«Духом высокое средневековье»

 Если славянская Белая Русь является сегодня щитом нашего Отечества, прикрывая все еще огромную, обезкровленную «демократическими реформами» Великороссию от возможного (теперь уже очень даже возможного) удара со стороны «общечеловеческой родни» кремлевских одесситов, то славянская Сербия - это копье, нацеленное прямо в их черное сердце. Безумцами называют сербов их враги. И это так - с точки зрения «современного мира иллюзий». Но не с точки зрения христианского выбора, олицетворяемого в сербской традиции героической Косовской жертвой! Именно этот смысл вкладывал в название своего первого сборника стихов («Безумное копье», 1968) молодой поэт Радован Караджич, ставший впоследствии первым президентом Республики Сербской - на сегодняшний день по-прежнему единственного православного государства на карте Европы.
    «В тот миг я разрушил все существующие теории - и в первую очередь эту гнусную теорию относительности!» - воскликнул он некогда со всей искренностью и пылом юности.
    Прошли годы, и лидер боснийских сербов «окончательно рассчитался с недочеловеческой условностью», возродив «золотую мечту средневековья» и воплотив ее в нашей жизни и в нашем времени. Из апостасийного псевдобытия рождалась будущая держава. Впервые за долгие десятилетия белый человек ощутил под ногами твердую почву Европы, проступившую из-под грязной, чужеродной трясины «современного мира», пусть и на крохотном боснийском островке. Караджич был подлинным вождем и идеологом этого «возвращения и обретения себя».
    Какими ничтожными выглядели перед ним, политиком-христианином, его «оппоненты», адвокаты и рекламные агенты мировой закулисы! Киссинджер, Бжезинский, не говоря уже о каком-нибудь Глебе Павловском или Чубайсе-старшем, были в сравнении с ним так же жалки, как и Альберт Эйнштейн (помните известное фото седой обезьяны с высунутым языком?) рядом со славянским и европейским гением Николой Теслой, сыном православного священника и величайшим физиком ХХ столетия.
    Враги называли и до сих пор называют Радована Караджича «героем волчьего времени». Перефразируя знаменитого итальянского поэта Габриеле д'Аннунцио, он мог бы с полным правом сказать: «Teneote, Bosnia!» («Держу тебя, Босния!») Однако стремление к абсолюту всегда было неразрывно связано у Караджича со вселенскими корнями Православия. Так некогда пришел от прославления сильного индивидуально-личностного начала к утверждению вечных, непреходящих ценностей последний певец сербского романтизма, близкий друг сербского Патриарха - вдохновенный Лаза Костич (1841-1910), в чьем творчестве изначально сумрачный ницшеанский «дух музыки» уступил место лучезарному благозвучию и солнечной гармонии преподобного Иоанна Дамаскина (ср. «Певческий гимн»).
    Караджич-политик, в сущности, был и остается продолжением Караджича-поэта. Стихи, посвященные святителю Василию Острожскому, воплотились спустя тридцать лет в реальные державные проекты, благодаря которым Республика Сербская стала дивным примером не только для всей Сербии, но и для целого православного и славянского мира. Тогда, в разгар войны на Балканах, когда промыслительным образом были возвращены на родину честные мощи святителя Николая Сербского, состоялось и торжественное перенесение мощей святого Василия Острожского. Среди тех, кто лично нес ковчег с великой святыней, был и президент Республики Сербской Радован Караджич...
    Республика Сербская и сегодня остается оплотом высокого сербского духа, духа Неманичей и Лазаревичей, древнего героизма и стойкости. Она - одна из двух цитаделей сербства (наряду с Косовом), о чью твердыню разбиваются волны хазарской и агарянской ненависти. Не удивительно, что именно туда направляет свои стопы русский паломник, жаждущий подлинной встречи со святой Сербской землей.

Илья Числов,
председатель Общества
Русско-Сербской дружбы

Продолжение следует