Имя это уже давно и хорошо известно всему христианскому миру. Достаточно упомянуть один только капитальный труд «Догматика Православной Церкви». Настоящими учебниками веры, вошедшими в библиотечные каталоги многих богословских факультетов, духовных академий и семинарий, стали и другие сочинения прославленного аввы. Подобно спасительным маякам и путеводным звездам, они служат нам верными и неизменными ориентирами, озаряя бурную пучину житейского моря и темную бездну философского мудрования.
Не одно поколение сербов вкусило умного бисера небесной мудрости аввы Иустина. Не зря христолюбивые соотечественники с гордостью именуют преподобного своим учителем и наставником. Иные из них в самом прямом смысле слова являются его духовными чадами, в том числе такие архипастыри, как митрополит Черногорский и Приморский Амфилохий, епископ Афанасий (Евтич), епископ Рашско-Призренский Артемий.
Невозможно переоценить вклад святого отца нашего Иустина буквально во все сферы и области христианского делания. Как невозможно представить и весь сербский XX век без этой исключительной личности. Думается, не случайно именно в двадцатом столетии - на рубеже третьего тысячелетия христианской эры - Сербская земля явила миру таких светильников веры, как святой Николай Сербский и преподобный Иустин Челийский. Мученическим исповеданием Христа запечатлевшая свою чистую и нелицемерную любовь к Господу, она возрастала их святостью и укреплялась их подвигом, служа для всех европейцев примером стойкости и мужества, «катастрофически недостающего современному миру».
Преподобный отец наш Иустин прозрел духовными очами страшную тайну зла. И любовью Христовой сокрушил ее смертоносную сущность. Уже первая его большая работа, посвященная Достоевскому, написанная в Оксфорде на английском языке и опубликованная затем на сербском, стала настоящей духовной и литературной сенсацией.
Позднее авва Иустин еще не раз обратится к теме Святой Руси, знакомя сербский народ с вековым духовным опытом старшего брата во Христе, с житием преподобного Серафима Саровского, предсказавшего, что «Россия претерпит много бед и ценой великих страданий обретет великую славу», «объединит православных славян в одну могучую державу, страшную для врагов Христовых». Ясное понимание роли «удерживающего» в этом лежащем во зле мире скажется и в его отношении к самой идее преемственности крестного подвига. После богоборческой революции в России Сербия продолжала противостоять тайне беззакония.
В этот, быть может, самый драматический период новейшей сербской истории, совпавший по времени с расцветом литературного таланта и апогеем общественного служения преподобного Иустина, авва сыграл исключительную роль в поддержании и упрочении православного сознания в верном Христовом стаде. Посреди всеобщего апостасийного безумия он неизменно напоминал сербам об их Свято-Саввском выборе и Косовском завете.
Вопреки расхожему (и превратному) мнению, лукаво насаждаемому российскими церковными либералами ближневосточного происхождения, авва Иустин никогда не пытался укрыться от бури века сего в тихой заводи молитвенных трудов и чисто научной деятельности. К наставническому и монашескому подвигу он приложил еще один великий дар, коего сподобился по неизреченной милости Божией: пламенное слово проповедника. Такими проповедями стали его лекции, собранные впоследствии в книгу «Свято-Саввская вера» («Святосавле»), о которой святитель Николай Сербский, старший современник и учитель аввы Иустина, сказал буквально следующее: «По нашему мнению, последнее сочинение д-ра Иустина - „Святосавле как философия жизни" - превосходит все прочее, что сей великий духовник доселе написал... Подобно тому как Готлиб Фихте, в пору страдания (пусть и легкого) и унижения немецкого народа при Наполеоне, своими знаменитыми „Речами к немецкой нации" защищал и воодушевлял свой народ, так и д-р Иустин своими выступлениями возбуждал дух и национальную гордость сербской молодежи, как наследницы и носительницы самой светлой философии жизни в целом свете».*
Горячую и искреннюю любовь к истинной жизни - жизни вечной - авва Иустин пронес через весь свой подвижнический земной век. В самые тяжелые минуты душевного и физического страдания ясный лик и все существо его излучало небесную радость и кротость. Он весь был живым примером и светлым символом славянского долготерпения. И, памятуя о роде своем, не переставал молиться за всех падших братьев. О возвращении того благодатного времени, «когда Европа была тезоименита Христианству и была с ним одним существом».
Да будет его молитвенное предстательство и ревность о Господе надежным заступлением и утешением и всем русским людям в пору страдания (отнюдь не легкого) и унижения нашего славянского народа азиатской иудейской демократией. Ибо и русская нация сегодня нуждается в возбуждении национального духа и национальной гордости, без которых немыслима любовь ни к земному, ни к небесному Отечеству.
Илья Числов,
редактор Собрания творений
преподобного Иустина (Поповича)
на русском языке
*Архим. д-р Иустин Попович. Святосавле
как философия жизни.
Фото-тип, издание. Валево. 1993. С. 9.
(Из предисловия епископа Николая Велимировича).