МЫ ЖДЕМ ПРАВОСЛАВНОГО ЦАРЯ

  

История каждый раз повторяется. В сегодняшнем униженном состоянии нашего Отечества не трудно увидеть старую боль славянского мира, скорбь почти вековой тш давности. Тогда многие люди, как порою и мы сегодня, склонны были переоценить могущество зла и недооценить собственные силы. Но все равно не теряли веры в Бога и не прекращали борьбу.

Сербский поэт Владислав Петкович Дис (1880-1917) погиб за год до окончания Первой мировой войны. У себя на родине он по праву считается одним из главных мастеров художественного слова XX столетия, наряду с такими признанными величинами, как Йован Дучич и Милан Ракич. У нас же, в России, несмотря на упоминание имени поэта в советской Литературной энциклопедии, стихи его практически неизвестны. Картавая славистика всегда предпочитала «не замечать» его (так же, как и крупнейшего сербского прозаика Милоша Црнянского, автора книг «Святой Савва» и «У гиперборейцев»). Может быть, потому, что последний прижизненный сборник его стихов носил название «Мы ждем царя».     Героические победы Сербии в Балканских войнах, освобождение последних славянских земель от азиатского ига... Кто знает, когда пробьет столь же славный час торжества Православия и для России и восстанет Православное Царство славянских народов (по пророчеству преп. Серафима и свт. Николая Сербского), страшное для врагов Христовых. Русские сегодня тоже ждут Царя, ибо понимают, что без него не сломать хребет хазарской тайне беззакония.

Владислав Петкович

 Дис ПАМЯТНИК

Медленно от сна я пробуждаюсь ныне, И, душой воскреснув, вижу повсеместно Выросших надгробий темные твердыни - Горные вершины в синеве небесной.

Странна эта радость нового рожденья, Словно миновали все напасти злые, Словно честь и слава, подвиги и бденья Были только грезы наши вековые.

Все свершилось разом. Так поток весенний С ледяных отрогов мчит в долину воды: Все века, что были жизни бледной тенью, Растворились в гимне яростном свободы.

Все свершилось разом. Как водою талой Смыло боль и горе - ради лучшей доли: Словно весь народ наш, с самого начала, Шел на смерть во имя долгожданной воли.

Все герои были столь необычайны, Жертва их и подвиг были столь высоки, Будто и не в жизни встречены случайно, А в любимых книгах юности далекой.

Косовская рана к небу вопияла Целых пять столетий, на расправу скорых; Грянул гром, завеса тяжкая упала, Показались люди, и луга, и горы.

И когда смотрю я на поля и воды, Города и села на крови невинной, Кажется, не люди памятника своды Возвели, а руки древних исполинов.

И еще мне мнится, что живой основой Памятник уходит вглубь иных преданий, Чтоб достигнуть сердца поколений новых, Монументом новым став для их мечтаний.

МЫ ЖДЕМ ЦАРЯ

На войну мы взяли мужество без меры, Поцелуи милой, материны стоны, Детскую улыбку и святую веру В Бога и оружье, в сербские знамена.

Зная, кто зовет нас в жаркое сраженье, Обрели от смерти дивное лекарство: Не вкусив ни разу горечь пораженья, Обошли мы земли Душанова царства.

Все святыни наши, горькие юдоли, Где среди развалин, скорби и печали Липкий страх гнездился, мы спасли от боли, С факелом свободы призрака прогнали.

Нас встречали сербы с Косова и Скопья, Прилепа, Велеса, Битоля и Дебра, - Мы вернули древний дух, мечи и копья, Митры и короны и молитву серба.

А когда день Божий над землею плача Вновь взошел, нам жалко стало сей гробницы, Где так много тусклый полумесяц значит, Чьи дороги просят турок воротиться.

И пошли мы дальше - ради новой славы, Сквозь седые горы и долин безбрежье, Чтобы гром орудий об орлах двуглавых Возвестил над дальним южным побережьем.

Но когда мы вышли к синему Ядрану, Отступленье трубы в страхе затрубили, Свежую покинуть заставляя рану, Собственные клятвы и друзей могилы.

А из них - из каждой, возле синя моря, Провожал нас скорбный голос павших войнов: «Государя ждем мы на морском просторе, Чтоб уснуть навеки мирно и достойно».

ЗВОН К ЗАУТРЕНЕ

Живший средь созданий, раненных тоскою, Я не верил вовсе, что смогу расстаться С этою унылой безпросветной тьмою, И восхода солнца не мечтал дождаться.

Разве эту землю солнце обогреет, Разве ожидать ей можно лучшей доли, Если у кормила подлые плебеи, В чьих ничтожных душах - ни крупицы воли?

Я считал, что слабо наше поколенье Для борьбы неравной, и в могилу снова Вместе с ним сойду я, светопреставленья Ждать, как избавленья ото сна дурного.

Знать не мог я, грешный, что в любови страстной Роковая сила - от гордыни падшей, Что одна надежда нам сияет ясно, Обновляя дух наш, как цветок увядший.

Живший средь созданий, что порыв мой прежде Подавляли, чем он обретал призванье, Спрашивал себя я, что меня здесь держит: Идеал ли скрытый? Иль само страданье?

Я не мог представить, что парадом славы, Грозный, словно вечность, прошумит однажды Сквозь мою эпоху вихрь орлов двуглавых, Над сомкнутым строем, над могилой каждой.

Я не мог представить, как крепки и верны Руки тех, в чьей воле избавленье наше, Чьи сердца свободны от холодной скверны, А мечты - фантазий самых дерзких краше.

Я не мог представить, чтоб в Отчизне милой, После ледяного сонного покоя, Как в былое время к утрене звонили, Пробуждая наше Царство вековое.

Я не мог представить в скорбную годину Праведную жертву общего восстанья, Всенародной брани дивную картину И в разверстом небе радуги сиянье.

Но теперь, увидев ясно правду эту, Понял я, сколь счастлив тот, кто смотрит прямо, - Ведь деянья крови к истинному свету, К истинному миру - путь короткий самый.

С сербского перевел
Илья Числов