Древо познается по плодам

Иеромонах Симеон (Сарычев)

Продолжение. Начало в № 24 (66)

4. Ошибки богословов

    Старокатолики пошли на уступки и решили отказаться от учения filioque, однако они не желали признавать правоту Символа веры Восточной Церкви и потому настаивали на свободе выбора в главном догмате. При этом они не соглашались отождествлять Восточную Православную Церковь со Вселенскою Церковью: «После разделения Запада и Востока обе Церкви стали равнозначными частными Церквами и каждая имела свой путь частного развития», - утверждали они. К сожалению, такие известные профессора, как И.Л. Янышев и В. В. Болотов, всецело разделяли их еретическую точку зрения. Вскоре в среде самих вольнодумцев, ратовавших за объединение, произошло разделение. Настоятель русской посольской церкви в Берлине А.П. Мальцев высказывался, что объединение возможно лишь с эфиопской, коптской, сирийской, армянской, а также католической церквами. Возможность же объединения Православной Церкви с англиканскою и прочими протестантскими конфессиями он полностью отрицал. Это было основой одной партии либеральных богословов, другая партия новаторов утверждения Мальцева о невозможности литургического общения с протестантами восприняла как узость его кругозора.
    Взгляды петербургских богословов подобно эпидемии распространились и на преподавателей Киевской и Казанской Духовных Академий. Здесь сторонниками объединения с еретиками явились профессора Н.Я. Беляев и А.Ф. Гусев, В.И. Керенский, частично Н.Н. Глубоковский, Б.Н. Мелиоранский, М.С. Скабалланович и др. Это был своего рода первый плод экуменической идеи, который принес богословской науке немалый вред: авторитет святоотеческого наследия был подорван, и его место заняли протестантские и католические толкователи, скрывавшие свои fantasy под маской просвещения и наукообразности.
    Так, например, А.П. Мальцев и его сторонники ввели понятия о разделении догматического и канонического учения Церкви, утверждая, что догматы нельзя нарушать, а каноны - можно. При этом Мальцев активно утверждал недогматичность древнего церковного календаря, который также служит «перегородкой между латинами и православными». По их мнению, каноническая практика - это всего-навсего правила поведения, которые при необходимости можно изменять, как это делают паписты после отпадения от Православия. Однако Церковь учит, что каноны и догматы неотделимы, поскольку все в Церкви является Божественным установлением, то есть заповедями Божиими. И хотя условно и можно поделить заповеди: одни отнести к вероучительным, как, например: Да не будут тебе бози инии разве Мене; другие - к нравственным правилам поведения: Не укради, не убий, чти отца твоего и матерь... (см.: Исх. 20) и т.д. Но при этом всякая заповедь остается значимой, и, как сказал апостол Иаков: Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем (Иак. 2, 10). Поэтому, по слову Спасителя, ни одна йота, или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все (Мф. 5, 18).
    Профессор В.В. Болотов утверждал, что юлианский календарь точнее григорианского, но высказывал при этом мысль, что все-таки допустимо для Церкви нарушить Священное Предание ради объединения с латинами и перейти на новый, более точный календарь. В. В. Болотов также уделял много внимания вопросу о filioque, предлагая риторический подход к этой ереси как частному мнению (=teologumen) западных братьев.
    В результате таких «диалогов» старокатолики перестали и помышлять о переходе в Православную веру по определенному правилами чину. Они теперь желали только «единения на почве согласного понимания существенно принадлежащего к христианству»¹, то есть оставить свободу выбора в догматическом учении, а объединиться лишь в Евхаристическом общении.
    Тем временем паписты стремились подчинить Русскую Церковь римскому престолу. В начале 20-х гг. ксендз Л. Федоров писал: «Все латинские католики свободно вздохнули, когда произошла октябрьская революция». Ватикан официально содействовал выходу большевиков из дипломатической изоляции, надеясь, что в обмен на это получит от них поддержку в распространении латинства в России. Многие кардиналы писали, что «террор против Русской Православной Церкви оправдан, так как ведет к укреплению латинства». Но они обманулись в своих надеждах, так как антирелигиозная политика большевистского правительства отторгнула в конце концов и католиков. Все же Ватикан считал, что насаждение атеизма в России будет своеобразной культивацией Русской земли, которая, уничтожив Православие, создаст благоприятные условия для насаждения латинства, и потому до середины 30-х гг. охотно поддерживал коммунистов. «Большевики прекрасно подготовили путь католическим миссионерам», - писал иезуит Швайгель в 1936 г.

¹ Иностранная церковная жизнь // Странник. СПб., 1898. С. 347.

Продолжение в след. номере