Я верю, что ты поймешь меня и внемлешь благому гласу своего родного, единого пастыря.

Очень хорошо, что ты все открываешь мне. Этим ты показываешь свое желание быть около своего пастыря. Так поступай всегда. Твои отрицательные поступки меня не отталкивают, а только дают возможность уврачевать твои раны.

Надеюсь, что Господь и теперь благословит мою поездку в Оренбург, только надо немного потерпеть.

Итак, Ирина, не падай духом. Крепись.

У меня пока все благополучно.

Да хранит тебя Господь. <...>

Твой родной пастырь, недостойный и. Иоанн

23 сентября 1959 года

 

+ + +

Господь Бог да благословит тебя, дорогая Ирина.

Получил твою поздравительную телеграмму и письмо от 11 октября, благодарю сердечно.

Не знаю, с чего начать писать, душа полна недоумением, внесенным твоим письмом.

Что случилось с тобой, Ирина? Я не могу узнать тебя: так ты изменилась за этот промежуток времени. Раньше ты просила, чтобы я ничего не доказывал, но из последнего твоего письма я убедился, что прямого указания для тебя недостаточно – тебе необходимы доказательства. Вот с них я и начну свое письмо.

Ты говоришь, что не получила того, за чем ездила в Саратов. Да свое ли ты говоришь, Ирина, или кто другой тебе внушает такие мысли? Опомнись и приди в себя. Разве ты ехала для того, чтобы подойти под елеопомазание? А знаешь ли значение елеопомазания? Наверное, нет, раз допускаешь такие мысли. Елеопомазание – тоже благословение, но только не перстом, а освященным елеем. А если это так, то ты получила благословение от родного пастыря не один, а несколько раз. Ах, Ирина, Ирина, во что бить тебя, чтобы ты не мудрствовала излишне, а следовала бы за пастырем со смиренным и покорным сердцем? Неужели для тебя слово пастыря – не закон? Конечно, закон, но подобными рассуждениями ты лишаешь своего пастыря силы слова.

Если я тебе сказал, что ты получила все необходимое, то и прими это как указание воли Божией, а не допускай ложного смирения.

Считать себя недостойной пред Богом всегда надо, но только не по тем причинам, которые ты указала. То, о чем ты писала, надо рассматривать как временное вразумление, а не как наказание. Сотник считал себя недостойным того, чтобы под его кров вошел Спаситель, и получил благословение. Так и ты поступай. Считай себя недостойной благословения Владыки, и оно придет к тебе через твоего пастыря.

Зачем ты говоришь, что ты осталась круглой сиротой? Разве ты не веришь в духовное присутствие пастыря и его молитвенный над тобой покров? Для меня это очень странно. Тебе все кажется, что я не знаю твою жизнь. Поверь, что я знаю ее больше, чем ты знаешь ее сама. Я вижу твою жизнь, как на ладони, и могу сказать, где она у тебя правая, а где нет.

Как ты можешь говорить, что живешь не по разуму пастыря, а по своему? Ведь нельзя же тебя до самой могилы водить за руку, как младенца! Пора быть взрослой и руководствоваться той пищей, которая уже с избытком тебе дана. Тебе ведь остается только вкушать и время от времени проверять способы ее употребления через обращение к своему пастырю.

Ты чувствуешь, что я бичую тебя жестоко. Так надо, чтобы ты пришла в себя и встала на правильный путь. Я тебя все жалел, а потом понял, что от жалости мало пользы для души, вот и решил по-отечески похлестать тебя хорошенько по самым больным местам. Терпи, Ирина, удары для тебя полезны.

<…> В моих словах «не переживай» не было никакого приказания, я только указал на то, что скорби мои пока прекратились и, следовательно, переживать не следует. Как плохо ты знаешь своего родного пастыря! А пора бы уже знать.

Тебя огорчает, что я мало сообщаю о себе. Ну что же мне сообщать, когда для меня важнее твоя душа, а не моя обычная жизнь. Для тебя достаточно знать, что я служу и молюсь. Другим я тоже очень мало сообщаю, и если они что-то узнают, то узнают помимо меня. Служу я в Покровском соборе с Владыкой, а дома помогаю по работе. За здоровье благодарю Бога.

В обличениях будь осторожна. Любовь – главное. За все прощаю. Да хранит тебя Господь. <...> Ландыши твои пришли 10 октября.

Твой родной пастырь, недостойный и. Иоанн

16 октября 1960 года

 

+ + +

Господь Бог да благословит тебя, милая Клава. Получил твое письмо от 22 января, благодарю сердечно.

Клава, Клава, дочь моя, о, если бы ты знала, как я сострадаю тебе в твоих болезнях, я готов взять твою немощь на себя, если бы только это угодно было Богу.

Ведает Господь, что я пишу тебе от всей души, от искреннего отцовского сердца. Я молюсь, я прошу Бога облегчить твои страдания, но, видимо, немощна моя молитва, а может быть, Господь судит иначе, чем мы с тобой.

Тебе трудно, в этом нет сомнения, но ведь в этих трудностях созидаются основы для будущей жизни во Христе Иисусе Господе нашем. Чем тяжелее труд, тем крепче основы, тем тверже путь ко благу, тем яснее смысл и цель жизни человека на земле.

Пойми все это, дочь моя, и возложи упование на Бога. Вспомни те утешения внутренние, которые ты испытывала в дни посещения тебя Господом. Пусть эти минуты укрепят тебя в мысли, что ты не оставлена Богом, что твои подвиги терпения благоприятны Ему.

Тебе, как мне кажется, надо не столько сокрушаться о допущенных по неразумию грехах, сколько стремиться к искреннему терпению и покорности воле Божией и ко всякой духовной добродетели, непосредственно связанной с твоей болезнью.

Боже тебя сохрани проклинать себя и тем самым препятствовать снисхождению в твою душу благодати Божией. Ты лучше возноси хвалы Господу: «Благодарю Тебя, Отец мой Небесный, что Ты по Своей великой милости не погубил меня в то время, когда я творила пороки, но призвал меня к покаянию теми страданиями, которые я испытываю на себе в настоящее время. Огради меня от всякого зла, от ропота. Дай мне в страданиях своих испытать всю Твою любовь ко мне, недостойной. Научи меня терпению и благодарению. Да будет имя Твое благословенно во веки». Так молись и так благодари.

Конечно, если ты в тяжкие минуты говоришь себе, что тебе еще мало этих страданий за грехи твои, в таком случае ты поступаешь хорошо.

Да укрепит тебя Господь в твоих болезнях и страданиях. За ропот я тебя прощаю, а также и за мнение о Варе.

Ты спрашиваешь, что тебе делать, когда появляется раздражительность. Делай то, что делаешь, т. е. удерживай ее Евангельскою истиной. <…>

Твой родной пастырь, недостойный и. Иоанн

31 января 1957 года

 

+ + +

Господь Бог да благословит тебя, милая Мария. Все исповеданное тобой прощаю и разрешаю. Стремись к тому, чтобы упразднить в своем сердце всякий источник греха. Помоги тебе в этом Господь.

1. Ты, действительно, стала как «опаляющий огнем пророк», без жалости бичующий пороки ближних. Страх на меня нападает от твоих «пророческих» обличений.

Марьюшка, милая, куда же мы с тобой лезем? В тину греха. Не пора ли нам остановиться? Пора, чадушко, пора. Любовь не имеет зла (см.: 1 Кор. 13). Вот и ты не мысли зла, если действительно жалеешь о том, что ближний упал. Обличи его, но обличи от любви – так, чтобы в твоем сердце не забурлил гнев.

Наказывать тебя нет смысла. Ты сама себя наказываешь муками совести и нарушением мирного устроения духа. Исправляйся.

2. Когда щемит сердечко от желания быть в храме, в этом нет непокорности воле Божией. А вот когда ты будешь роптать и говорить: «Господи, я хочу в храм славить Бога, а Ты связал меня болезнями», – вот здесь проявится непокорность.

3. Благодарности, Марьюшка, никогда не ожидай за доброе дело. От самости все наши бедствия. И бороться с самостью очень трудно. Всю жизнь борешься и не всегда побеждаешь.

4. Если к тебе приходили мысли о том, что ты «что-то значишь», но ты их отгоняла и не соглашалась с ними, то в этом нет прелести. Это брань, за которую Господь награждает. Брань для того и попускается, чтобы мы не дремали и видели самих себя со всеми своими немощами.

5. Молись так, как учит святитель Феофан.

Укрепи тебя Господь во всех твоих добрых начинаниях.

Любящий тебя твой духовный отец, архиеп. Иоанн

27 января 1980 года

Источник: газета «Православный Крест», № 21 (93)