Ежик

Антошка все лето жил на даче. Конечно, он помогал бабушке в огороде, еще он ходил в лес и на рыбалку, но больше всего любил проводить время на улице со своими приятелями - соседскими мальчишками. Все казалось таким интересным! Иногда бабушке приходилось звать его, и почему-то всегда в самую важную минуту! Но ее голос звучал строго и спокойно:
- Антон, ты помнишь? - обычно говорила она.
Да, конечно, он помнил. Еще в городе обещал маме, что обязательно прочитает за лето все необходимые для школы книги. Самому же потом легче будет учиться.
Оставалась еще одна, последняя, но, как назло, она-то никак не читалась. То ли не интересно было, то ли от того, что в голове вертелась, мешая думать об остальном, одна очень приятная мысль: «Какой мы с Федей шалаш построили! Вот оборудуем - отличный штаб будет». Да уж, какие тут книги!

Но Антон все-таки привык слушаться взрослых и, оставив это «важное дело», возвращался домой. На веранде бабушка пила из самовара чай, а рядом сидел полосатый кот. «Привет, Маркизка!» Тот будто улыбнулся в ответ. Антошка очень любил котика, они вместе выросли и без слов понимали друг друга. Вот и сейчас, взглянув на пушистого приятеля, мальчик спросил: - Бабуль, а чего Маркиз сегодня так важничает? - Ну, как же, - улыбнулась бабушка, - посмотри, кого он в гости пригласил, молоком своим поделился. На полу сидел небольшой серый комочек. - Ежик! - и Антошка с разбегу бросился к нему. Но еж от неожиданности отскочил от миски и, свернувшись в клубок, выставил вперед колючки. - Ой! - вскрикнул, натолкнувшись на них, мальчик, - бабуль, чего это он?! - А как ты хотел, - ответила бабушка,- ежик хоть и дружит с Маркизом, вместе мышей в сарае ловят, да зверек-то он все-таки дикий, защищается. - Подумаешь, - надулся Антон, - а я с ним дружить не буду, раз он такой. И вообще, Федя говорил, что ежи едят лягушек, фу!

- И не только лягушек, зря ты так, - заметила бабушка, но мальчик, рассерженный, уже ушел в дом.
Антон был добрый, но тут что-то темное, злое коснулось его сердца. Сколько раз и мама, и батюшка в храме говорили: «Не слушай плохие мысли, не принимай, гони их прочь! Обидишься на кого, Господа вспомни, помолись, тут же все и пройдет».
Забыл, все забыл Антошка. «Ух, этот ежик! - уже кричало в нем что-то, - я живу здесь, я - хозяин, а он пришел тут и еще сразу колоться. Ну, я ему покажу!»И все как-то сразу изменилось. Антон спал, ел, гулял, но внутри его так и сидело это «что-то» темное и ворчливое.
- Ежик-то осмелел, - радовалась бабушка, - один, без Маркиза стал приходить, а молоко только из своей мисочки ест, чужое не трогает. Умный какой, хорошенький, ты посмотри, Антош, он уже и спать у нас стал, - доверяет!
Внук молчал.
- Пойду к соседке, - вздохнула бабушка и спустилась с крыльца. «Спит, - мальчик покосился на ежика, - сейчас ты у меня получишь, противная колючка!» (Ой, как же потом стыдно было вспоминать этот момент!) Антон схватил со стола надоевшую книгу. «Вот хорошо, теперь и читать ее не надо», - похвалила «темная мысль». И мальчик начал вырывать из книги листы, а потом сгреб все в кучу и, тихонько подкравшись, положил рядом со спящим ежиком.
Когда бабушка вернулась, Антон с хитрым видом вышел на веранду.- Бабуль, ты мою книжку не видела?
- Нет.
И вдруг бабушка остановилась:
- Антоша, что это?!
Ежик копошился в бумаге, все больше подминая под себя остатки книги.
Обманщик только этого и ждал.
- Моя книга! - притворившись возмущенным, закричал он. - Ах ты, бандит!
Не успела бабушка опомниться, как Антон уже схватил совок, и, опрокинув ежика, выбросил его в окно вместе с листками. А потом, подобрав остатки книги, быстро ушел в дом.
Конечно, ему сразу стало стыдно, но он только буркнул: «сам виноват!»
В комнату, тихо ступая мягкими лапками, вошел Маркиз и пристально посмотрел на Антошку своими умными глазами. «Отстань, ты-то что понимаешь?» И все-таки это было невыносимо. Сердце прыгало в груди. Он выбежал из дома.
- Бабуль, я пошел.
Но бабушка не обернулась - она молча стояла у окна, голова и руки у нее были печально опущены.
Антошка забился в свой шалаш, больше всего хотелось спрятаться от самого себя. Федя не приходил. От нахлынувшей горечи мальчик заплакал и незаметно уснул.
Очнулся он от какого-то шороха. Хотел вылезти из шалаша, но остановился и застыл от ужаса: к нему медленно подползала небольшая серая змея. Сдвинуться с места не хватило сил, в горле сразу пересохло.
Но в этот момент на змею кто-то прыгнул. Ежик! Антон от удивления, казалось, позабыл все слова, он только смотрел и твердил одно и то же: «Ежик, миленький, ежичек...»
А еж тем временем расправлялся со змеей: то перекусывал, то подбрасывал ее, и так ловко уворачивался, что она не могла его ужалить, и, наконец, упала мертвая. Как бы передохнув, ежик взял свою добычу и быстро побежал в глубину сада.
Антошка влетел в дом. Бабушка молилась на коленях перед иконами.
- Бабулечка, дорогая, прости меня, пожалуйста, ради Христа, прости, я обманул тебя, я оклеветал ежика, а он меня спас от настоящей змеи! Как мне стыдно! Я больше никогда не буду так! Крупные детские слезы катились из глаз мальчика.
Бабушка обняла и прижала его к себе:
- Ну, довольно, родненький, довольно.
Теплый свет от лампадочки освещал иконы, и, будто отражаясь, чистый и радостный, проникал в самое сердце мальчика, навсегда прогоняя из него последние следы греха.

Мария Соломина