«Если Сербия - Храм, то Косово - Алтарь», - сказал как-то один сербский священник, отвечая на вопрос русских братьев о судьбе Православия на балканской земле.
После трагических событий 1999-2000 гг. некоторые русские люди с горечью заговорили о поражении сербов, кто-то - надеюсь, по неведению - даже о смене приоритетов и капитуляции перед извечным врагом. Но сербы не потерпели поражения в войне 1999 года: американцы, их союзники по НАТО и албанские бандформирования так и не смогли разгромить сербскую армию, отступившую с Косова лишь в результате международного предательства, а вовсе не из страха перед противником, который в ходе боевых действий понес гораздо большие потери, нежели сербы.
Смена власти в Белграде, произошедшая в октябре 2000 года при активном участии внешних сил, также не перечеркнула сербские завоевания последних десятилетий. Уверенно идущая по пути преодоления богоборческого наследия кровавого антиславянского режима Иосифа Амброза Тито и Моше Пияде, братская Сербия остается для нас символом стойкости и мужества, символом славянского сопротивления «новому мировому порядку» с его доктриной глобализма и ярко выраженной антихристианской сущностью.
О верности сербов Православию и своему национальному имени говорят сегодня сербские поэты с Косова: Ранко Видов Джинович (род.1962 году) и Милан Михайлович (род. 1962 году).
Поэт Милан Михайлович в настоящее время возглавляет писательскую организацию Косова и Метохии. Он принимал нас у себя в Косовской Митровице - центре главного сербского анклава на территории края. Разделенный рекой Ибар на две части - славянскую и мусульманскую - город является одновременно и передовым рубежом сербской обороны. С 2000 года здесь, по сути, никогда не прекращались провокации, нередко переходившие в широкомасштабные боевые действия. Но, несмотря на огромный численный перевес и молчаливую поддержку американцев, албанцам так и не удалось прорваться в северную часть Митровицы.
«Передайте нашим русским братьям, - сказал на прощание Милан Михайлович, - что сербы не покинут Косово. Мы живем здесь вместе с нашими семьями, возделываем землю и воспитываем детей. Я знаю, что в России знают о наших страданиях. Но пусть знают и то, что мы продолжаем борьбу».

Илья Числов

 

Милан Михайлович

ПЕРЕД АЛТАРЕМ НА МОСТУ

Всякий день посрамление мое
предо мною,
и стыд покрывает
лице мое
(Пс. 43, 16)

Огромные черные птицы с юга
на север нацелили клювы.

Ищут север черные птицы,
Ищут и рыщут.
Шипят и свищут.
Вороны - словно гадюки,
гадюки - словно вороны.

А на стороне другой -
светлый крестоносный рой,
старый и новый,
сербский, солуньский, медовый.

Перед мостом мечта,
а может, и нет моста:
Грачаница ль является снова,
очищен ли Двор Патриарший
от бурьяна злого?
В Дечанах Господь
с высокого благовествует крова,
не оставляет, благословляет
За Алтарь постоять до конца.

С юга огромные черные птицы
нацелили клювы на Север.
О, как давно они сбились с курса...

НА МОСТУ

Защитникам моста через Ибар в Косовской Митровице
посвящается

Путник, взгляни на эту церковь
на мосту.
Со всех сторон осмотри ее.
Прямо смотри...

Ты видишь основанье на основанье? Видишь тело на теле
и руки, воздетые к небу?

Путник, остановись, задержись,
храм изнутри осмотри.

Ты видишь? мрамора нет здесь.
Стены - сплошные иконы -
ждут колокольного звона.

Путник, прохожий, взгляни
на эту церковь
на мосту!
Со всех сторон огляди ее!
Смотри...
Вся из людей создана!

 

Добрица Эрич

НЕПОКОРНАЯ ПЕСНЯ

Я дочь Божья
СЕРБИЯ,
Добровольно признаю,
В цепях и проволоке,
Перед свидетелями
Силой, Мукой,
Несправедливостью
Признаю свою вину.
Я виновна.
Я виновна в том, что я есть
Я виновна уже давно,
что смотрю в небо, а не на траву
Я виновна, что дерзнула
восстать против вины,
Я виновна, что читаю
и пишу кириллицей,
Я виновна, что смеюсь,
плачу и ругаюсь
И чтобы закончить самой
тяжелой виной,
Перед тем, как я задохнусь
от смеха,

Я виновна, упрямая, в том, что я
ПРАВОСЛАВНАЯ.

Я виновна, значит, в том,
что я есть,
Но, если я уже есть,
Я виновна в том,
что не признаю,
Что меня нет.
Если я это признаю,
чтобы спасти свою голову
Я потеряю свой крест
и крестную славу
А если это я не признаю
Меня ждут беды.
Весь мир набросится
на мою землю.

Орда бывших людей,
воров и голодранцев,
Стадо роботов и других чудовищ
Кинется на мои сады и поля
И на мои белые дома
возле дорог,
Возле которых, словно
красавицы-невесты,
Цветут яблони, сливы, черешни.

Но признаю и это
ради спасения рода.
Больше в живых меня нет.
Вычеркните меня из списка.
Я с этого мгновенья только свет,
воздух, вода,
Три элемента, которые вам
могут пригодиться.
А то, что перед вами
говорит и ходит
Это то, что вы из меня сделали.
Мой уродливый образ
звериного вида,
Умножаемый вами
с утра до вечера,
Этот образ вашего сознания
и подсознания,
Этот не я снаружи,
Этот вы внутри!
Мой враг, с тысячью рук,
С тысячью слуг и служанок лжи,
Ты сорвал мое солнце
как яблоко,
И радость, чистую,
как мрак во ржи.
Мои потомки будут пить
горечь и желчь,
А твои уже пьют горький мед
На кровавые деньги,
Которыми ты наполняешь
Свой кошелек,
Распродав МОЮ РОДИНУ.
Судьба тебе наденет
смирительную рубашку,
И только тогда забрезжит день,
Иль планета рухнет от стыда
И всех нас погребет
в одной бездне.

Может быть, мировые банды
услышали,
Что у нас Золотые Сердца
И поэтому вырывают их,
Чтобы вставить
в собственную грудь,
Чтобы и они стали людьми.

Но напрасно вы будете
линчевать
Самый гостеприимный народ
на планете,
За что вы будете гореть в аду,
Ведь человеческое сердце
Это чудо из чудес
Не примется в вашей груди!

Недоброжелатели,
Сытые и безумные,
пощадите меня, кола и веревки,
И распните на верху горы,
Как ваши праотцы
распяли моего праотца
Иисуса Христа из Назарета.

Я буду смотреть,
а вы зажмурьтесь,
А то ваши глаза не вытерпят
сияния моего лица.

Только поспешите!
Чем раньше вы меня распнете,
Тем раньше я воскресну!