Величайший серб двадцатого века

5/18 марта Святая Соборная и Апостольская Церковь торжественно празднует память величайшего сербского святителя XX столетия - святого Николая Сербского (Велимировича, 1880†1956). Задолго до официальной канонизации (2003 г.) в народе широко распространилось почитание этого прославленного угодника Божия, отмеченное многими чудесными явлениями*. Его называли Апостолом Европы и славянства, вторым великим учителем сербства - после святого Саввы.

    Не случайно первая соборная архиерейская литургия в честь новопрославленного святителя состоялась в Храме Святого Саввы на Врачаре (Белград) 24 мая 2003 г. - в день празднования памяти учителей словенских свв. равноап. братьев Кирилла и Мефодия. Его называли новым Златоустом за неустрашимое исповедание Истины и златословесную мудрость огненных глаголов, попаляющих всякую злобу, тление и скверну века сего и отверзающих душам верных врата вечной жизни. Подобно древним пророкам и Отцам Церкви, святой Владыка сподобился у Господа неизреченной велией милости: драгоценнейших даров Духа Святаго и небесной благодати, щедро изливаемой на достойного пастыря стада Христова во откровение пастве и всем людям, что и в эти тяжкие и жестокие времена Господь являет нам Свою любовь и посылает утешение в лице сильных духом мужей одной с нами плоти и крови. В 1921 г., в период своего пребывания в Америке - царстве золотого тельца и богоборческой гордыни - Владыка Николай выступил со 140 лекциями и проповедями в университетах, церквах и миссионерских обществах, не забывая при этом служить во всех православных храмах, какие встречал на своем пути. На одной из таких лекций, в Чикаго, когда Святитель вдохновенно говорил о превосходстве Христова учения над другими мировыми религиями, главный чикагский раввин, хитро прищурившись, спросил: «Как же так, дорогой Владыка, разве Моисеев закон не является основанием вашей христианской науки?» В зале наступила полная тишина. Владыка же, не смутившись, взглянул на раввина с улыбкой и кротко ответствовал: «Знаете, в моем селе был такой обычай: когда рождалось Солнце, старые керосиновые лампы прятали в шкаф».
    Великое смирение и неземное достоинство органичнейшим образом сочетались в этом славном сыне земли сербской. «Невозможно было выдержать его взгляд, - вспоминали многие современники, - то были глаза человека, которому довелось стоять пред Лицем Бога». Даже каменные сердца немецких нацистов покоряла исходившая от него божественная сила. Видевшие и слышавшие его американцы («американцы ведь тоже европейцы, беглецы от себя и своей истории») верили ему больше, чем собственным пасторам и проповедникам. Но Святитель мог быть и суров, непреклонен в правде Божией и безпощаден к пороку и лукавству исполняющих похоти отца своего сатаны, и тогда очи его загорались огнем.
    Истинный серб рождается воином. Мечом молитвы препоясаны его святые, но и сам разящий меч в деснице его становится пламенной молитвой Господу. Серб освящает руку свою раной, наносимой древнему христоненавистнику. «Покинь свои горы и оставь там свою безплодную склонность, которая не может послужить ни людям, ни Богу», - писал святой Иоанн Златоуст одному благочестивому затворнику, посылая его стальным жезлом пасти богомерзкую Финикию, страну семитского сладострастия и своеволия. В жизни, которую Господь даровал всем нам, говорят сербы, в жизни суровой и прекрасной, в жизни безконечно далекой от мистерии, нет места игре и фальши. И дело не в том, что мы арийцы, но в том, что арийский мир принял Христа. Гордые римские центурионы и военные трибуны склонили перед Ним свои головы. Златокудрые римские матроны уверовали в Него. Так было, говорит серб. И мы суть их наследники. И по крови, и по духу. Ведь Риму Константина Великого наследовала и славянская держава Неманичей (а затем - Третий Рим).
    Святитель Николай Сербский дорог каждому славянскому сердцу и тем, что не противопоставляет национальную правду и правду Божию. Он делил со своим сербским народом крестные муки и утешал его надеждой на воскресение еще в этой жизни, веря, что славянский пример преобразит мир: «Царство балканских народов с царством Святой Руси - не нынешней России, нерусской и жидовской, но России святой и православной, - способно принести счастье всему человечеству».
    «Будь тверд, Господь любит таких», - говорит он нам сегодня, ободряя и уверяя, что еще не все потеряно для синеокой и солнцеликой Европы, любимой дочери Христа, а тем более - для православных славян. Через свой героический народ, через свои боговдохновенные книги становится он с каждым днем все ближе и ближе русскому человеку, познающему - несмотря на все запреты, препоны, лукавство и недомолвки - подлинное величие Святителя, всем житием своим неуклонно свидетельствовавшего, что истинная любовь к Господу и служение Ему немыслимы без приобщения к богодарованным ценностям национальной жизни. Да будет его пример поучителен для всех нас в это смутное, но и судьбоносное время.

     *Известно свидетельство преподобного Иустина (Поповича), верного ученика Владыки: «Три дня я поминал его, а после уже не мог и стал молиться ему как Святителю».