Среди историков, да и в российском обществе в целом, до сих пор не смолкают ожесточенные споры по поводу того, насколько оправданно было тогда вступление в войну ради маленькой балканской страны. Ведь в итоге это привело к революции, свержению династии Романовых и новой войне, теперь уже гражданской, во многом предопределившей последующую трагедию России в XX столетии. Оставляя сейчас в стороне наивный вопрос, началась бы Первая мировая война «без сербов» или нет, обратим внимание лишь на один момент: до 1917 г. такое понятие как «национальные интересы» не подменялось идеологическими догмами. Так было до 1917 г.
После 1917 г. ситуация изменилась. Советский Союз - в пику Западу - поддерживал «братьев по классу» в Африке, Азии, Латинской Америке. Сменившая коммунистический режим молодая российская демократия, наоборот, во имя абстрактных «общечеловеческих ценностей» и союза с Западом, в одночасье превратившегося из главного потенциального противника в «партнера и друга», готова была поступиться даже государственным суверенитетом. При всем кажущемся различии двух подходов в глаза сразу бросается одна общая деталь: в обоих случаях ставка делается на новые, искусственные принципы объединения стран и народов, тогда как старые, этнические и религиозные, практически перечеркиваются.
Что же мы в результате имеем? На постсоветском пространстве единственным надежным союзником Российской Федерации на государственном уровне является на сегодняшний день славянская Белоруссия. Конечно, сегодня мы встретим куда больше недружественных режимов, в том числе, к сожалению, и в православных странах. Однако приведенные примеры все равно достаточно красноречивы. С другой стороны, самые, казалось бы, «СНГ-эшные» среднеазиатские государства предоставляют свою территорию США под военные базы, и нигде здесь что-то не видно политиков, подобных белорусскому президенту. «Среднеазиатский фактор» не только развенчивает модные в по-следнее время «евразийские» теории, но и лишний раз доказывает, что Запад, несмотря на демократию в России, отнюдь не спешит стать нашим «партнером и союзником по борьбе с международным терроризмом».
Аналогичным образом обстоит дело и в дальнем зарубежье. Капиталистическая Япония и социалистический Китай с равным успехом (пропорциональным численности своего населения) осуществляют тихую (пока!) экспансию, планируя в недалеком будущем «освоить» наши дальневосточные и сибирские территории. Разная идеология не мешает им одинаково чутко прислушиваться к словам бывшего госсекретаря США Мадлен Олбрайт, совсем недавно санкционировавшей варварские бомбардировки Югославии - страны, которая когда-то дала приют ее семье, а ныне заявляющей, что «ресурсы Сибири не могут принадлежать только одному государству». Между тем в Европе наряду с отдельными антирусскими настроениями в странах прежнего социалистического лагеря (в целом гораздо более слабыми, чем внекоторых бывших советских республиках) мы обнаруживаем интересную тенденцию: старые, вековой давности связи неожиданно дают о себе знать в новое время, открывая новые пути и формы сотрудничества. Крохотный Кипр стал одним из центров притяжения российских туристов и объектом повышенного внимания доморощенных бизнесменов не только как очередная свободная зона и удобное место отдыха. В последнее время все успешней развиваются отношения с Грецией, откуда на Русь и в другие славянские страны пришла некогда вера православная. Греция, как известно, никогда не входила в соцлагерь, напротив, она была и остается членом НАТО. Однако это не мешает ей занимать по многим вопросам независимую позицию, идущую вразрез с желаниями Вашингтона. Так, в частности, было на протяжениивсего «югославского кризиса», равно как и в период открытой агрессии США и НАТО против сербского народа в марте-июне 1999 г. Западные аналитики, как правило, лучше информированные, чем их российские коллеги, неслучайно заговорили тогда о «византийской солидарности». Что касается самой Сербии, то события последних лет еще раз подтвердили ее историческую и геополитическую роль главного союзника России в регионе. В советский период нашей истории мы не особенно задумывались о подобных вещах, а вот сербы всегда помнили про нас - даже тогда, когда за симпатии к русским их ссылали на Голый остров. В их понимании связь двух наших народов была не просто славянским братством, но чем-то неизмеримо большим. «Совесть наша заставляет нас плакать, когда русские плачут, и радоваться, когда русские радуются. Велик наш долг России. Может человек быть должен человеку, может и народ - народу. Но долг, которым Россия обязала сербский народ в 1914 г., настолько огромен, что его не могут вернуть ни века, ни поколения.Это долг любви, которая с завязанными глазами идет на смерть, спасая своего ближнего, - говорит святитель Николай Сербский. - Мораль мировой войны, неясная, сомнительная и с разных сторон оспариваемая, являет себя в русской жертве за сербов в евангельской ясности, несомненности и неоспоримости. А мотив самоотвержения, неземное нравственное чувство при жертве за другого - не есть ли это прилепление к Царствию Небесному? Русские в наши дни повторили косовскую драму... Эта новая косовская эпопея открывает новое нравственное богатство славян. Если кто-то на свете способен и обязан понять это, то сербы и могут, и обязаны это понять...» (Цит. по: Иван Прийма, Голоса Сербии, СПб., 1993. С.114-115).
Илья Числов,
Председатель Общества Русско-Сербской дружбы.
Продолжение следует
|