У меня в семье случилась беда. После годового перерыва снова запил мой единственный сын, и я со скорбью в душе отправилась в Данилов монастырь помолиться за него. Здесь, у входа, я встретила нищенку и подала ей милостыню.
    - Спаси Господи, - сказала она, окинув меня пронзительным взглядом, - в твоем доме ходит дух смерти. У тебя на пороге беда...
    Я много раз слышала о шарлатанах и всяких аферистах, наживающихся на чужой скорби, а тут словно затмение нашло. Мне так хотелось сострадания, чтобы кто-то пожалел меня, посочувствовал, что я словно слепая ухватилась за эту женщину как за спасительную соломинку. Она рассказала мне о том, что у меня на душе и что мое состояние ей хорошо знакомо. Затем представилась бабкой Марией Сербиянкой и спросила:
    - У тебя есть мужчина в доме?
    - У меня муж и сын, - ответила я. Сербиянка, не раздумывая, сказала:
    - Видится мне, что на сыне твоем порча. Но ты не бойся, я его спасу.
    Конечно, сейчас такие слова мне бы показались явной прелестью, но тогда я почему-то оправдывала бабку Марию.
    - Что мне делать? - спросила я.
    - Ты сегодня в храм не ходи. Иди домой, а завтра принесешь мне три тысячи рублей и бутылку святой воды.
    На следующий день я принесла воду и деньги. Она взяла три тысячи, а воду сказала забрать домой и никому ничего не рассказывать, чтобы не сделать хуже сыну. Я испугалась и старалась исполнять все, что она советовала.
    На следующий день я снова должна была принести три тысячи и святую воду, чтобы порча с моего сына была снята полностью.
    - Мы очень бедно живем, - сказала я. - У нас нет таких денег.
    - Ничего, - сказала бабка Мария, - займи. На хирургическую операцию люди больше тратят.
    В этот день она разрешила мне сходить в храм помолиться, но только взяла с меня обещание, что я никому ничего не расскажу.
    Весь вечер я мучалась сомнениями, нести бабке Марии деньги, которые я заняла у соседки или нет. И тут на меня напал страх: а вдруг, если я не принесу эти три тысячи, бабка Мария разозлится и наведет еще большую порчу на моего сына. И я решила все же отдать эти деньги.
    Утром, когда я принесла деньги и бутылку со святой водой, бабка Мария взяла воду отошла в сторонку, потом вернулась, дунула в бутылку, и велела мне дунуть и затем встряхнула ее. Вода потемнела и помутнела.
    - Вот, видишь, - сказала бабка Мария, - это вся чернота с его души вылезла. Иди теперь, вылей эту воду в снег. А завтра придешь и принесешь мне одно сырое яйцо и нитку. Я тебе расскажу, что тебя ожидает.
    После того, как я вылила воду, меня охватило сомнение. Я знала, что святую воду просто так на улице выливать грех, и если она по какой-либо причине испортилась, то ее нужно вылить в церковный колодец, который есть при каждом храме. Но, побоявшись за сына, я совершила кощунственный поступок.
    Кроме того, бабке Марии опять нужны были деньги. Может быть для кого-то три тысячи рублей - сумма небольшая, но для меня, пенсионерки, это деньги приличные. В общей сложности я отдала Сербиянке более десяти тысяч рублей. И как я потом поняла - таких наивных источников дохода, как я, у нее хватает.
    Прошу вас опубликовать мое письмо. Быть может кто-то, прочитав его, проявит осторожность и не попадется на удочку таких пройдох, сколачивающих состояния на горе доверчивых людей.

С уважением, р. Б. Нина

 

 

 

Кому служат московские власти?