«БЛЮДИТЕ, ДА НЕ ПРЕЛЬЩЕНИ БУДЕТЕ...»
Остров лжи в океане неправды или что кроется за выходом на экраны фильма «Остров»
Что такое кино? Есть много разных определений. Думается, что никто не будет возражать, если сказать о величайшей роли кинофильмов в формировании поведенческих стереотипов людей. Несомненно их влияние на мировоззрение людей в целом и каждого отдельного человека весьма велико.
До эры кино люди путешествовали из любознательности или по другим мотивам. Путешественники оставляли после себя сначала устные сказания, а затем и записи. Их слушали и им верили – они ВИДЕЛИ неведомое их слушателям. Впрочем, любой из нас сталкивался с явлением, когда человек на все доводы противников отвечал – я ВИДЕЛ другое. Вспомним недавнее наше прошлое – все, кто возвращался из-за рубежа, были убеждены, что ТАМ живут лучше. Почему? Они ВИДЕЛИ изобилие всего материального, многих недоступных на Родине предметов.
После проникновения демо(но)кратии на нашу Родину и естественного охлаждения к победившему, уже открыто сатанинскому строю рабов со «стеклянными бусами», наш человек затосковал. Ему дали много бус, зрелищ и эрзац хлеба. Однако нашему (самому непокорному народу в мире) не подходит сытое, бездумное и бездушное рабство. Душа русского человека просит чего-то иного.
Продираясь сквозь все заслоны демо(но)кратии (распущенность, пьянство, наркоманию, вседозволенность в грехе) отдельные наши люди достигают палубы корабля Единой Святой Апостольской Церкви, основанной Господом нашим Иисусом Христом. Здесь они обретают точку опоры, смысл жизни, радость Истины и надежду на спасение безсмертной души.
Как воздействовать на этих людей? Как ими управлять? А в конечном итоге – как вернее, надежнее погубить их души? Способов очень много, главное – овладеть умами и сердцами православной аудитории, незаметно осуществляя духовные подмены. С этой целью разъезжают по стране гастролеры-проповедники типа знаменитого дьякона (А. Кураева – ред.); вещают «православные» радиоканалы (такие как «Радонеж» или «Град Петров»); издаются большими тиражами газеты и журналы (например, «Фома») и прочее, прочее…
С появлением фотографии, а затем кино, властители обрели качественно новое средство воздействия на людей. Теперь каждый, кто посмотрел фильм, может заявить: «Я вам не верю – я ВИДЕЛ ДРУГОЕ». По словам одного западного режиссера: реальность – это не то, что вокруг, а то, что снимает он.
Вот такую реальность создал режиссер фильма «Остров». Как оказалось, большинство православных мирян с восторгом приняли этот фильм.
Их не смутили восторженные отзывы продажных священников-глобалистов, их не смутили положительные отзывы демо(но)кратических средств (дез)информации, наконец, они не потрудились задуматься: как «истинно православный» фильм попал на жидо-масонское телевидение?
Итак, что же было показано в фильме «Остров»?
Предваряя рассказ, необходимо обратить внимание на то, что в каждом произведении есть несколько уровней-планов, существуют видимые (лежащие на поверхности) и затушеванные, неявные, угадываемые идеи-планы. Любая постановка непременно имеет некую сверхзадачу, на которую должны «работать» все эпизоды картины. Причем идея фильма и сверхзадача – это не одно и то же. Идея – это главная мысль, вывод из показанного, а сверхзадача – это то, что должен почувствовать зритель, основное чувство, которым он должен проникнуться после просмотра фильма.
Для того, чтобы не придумывать и не фантазировать относительно замысла фильма, дадим слово режиссеру: «Мы хотели создать собирательный образ святого, в реальности такого человека не существует, впрочем, и такой реальной истории тоже нет».
Итак, «цели ясны, задачи поняты». Придумываем историю. Душещипательную. С убийством и счастливым исходом. Причем не с простым бытовым убийством. Это уже было, и не раз. Убийство должно быть «сверх» («супер»), а преступник не просто раскаяться и понести заслуженное наказание, а стать святым!
Действительно, убийство командира и дезертирство в условиях войны – это не просто лишение жизни одного человека другим. Это преступление против Родины. Такие преступники-предатели были презираемы во все времена. Наказание – расстрел. (Как сказал один наш знакомый, данный вид преступления выбран не случайно – сегодня мы воюем в Чечне, завтра – с блоком НАТО. «Не велика беда, если застрелишь своего товарища или командира, дезертируешь», – внушается нам с экрана).
Итак, сверх («супер») убийство совершено. Убийца, контуженный взрывом, и раненая жертва чудесным образом спасаются, попадая из одного места (в воде) в разные точки побережья в живом виде, и это в условиях крайнего севера! Но ведь фильм-то для православных! А значит, «чудо это – и точка, Богу все возможно».
Не поспоришь. Аксиома. Только в данном случае не Богу, а режиссеру. История ведь выдуманная. От начала и до конца.
Смотрим дальше. Достали из воды, оживили. Никакого тебе НКВД, СМЕРШа, уполномоченных по делам религии. И так 34 года. Это при наличии угольной (!) котельной на острове! Впрочем, опять-таки, понятно – небесное покровительство, омофор. Есть человек – и как бы нет.
А дальше – больше. Истеричный предатель-убийца и дезертир становится «отцом». Однако невозможно точно сказать: мирянин-трудник перед нами, послушник или монах. А ведь это крайне важно для понимания, ибо неопределенность порождает возможность любой трактовки. Слышу упрек брата во Христе – «зачем к деталям придираешься? Снимали люди нецерковные, могли напутать, ты в корень смотри – как кается и прозревает!»
Сначала о покаянии. Авторы фильма с самого начала стремятся показать зрителю силу покаяния героя, его сокрушение о давнем грехе. Казалось бы, все правильно, в православном духе: глубокое покаяние возрождает человека, очищает его, просвещает и освящает. Но что-то здесь не стыкуется. Мы видим, что каждый раз, когда вся братия идет на службу, главный герой отправляется на лодочке на остров, где в уединении и кается. Замечательно, но почему именно во время службы? Почему герой так демонстративно пренебрегает общей церковной молитвой, а главное – церковными Таинствами? Ведь он не отшельник, не затворник, живет в монастыре, а значит, мог бы и уважать его устав, вернее, должен подчиняться ему.
Но вот тут-то нам и дают понять, что перед нами не простой монах, а святой, да еще – юродивый. Нам начинают показывать череду чудес и случаев прозорливости героя. У православного зрителя возникает ощущение, что про все это он уже когда-то читал или слышал. И тем не менее, поведение главного героя продолжает настораживать: мы же знаем (читали), что главное свойство святости – это вовсе не совершение чудес, а обилие благодати Духа Святаго, почивающей на угоднике Божием, и проявляющейся, в первую очередь, в смирении и любви. А этих качеств в главном герое фильма как раз и не достает. Он не только не желает смиряться даже перед настоятелем (не говоря уж о других братиях: бедный отец Иов все время терпит от «святого старца» разнообразные неприятности), а наоборот, отец Анатолий (таково имя героя) сам подчиняет себе настоятеля, смиряет его «до зела», чуть не удушив дымом во время очередного «юродства» и лишив из воспитательных целей обуви и одеяла. Странное юродство получается! Из житийной литературы мы знаем, что юродивые скрывали под мнимым безумием свою святость, но не подвергали насилию ближних. Но зрителю внушается мысль, что раз юродивый, то все оправдано. Именно поэтому отец Анатолий «постоянно опаздывает на службы, а в высокоторжественные службы не участвует в молебнах и уходит из церкви»; именно поэтому он не нуждается в церковных Таинствах и молитвах; именно поэтому он никого не слушается, зато сам всех поучает и вразумляет.
И при этом герой признается, что мира у него в душе нет. Как это возможно, если он давно покаялся и приобрел сверхъестественные дары от Господа? Как это совместить с признанием героя, что его «добродетели смердят перед Господом, прямо воняют»? Нам внушается, что на экране самый настоящий святой, а может быть, это лишь подделка под святость? Может быть обвинение отцом Иовом главного героя в гордости не так уж безосновательно? Уж слишком он равнодушен ко всем окружающим, уж слишком носится с самим собой. Уж слишком много привлекает к себе внимания и совсем не тяготится этим.
Нам пытаются доказать, что очищение и спасение души возможно без исповеди и Причащения Святых Христовых Таин (т. е. без Церкви). «Вот и чувствуй (как смердят грехи), через это-то и спасешься», – говорит отцу Анатолию настоятель. Когда герой отказывается от принятия схимы, намекая на свой страшный грех, а в ответ настоятель говорит: «Опять непонятками говоришь», становится окончательно ясно – исповеди не было! Настоятель явно не понимает, о каких грехах идет речь. Нас приучают к виду и повадкам современного «рупора» Божьего. Нам внушается, что бесноватый может изгонять этого беса из другого! Когда отец Анатолий кричит петухом, а ему вторит бесноватая дочь адмирала, невольно возникает жуткое ощущение, что происходит общение двух бесов. И далее мы видим, как эта дочь бежит к отцу Анатолию и припадает к его груди, продолжая кукарекать. Так ли в реальности реагировали бесноватые на святых? (При этом режиссер утверждает в своих интервью, что специально изучал жития святых!)
Впрочем, и это не предел. Отец бесноватой оказывается командиром нашего героя, в убийстве которого он каялся напрямую Богу 34 года. Почему-то на роль адмирала (впрочем, как и на роли настоятеля и отца Иова) подбирается актер, играющий в основном неприятных людей. Он оказывается живым и прощает («давно простил») убийцу. А что же наш герой? Упал в ноги? Пролил слезу? «Иди, – говорит – с миром. Господь с тобою». С ним-то Господь, а с тобой кто? Перед тобой боевой офицер, защитник Отечества, прошедший всю войну, а ты – предатель, дезертир, убийца, «отпускаешь» его. Воистину – верх подлого цинизма! Смотрите, сыновья – впитывайте. Тогда – убил, а сейчас разве по сути своей не унизил? Мы видим полное отсутствие у главного героя сострадания и любви, видим крайнее равнодушие к ближним, к их внутреннему миру. И вот, наконец, герой приближается к своей смерти. Здесь опять не обходится без юродства, чудес и предсказаний. Нас хотят убедить, что это смерть святого. Дескать, и о кончине своей знает заранее, и вообще – ложится в гроб и умирает. И как-то мало кто замечает, что умирает герой без покаяния и без приобщения Святых Таин! И даже не осеняет себя крестным знамением перед смертью. Впрочем, как жил «скрываясь от правосудия», так и умер без покаяния (без исповеди), цинично наставляя – живи как живешь (греши как грешил). Преподобная Мария Египетская, достигшая в пустыни величайшей святости, нуждалась перед смертью в Причащении, а герой современного фильма не нуждается, он абсолютно самодостаточен. И когда он уже из гроба говорит о своих грехах, то можно вполне поверить в его искренность: его смерть не похожа на кончину праведника.
Хотелось бы спросить православного зрителя еще об одном: а допустима ли в художественном фильме лицедейская молитва? Не есть ли это откровенное кощунство? Ведь на самом деле актер не молится, а изображает, что молится. Но при этом им читается «с выражением» настоящая благодатная молитва, в которой призывается святейшее Имя Божие. И мы должны верить тому, что этой молитвой герой фильма исцеляет тяжко больного ребенка, а в другой раз изгоняет беса из одержимой. Неужели допустима такая игра с Богом?
Кроме этого, хотелось бы обратить внимание и на то, как показана в фильме церковная служба, монастырская. Очевидно, что на экране – пародия на богослужение. Злобная насмешка иноверцев.
Итак, в чем же заключается настоящая идея фильма? Мы убеждены, что фильм «Остров» имеет смысловое «двойное дно». Большинство зрителей воспринимают только поверхностный слой и верят тому, что перед ними на экране – святой подвижник. На самом деле в фильме талантливо осуществлена духовная подмена. За святость выдается прелесть. А фильм становится, с одной стороны, – своеобразной проверкой (тестом) православной аудитории на духовное чутье, а с другой – сам оказывает влияние на сознание и подсознание зрителей, формируя мировоззренческие стереотипы.
Одна из главных подспудных идей фильма заключена в том, что спасение и даже святость возможны без церковных Таинств. Сверхзадача фильма – вызвать очарование и восхищение образом «святого подвижника», обольстить зрителя чудесами, которые он творит. При этом все двусмысленные моменты его поведения легко объяснить юродством героя и желанием самих православных закрыть глаза на несуразности. Кроме этого, создатели «православного хита» дают понять, что борьба с грехом на самом деле вовсе не обязательна для спасения. Уже на смертном одре «святой подвижник» дает такое наставление другому монаху: «Живи как живешь, только греха большого не делай». Но это лишь «пока». А завтра народу через новый «православный фильм» увеличат «свободу во грехе».
Духовная ложь фильма «Остров» прорывается явно в отдельных моментах, особенно в таких словах главного героя: «Вроде за мои грехи удавить меня мало, а меня чуть не святым сделали. А какой я святой? Мира нет в душе». Возникает такое впечатление, что не только насельники монастыря и приезжающие туда богомольцы «сделали» себе святого, но и реальные авторы фильма согрешили тем же. Отличие героев фильма от его создателей в том, что первые искренно заблуждаются (так же, как и большинство зрителей), а вторые абсолютно сознательно прельщают православных. Самое же страшное заключается в том, что данный фильм реально формирует «паству для антихриста». Восторгающиеся этим фильмом будут стремиться найти себе подобного прелестного наставника-«чудотворца», а завтра поклонятся антихристу (тоже «чудотворцу»), ибо постепенно, не без помощи подобной кинопродукции, все более и более будут принимать антихриста «в духе».
И последнее. Неужели горячих сторонников этого фильма не настораживает единогласно-хвалебный хор в его адрес? Даже главный раввин России похвалил режиссера. Как известно, фильм снят по заказу телеканала «Россия». Наверное, не стоит объяснять, кто является хозяином на российском телевидении, а, следовательно, кто является настоящим заказчиком этой кинопродукции. Как мы видим, заказ был принят и выполнен режиссером П.Лунгиным и режиссерской группой под управлением Сони Массон (см. титры) «на отлично». Нужный эффект был достигнут. Впрочем, нам известны люди, которые не приняли этого «шедевра», а некоторые не смогли даже досмотреть его до конца.
Не стоит ли всем нам почаще приводить себе на ум апостольское изречение: Трезвитеся, бодрствуйте, зане супостат ваш диавол, яко лев рыкая, ходит, иский кого поглотити (1 Петр. 5, 8), а также слова Спасителя: Блюдите, да не прельщени будете: мнози бо приидут во Имя Мое (Лк. 21, 8).
Балашов В.Д.,
Балашова Е.М.
Фильм вселяет в душу чужие страсти и делает рассеянной молитву...
Художественный фильм «Остров» стал одним из наиболее обсуждаемых в православных кругах. Каким должно быть отношение христианина к данной кинокартине, мы попросили рассказать настоятеля храма св. Иоанна Богослова священника Владимира Романова. После просмотра кинокартины мы задали батюшке несколько вопросов.
Отец Владимир, как Вы сами относитесь к нашумевшему фильму «Остров»?
Я бы не стал так ставить вопрос, поскольку мнение – это как бы личное пристрастие. Надо сказать о том, как вообще Церковь относится к художественному кинематографу. Фильм «Остров» – это, прежде всего, игра актеров. А всякое вхождение в роль определяется Святыми Отцами как бесовское лицедейство, запрещенное членам Христовой Церкви.
Возможно, режиссер фильма попытался подражать западным постановщикам, которые нередко стали затрагивать тему католичества и протестантизма. Но наша Церковь – это не тот серый островок, которым представлено Православие в фильме «Остров».
Русское Православие – это душа русского народа. Это вселенское торжество и радость о Христе Иисусе. А в этом фильме показано, что в монастырь идут люди только либо страшно согрешившие, либо больные, которым некуда деваться. Православие режиссера фильма выглядит серо и уныло. А все потому, что сам автор, по всей видимости, абсолютно нецерковный человек.
Видимо автор все же хотел как-то привлечь внимание к тому, что спасение души – это непростой и весьма трудный путь?
Иудеи требуют чудес, – говорит нам Священное Писание – и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие (1 Кор. 1, 22).
Автор фильма стремился при помощи чудес, почерпнутых им из Жития преп. Феофила Киево-Печерского, привлечь внимание зрителей. В принципе, это – плагиат. Заимствовать у Церкви примеры святости, чтобы потом, внедрив их в образ некоего предателя-дезертира, повернуть их против же Церкви – это неприлично.
А почему Вы считаете, что фильм направлен против Церкви?
Потому что фильм «не собирает, а расточает». Всякое зрелищное лицедейство мешает спасению человека. Фильм мешает молитве, делает ее рассеянной после просмотра. Фильм вселяет в душу страсти тех людей, которые в нем снимались. А зачастую актеры, увы, ведут образ жизни далеко не христианский.
Я бы сказал больше: это самое настоящее кощунство – играть человека, имеющего священный сан. Например, Сухоруков известен как актер комедийный, и его лицо у многих зрителей вызывает невольный смех. А в фильме этот человек, никогда не приступавший к Священным Таинствам, надевает рясу, мантию и крест. Нерукоположенному строго-настрого запрещено надевать на себя святые священнические одежды.
В 20-е годы прошлого века такие вот лицедеи надевали рясы ради потехи, а теперь происходит то же самое, только в более утонченном виде.
Мы, православные, знаем, что наместником монастыря назначается человек духовно-опытный и смиренномудрый. А в фильме «Остров» архимандрит, прости Господи, показан каким-то безпомощным глупцом. Это тоже клевета на Церковь Христову.
Некоторые говорят, что фильм им понравился, и что лучше уж смотреть такие фильмы, чем разврат и насилие, которыми переполнены голубые экраны.
Если посмотреть на этот вопрос с точки зрения обязанностей христианина, то становится ясно, что он вообще не должен смотреть никаких художественных фильмов, поскольку это, как уже говорилось ранее, лицедейство, а, следовательно – грех. Надо брать примеры из житий святых, которые составлялись такими же святыми людьми, а не изучать Православие по телевидению, где, как известно, работают одни носатые и пейсатые враги Христианства.
А если совсем неверующий человек, посмотрев фильм, скажет: «Хочу креститься»? Говорят, такие случаи были. Значит, фильм все-таки приносит пользу?
Если такое и случилось, то это не фильм привел человека в церковь, а Бог. Промысел Божий всегда злые дела обращает в добро, и всем нам известно, что многие в Православие пришли через различные заблуждения: кто-то через секту, кто-то через оккультизм. Я даже знаю пример, когда человек, будучи наркоманом, осознал, что есть потусторонний мир и уверовал в Бога. И если кого-то наркотики подвигли признать существование Бога, то это не значит, что теперь надо их распространять и советовать употреблять неверующим. Пути Господни неисповедимы.
А как Вы относитесь к тому, что Патриарх наградил актеров и создателей фильма?
Это экуменическая политика. Например, некоторое время назад Его Святейшество наградил орденом св. князя Даниила Московского еретика-католика – прелата доктора Николауса Вырволла из Германии. Конечно, кто-то скажет: если Патриарх наградил, значит он благословил смотреть, и как это можно оспаривать. Но кроме мнения Патриарха у нас есть каноны, которые выше всякого мнения. Святой апостол Павел повелевает даже ангела с Неба не слушать, если тот говорит вопреки учению Церковному. Патриарх – не Церковь, а человек в церкви. Так что нам следует говорить, когда Его Святейшество уклоняется от канонов, чтобы не оказаться человеко-угодниками, вопреки заповедям возлюбленного Господа нашего Иисуса Христа.
Беседовал
Игорь Беланов