Воин, стратег, миротворец, политик

    Будучи героем всех наших войн с Наполеоном, генерал от артиллерии Алексей Петрович Ермолов положил прочное основание и к покорению Кавказа. Это был один из тех военачальников славной суворовской школы, которых уже при жизни знала вся Россия.
    А.П. Ермолов родился 24 мая (4 июня) 1777 г. в Москве в семье небогатого отставного офицера. Образование получил в Благородном пансионе при Московском университете. По обычаям того времени, он был с раннего возраста записан в славный Лейб-Гвардейский Преображенский полк и вскоре был произведен в чин поручика гвардии. В 1792 г. Ермолов с чином капитана переведен в Нижегородский драгунский полк, с конца этого же года состоял старшим адъютантом генерал-лейтнанта Самойлова. В марте 1793 г. был переведен в артиллерию, а через год в качестве репетитора Алексей Ермолов преподает азы военного дела кадетам в Артиллерийском и Инженерно-артиллерийском шляхетском корпусе в Санкт-Петербурге.
    В 1794 г. А. П. Ермолов со своим полком, входящим в состав войск Суворова, принимал участие в войне с Польшей. Там он за отличие при штурме Праги, из рук самого легендарного фельдмаршала, получил орден св. Георгия 4-й ст. В 1795 г. состоял при австрийском главнокомандующем Дэвисе, принял участие в ряде боевых действий с французами.
    Прямота и острословие Ермолова были притчей во языцех. Например, однажды Екатерина Великая на приеме спросила у Ермолова, какую он желает награду за свою верную службу трону. «Сделайте меня немцем, Государыня», - ответил ей Ермолов, дав понять, какая категория военных считается в армии и народе у Императрицы в фаворитах.

А.П.Ермолов. Художник Д. Доу

    В 1796 г. Ермолов принял участие в походе в Персию и за штурм Дербента был награжден орденом св. Владимира 4-й ст. Поход был прерван в связи со смертью Императрицы. На какое-то время Ермолов по недоразумению оказался в опале и даже был посажен в крепость, за дерзость сослан в Кострому. И лишь по восшествии на Российский престол Императора Александра I, Ермолов в 1802 г. получил в свое подчинение роту конной артиллерии. В 1805 г. рота Ермолова в составе армии Кутузова участвовала в сражениях против французских войск Наполеона. За эту войну Ермолов получил чин полковника и был награжден орденом св. Анны 2-й ст. За героизм, проявленный артиллеристами под командованием Ермолова в сражении при Прейсиш-Эйлау, генерал Багратион представил его к ордену св. Георгия 3-й ст., но это награждение не было утверждено высочайшим указом. На замечание адъютанта великого князя Константина Павловича, почему его батарея не стреляет по приближающимся французам в сражении под Гейсбергом, Ермолов ответил: «Я буду стрелять тогда, когда различу белокурых от черноволосых»¹. Открыв убийственный огонь с близкого расстояния, Ермолов обратил когорты неприятеля в бегство. За эту кампанию Ермолов был удостоен золотой шпаги, ордена св. Владимира 3-й ст., ордена св. Георгия 3-й ст. и алмазных знаков к ордену св. Анны 2-й ст.
    Эта война положила начало признанию Ермолова в армии, его оценили генералы Багратион, Беннигсен, Милорадович. В 1808 г. Ермолов был произведен в генерал-майоры и назначен инспектором конно-артиллерийских рот. Через год ему было поручено командование отрядом резервных войск и охрана нашей западной границы в пределах Волынской и Подольской губерний. В 1811 г. Ермолов получил назначение командовать гвардейской артиллерийской бригадой, затем гвардейской дивизией.
    В 1812 г. Ермолов назначен начальником штаба 1-й Западной армии, которой командовал военный министр генерал Барклай-де-Толли. На этом посту Ермолов делал все что мог, чтобы смягчить отношения конфликтующих между собой командующих 1-й и 2-й армий. Второй армией командовал хорошо знавший Ермолова генерал Багратион. Ермолов содействовал соединению двух русских армий в единую силу, что не позволило Наполеону разбить их поодиночке. Он имел мужество прямо высказать свое мнение своему непосредственному командующему Барклаю: «<...> Вы должны соединиться с кн. Багратионом, составить общий план действий и тем исполнить волю Государя». А Багратиону, не желавшему подчиняться Барклаю, Ермолов отписал: «Принесите Ваше самолюбие в жертву погибающему Отечеству, уступите другому и ожидайте, пока не назначится человек, какого требуют обстоятельства»².
    Именно Ермолову, зная его принципиальность, поручил Государь Александр I уведомлять его письмами обо всех событиях в армии. Ермолов не мог не восхищаться самоотверженностью русских людей, оказавшихся в горниле войны. Ради нанесения урона неприятелю они, по его словам, действовали «ни собственности не жалея, ни жизни самой не щадя!»³. Именно по приказу Ермолова из горящего Смоленска была вынесена и спасена икона Смоленской Божией Матери, перед которой молились воины русской армии накануне Бородинской битвы. Этой же иконой благословляли на ратный подвиг воинов в Великую Отечественную войну 1941-45 гг. И Богородица, Заступница Земли Русской, даровала нам Победу.
    Ермолов исключительно высоко ценил пример личной храбрости офицера. Вспоминая Бородино, он писал: «Не раз случалось мне видеть, как бросаются подчиненные за идущим вперед начальником: так пошли и за мной войска, видя, что я приказываю самим их полковым командирам. Сверх того я имел в руке пук георгиевских лент со знаками военного ордена, бросал вперед по нескольку из них, и множество (солдат) стремилось за ними. Являли примеры изумительной неустрашимости»⁴.
    В том же Бородинском сражении в один из критических его моментов Ермолов, проезжая близ места, где была только что захвачена противником батарея Раевского, лично повел батальон Уфимского полка бегом к батарее, отбил нашу батарею у французов и три часа оставался при батарее в самом пекле сражения. Здесь Ермолов был ранен картечью в шею. «Картечь поразила насмерть унтер-офицера, прошед сквозь его ребра, пробила воротник моей шинели, разодрала воротник сюртука, но шелковый на шее платок смягчил удар контузии. Я упал, некоторое время был без чувств, шея была синего цвета, большая вокруг опухоль и сильно помятые на шее жилы. Меня снесли с возвышения, и отдых возвратил мне чувства», - вспоминал Ермолов⁵. Но здесь Ермолов, по скромности своей, умолчал о том, что он «оставался на этом редуте около трех часов, пока усилившаяся боль вследствие контузии картечью в шею не вынудила его удалиться»⁶. Назначенный после Бородина и смертельного ранения Багратиона начальником главного штаба обеих объединенных армий, Ермолов на Военном совете в Филях высказался за новый бой под Москвой: «Не решился я как офицер не довольно еще известный, страшась обвинения соотечественников, дать согласие на оставление Москвы...»⁷. Кутузов, как известно, принял другое решение. Жертвуя Москвой, спас Россию.
    Война продолжалась. Узнав от офицера-партизана, что полчища Наполеона идут от Тарутина по Боровской дороге по направлению к Калуге (далее Наполеон мог направить изголодавшиеся воска к богатым житницам Украины), Ермолов, самолично именем главнокомандующего Кутузова, изменил направление корпуса Дохтурова, двинув того на Малоярославец. Это и решило участь Наполеона, так как после сражения под Малоярославцем «великий полководец» вынужден был со своей «непобедимой» армией свернуть на старую, уже им разоренную Смоленскую дорогу. Пощады врагам не было. «Великодушие почитаю я даром Божества, но едва ли бы дал я ему место прежде отмщения!» - говорил Ермолов, вспоминая 1812 г.⁸.
    При переходе через Неман прошла реорганизация армии, и должность начальника штаба была упразднена. Ермолов был назначен начальником артиллерии всех армий. Наградою Ермолову за Отечественную войну 1812 г. был лишь чин генерал-лейтенанта.
    В России воистину за правду грех не пострадать. Неудача в сражении под Лютценом была приписана генералом Витгенштейном недостатку зарядов в артиллерии, что послужило смещению Ермолова, который вновь стал командовать гвардейской дивизией. В сражении под Кульмом, решившим судьбу кампании, Ермолов заменил раненого Остермана-Толстого. За это сражение он был удостоен ордена св. Александра Невского. Император Александр I был весьма доволен Ермоловым и высказал свое высочайшее суждение: «Ермолов закрепил за собой гвардию»⁹. Вскоре Ермолов получил в командование гвардейский корпус. А за отличие при взятии Парижа в 1814 г. получил орден св. Георгия 2-й степени.

Усмиритель Кавказа

    В апреле 1816 г. Ермолов получил назначение отправиться главнокомандующим в Грузию. Он совмещал командование отдельным грузинским корпусом и в то же время исполнил миссию чрезвычайного и полномочного посла в Персию. Для умиротворения такого неспокойного края, как Кавказ, сил у Ермолова было относительно мало, не более 90 тысяч. Но войска были в руках Ермолова! Дипломатическое поручение он выполнил блестяще. Персия отказалась от своих притязаний к России, и до 1826 г. отношения с ней оставались вполне дружественными. Затем Ермолов всецело отдался искусному умиротворению Кавказа.
    «Имя Ермолова стало грозою горцев. Его богатырский рост, безстрашие, простота жизни, прозорливость, осведомленность о всех замыслах противника, быстрота, с которой он появлялся то тут, то там, твердость в слове, великодушие к врагу доблестному и безпощадная, неумолимая суровость к врагу тайному, к нарушителям слова и клятвы - все это придавало образу Ермолова в представлениях горцев размеры фантастические, гигантские. Среди своих войск Ермолов пользовался восторженной любовью за заботу об интересах солдат и офицеров...», - указывалось в знаменитой Военной энциклопедии Сытина¹⁰. Приказы и распоряжения Ермолова имели магическое действие на подчиненных и исполнялись неукоснительно.
    В своих воспоминаниях о покорении Кавказа Федор Торнау писал: «<.. >Ермолов не имел обыкновения давать полки людям ради имени, связей, дружбы или в утешение прекрасных глаз, кроме того, обладал отменным даром угадывать людей и употреблять их согласно с их способностями и наклонностями»¹¹.
    Большую помощь на Кавказе оказывали Ермолову казаки, незаменимые в горах и неутомимые маневренные и регулярные войска: «Полное уважение мое приобрели линейные казаки. Прежде видал я их небольшими частями и не так близко, но теперь могу судить и о храбрости их и о предприимчивости. Конечно, изо всех многочисленных казаков России едва ли есть подобные им!» - воздал должное казакам Кавказской линии в своих записях Ермолов¹².
    Офицер Торнау, как и Лермонтов служивший на Кавказе в одно и то же с ним время, считал, что «единственное средство остановить <...> хищнические попытки горцев заключались, безспорно, в наступательных действиях и в карательных набегах на их аулы. Только опасение за свои собственные семейства и стада, поддерживаемое безпрестанною тревогой с нашей стороны, могли отвлечь от наших границ их неутомимую жажду добычи и военной деятельности»¹³.
    Ермолов строил стратегические дороги, при этом умел экономить государственные средства, на сэкономленные деньги открыл военный госпиталь в Тифлисе и всячески стремился скрасить жизнь своих служак. Последовательными, иногда жесткими мерами Ермолов сумел замирить непокорный край.
    Смерть Императора Александра I остановила деятельность Ермолова. Император Николай I не благоволил слишком самодостаточному «усмирителю Кавказа» и относился к нему довольно подозрительно, считая его зараженным «пагубным духом вольномыслия». Вторжение в наши пределы в июле 1826 г. персиян послужило поводом его обвинения в непредусмотрительности. Хотя с самого 1817 г. Ермолов «не переставал доносить государю, что война с Персией неизбежна»¹⁴. Ермолов подал прошение об отставке, мотивируя это тем, что, «не имев счастья заслужить доверенность» Государя, он понимает, как Государя должна безпокоить мысль, что «при теперешних обстоятельствах дела здешнего края поручены человеку, не имеющему ни довольно способности, ни деятельности, ни доброй воли»¹⁵.
    В 1827 г. Ермолов был уволен и поселился в Москве. Обаяние Ермолова в обществе было таково, что стоило ему где-либо появиться во фраке с орденом св. Георгия в петлице, полученном из рук Суворова, то даже и дамы вставали, приветствуя легендарного отставного генерала.
    В 1830 г. Ермолов был назначен членом Государственного Совета. Государь Император Николай I как-то сказал Ермолову: «Я хочу вас всех, стариков, собрать около себя и беречь, как старые знамена», а также, что «в случае войны я употреблю тебя». Ермолов от участия в Совете уклонялся. Большее время он жил в Москве. В 1853 г. Московское дворянство избрало его начальником губернского ополчения, но вести его в Крым Ермолов по старости уже не мог. Умер Ермолов в Москве в апреле 1861 г., похоронен в церкви Троицкого кладбища г. Орла.

Порохин С.А.,
полковник запаса,
кандидат философских наук

    ¹ Военная энциклопедия. СПб.: Изд-во Сытина, 1910. Т. 10. С. 343.
    ² Там же. С. 344.
    ³ Записки А.П. Ермолова. С. 147.
    ⁴ Там же. С. 192.
    ⁵ Там же. С. 195.
    ⁶ Давыдов Д. Военные записки, М.: Гослитиздат, 1940. С. 198.
    ⁷ Записки А.П. Ермолова. С. 204.
    ⁸ Там же. С. 168
    ⁹ Военная энциклопедия. Там же. С. 345.
    ¹⁰ Там же.
    ¹¹ Торнау Ф.Ф. Записки кавказского офицера. М.: Аиро-ХХ, 2000. С. 60.
    ¹² Записки А.П. Ермолова. С. 427.
    ¹³ Торнау Ф.Ф. Указ. соч. Там же.
    ¹⁴ Давыдов Д. Указ. соч. С. 399.
   ¹⁵ Военная энциклопедия. С. 346.