Электронный вариант газеты «Дух христианина»

По благословению владыки Ипполита (бывшего епископа Хустского и Виноградовского)
и епископа Анадырского и Чукотского Диомида

Взгляд на события/История/Рубрики
почта

 

 

Газета выходит два раза в месяц

 

Страница: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18
 
НЕБО НАД СЕРБИЕЙ

 

Сербское Царство

Продолжение. Начало в № 7 (73)

Золотая эпоха Неманичей

    В Архангельском соборе Московского Кремля среди образов русских и вселенских святых можно увидеть светлые лики трех величайших святых братской Сербской земли: святого Саввы Сербского, преподобного Симеона Мироточивого и святого благоверного князя Лазаря. Издавна почитаемые на Руси, сии великие угодники Божии суть яркие символы и вечная слава Сербии.
    Священномученик князь Лазарь пострадал за Веру Православную от безбожных турок: в знаменитой битве на Косовом поле в 1389 г. он предводительствовал христианским воинством, заслонившим собою от натиска иноверных пришельцев из Азии не только сербскую землю, но и всю Европу. (В Западной Европе исход Косовской битвы долгое время воспринимался как победа христиан-сербов, поскольку турки, понеся большие потери, повернули назад, а не двинулись вглубь Балканского полуострова).
    Первосвятитель своего народа, основатель независимой Сербской Церкви, святой Савва Сербский незримо присутствует в каждом сербском сердце: даже для людей невоцерковленных он является главным героем национальной истории.
    Но ни святителя Саввы, ни святого великомученика и благоверного князя Лазаря не было бы в истории сербской, когда бы Господь не явил прежде них великого подвижника – преподобного Симеона, зачинателя славной лозы Неманичей.
    Святой Николай Сербский называет Стефана Неманю зачинателем и начинателем сербской истории. Кому-то подобная оценка покажется преувеличением, скорее даже метафорой. Тысячелетняя история сербская – как продолжение праистории, общеславянской и индоевропейской (о чем пишет тот же свт. Николай Сербский во введении к своей несравненной работе «Сербский Народ как Раб Божий»), – безусловно начиналась задолго до Немани. Да и крещеная история сербства знает немало славных имен, относящихся к более ранней эпохе. Это и святой Прохор Пчиньский, и святая Параскева Сербская, и святой Иоанн-Владимир. Последний пример лишний раз подтверждает, что и государственность у сербов существовала еще до Немани и Неманичей. «И до Немани были сербские жупаны... Был Часлав, и Воислав, и Бодин...»
    И все-таки державная история сербов, как говорит святитель Николай, история сербской нации – православного сербского народа, каким он предстает перед нами на протяжении всех последующих столетий (каким предстал перед миром на исходе XX века, приняв на себя страшный удар тайны беззакония, добавим мы), берет свое начало именно от Стефана Немани.
    До Немани сербские области не составляли единого целого. Собственно говоря, в первые столетия по Р.Х. еще не было отдельных славянских народов как таковых; да и позднее, в пору боговдохновенной проповеди и подвижнического апостольского служения святых Солунских братьев Кирилла и Мефодия, широко разошедшиеся к тому времени по родной и древней земле Европы славяне все еще способны были общаться без переводчиков, хотя и говорили уже на разных наречиях. Второй волной – вслед за гуннами – обрушились на Восточную и Центральную Европу тюрки-авары, чье жестокое иго продержалось недолго, а сами они – после совместных освободительных походов славян и франков (существовала когда-то реальная европейская, славяно-германская солидарность) – исчезли безследно. «Погибоша аки обры», – только одна эта фраза и напоминает нам сегодня о свирепых пришельцах из Азии. Тогда же темноволосые и скуластые кочевники-болгары, пользуясь все той же славянской разобщенностью, покорили восточную часть Балканского полуострова, навязав свое имя порабощенному народу. Но окончательно отделило южных славян от их западных и восточных братьев нашествие новых воинственных азиатов – венгров, чьи миролюбивые родичи до сих пор тихо живут себе в Западной Сибири. «На Дунай придоша от Скуф рекше от Козар рекомии Болгаре, и седоше по Дунаеви, и населници Словеном быша. Посем придоша Угри... и наследиша землю Словеньску»12. Сербы оказались наиболее стойкими, они не смешивались с завоевателями. Еще до венгерского нашествия появились у них и начатки государственности. Но кратковременные периоды расцвета того или иного регионального центра сменялись столь же стремительными периодами упадка, нередко связанными с полной потерей едва обретенной независимости. И хотя внешние масштабы были порою достаточно впечатляющими (так, Дуклянское государство в конце XI в. охватывало территорию современной Черногории, северной Албании, Старой Сербии, Герцеговины, части Далмации с Дубровником и Боснии), сами связи между различными сербскими землями, несмотря на кровное и языковое единство, были весьма непрочными. Объединению народа мешало отсутствие единой Истинной Веры.
    Очень рано узнали сербы о христианстве от греческих проповедников. Уже при византийском императоре Ираклии (610–641 гг.) сербские племена, поселившиеся в окрестностях Салоник, – по ним, как свидетельствует Константин Багрянородный, целая местность получила название Сервия, – приняли Православие. Позднее Православие проникает и в другие сербские области. Через учеников святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия туда пришли славянская церковная служба и славянские книги. В конце IX в. принимает новую веру население сербской области Рашка. Однако частые смуты и волнения, набеги иноплеменных, появление еретических сект не давали Истинной Вере окончательно утвердиться. К моменту отпадения католического Запада (1054 г.) часть сербских областей подпала под влияние римской церкви. Все это крайне осложняло процесс объединения сербских земель.
    В XII в. в Сербии еще можно было найти такие местности, где поклонялись языческим кумирам. Иные области попадали под влияние еретиков-богумилов, отвергавших Таинства и Церковь. В приморских краях господствовали латиняне. Однако в Старой Сербии, носившей в ту пору название Рашка (сейчас большая часть этой области известна под сохранившимся с турецких времен именем Санджак, меньшая – входит в состав Косова и Метохии и современной Черногории), народ был верен Православию.
    Будущий великий жупан Рашки (титул великого жупана сербские правители традиционно получали от византийского императора) родился в Рыбнице. Так называлась в то время нынешняя столица Черногории – Подгорица. В этой области, Зете, преобладала тогда римская церковь, поэтому Неманя был крещен в младенчестве латинским священником по католическому обряду. На окраине современной Подгорицы и сегодня можно увидеть древний храм святого великомученика и Победоносца Георгия – теперь уже, естественно, православный, – где, по преданию, произошло это событие. Ибо, как сказано в Житии преподобного Симеона, «не могло укрыться от него, что папа ищет преобладания над Сербией и что вообще латинство враждебно свободному развитию народа и преуспеянию его; он мог убедиться в чистоте и истине Православной веры и решился разорвать всякую связь с западною церковью. На тридцатом году от роду он торжественно принял крещение по православному обряду (произошло сие в церкви свв. апостолов Петра и Павла, построенной в VIII–IХ вв., которая является старейшей из сохранившихся ныне на территории собственно Сербии; здесь, в окрестностях современного города с восточным названием Нови Пазар, некогда находился древний Рас – столица Рашки. – И.Ч.) и стал усердно строить церкви и монастыри, в которых служба совершалась православная, славянская... Народ был рад слышать о величии Божием на родном, понятном языке и горячо полюбил Стефана и дом его»13.
    В литературе часто можно встретить известное противопоставление мирской и монашеской жизни преподобного Симеона. Подобно тому, как многие современные историки едва упоминают – вскользь и как бы нехотя – о последних годах его подвижнической жизни в Студенице и на Афоне, некоторые церковные авторы склонны рассматривать долгую, полную невзгод, опасностей и праведных трудов жизнь Стефана Немани лишь как приготовление к истинному подвигу смиренного инока Симеона.
    Но послушаем, что говорит наиболее авторитетный сербский историк, святитель Николай Сербский: «Неизвестно, кто из них больше: Неманя-правитель или монах Симеон; Симеон-монах или же Симеон Мироточивый; тот ли, что был до смерти, или сей – после смерти. <...> Если великий человек не страдалец, тогда он просто авантюрист, подобный Бонапарту. Неманя был страдальцем втройне: за Христа Бога, за народ и за душу свою... Он был втройне страдалец и поистине великий страдалец. Но оттого и великий победитель и безсмертный муж» («Сербский Народ как Раб Божий». Гл. 11–12).
    В своей сугубо подвижнической, хотя и мирской жизни Стефан Неманя знал и падения, и взлеты. С библейским Иосифом сравнивает его святой Николай Сербский, говоря о столкновении Стефана с родными братьями. Конфликт сей был непосредственно связан с борьбой за независимость Сербии. Самый младший из братьев, Стефан, стал рано задумываться об участи своего народа, пребывавшего под чужеземной, пусть и единоверной властью (дряхлеющая Византия Комнинов и Ангелов все менее напоминала Второй Рим, забывая средь суетной слабости о своей вселенской миссии, но по-прежнему требуя почета и безоговорочного послушания от славянских племен, связавших с нею свою судьбу). Прославленный воин (его имя упоминается в летописи в связи с византийско-венгерской войной 1165 г.), он мог бы рассчитывать на блестящую карьеру при царьградском дворе. Но ради блага рода сербского презрел и вассальные, и родственные узы.
    Великим жупаном Рашки Неманя стал в 1166 г., свергнув своего старшего брата Тихомира – византийского ставленника. Войны с Византией не всегда были удачными. Вступив в конфликт с императором Мануилом, ранее пожаловавшим его многими землями, но теперь стремившимся ограничить сербскую самостоятельность, Стефан Неманя потерпел поражение, был взят в плен и уведен в Царьград.
    Несчастье не сломило его. Император же, восхищенный силой духа своего пленника, вскоре отпустил Стефана.
    Стефан Неманя родился в изгнании. Был узником своих собственных братьев, а впоследствии – их победителем. А затем, великодушно простив им былые обиды, обрел в их лице самых надежных соратников, оттоле и до конца дней своих свято хранивших верность младшему державному брату. Сам же он всегда помнил о великодушии византийского императора и в благодарность за это не поднимал оружия на Византию до самой смерти Мануила.
    За тридцать лет своего правления далеко на юг продвинул Неманя границы Сербского государства. Он был и отважным воителем, и суровым ревнителем веры – подобно преподобному Иосифу Волоцкому и святителю Геннадию Новгородскому. Силой слова и убеждения обращая в истинную веру язычников и заблудших латинян, он жестоко карал иных еретиков, воздвигавших хулу на Сына Божия, за что много веков спустя был оклеветан их соплеменниками и последователями, ополчившимися на его славянскую родину.
    Хранитель веры Православной, он требовал того же и от своих наследников. Не случайно не старшему – Вукану, а среднему сыну – Стефану – передал он, уходя в монастырь (в 1196 г.), престол великого жупана, словно предвидя обращение первого к римскому папе и попрание им отцовских заветов. Столь же строго и неукоснительно наказывал Неманя беречь сербское имя и созданную им державу.
    Имя самого Немани, происходящее от библейского Неемия, навсегда осталось во святой истории Церкви и в благодарной памяти потомков, сделавшись нарицательным. Могучий ясноликий витязь, он был живым воплощением славянского мужества, силы и стати. Согласно свидетельству Большого словаря сербского языка САНУ, во многих сербских говорах слово «неманя» до сих пор обозначает «людей с исключительно белой кожей и светловолосых»14. Другое значение данного слова: «ничего не имеющий». Только тот, кто не держится за тленное сокровище века сего, способен на величайший подвиг на тернистом и скорбном пути в наше Небесное Отечество. «Нету большего, чем „неманя“, героя», – гласит сербская народная мудрость.
    Был ли он счастлив в своей суровой и бурной жизни призрачным земным счастьем? Однако все сокрушения и скорби его Господь обратил в великую награду еще на земле. Последним испытанием для него был уход на Афон любимого сына Растко – «утехи старости» и главной надежды. И именно этот сын – святитель Савва, принявший постриг в русском монастыре святого Пантелеимона, – стал исцелением всех его душевных недугов и вратами в жизнь вечную, свидетелем блаженной кончины и составителем первого Жития святого Симеона.
    В средневековой сербской литературе, в грамотах правителей, житиях святых, церковных службах постоянно присутствует идея сербского народа. Сия апостольская идея живет в кирилло-мефодиевском учении, в практике проповедания всем народам и богослужениях на языке каждого из них. Это – идея Православного автокефального национализма, иными словами, христианской жизни в конкретном обществе – в полной солидарности с ним. Вне такой конкретной общности (и идентификации с ней) христианская вера, ложно воспринятая как абстрактная любовь ко всем людям, может превратиться в отвлеченную метафизику, в безответственное равнодушие к своему народу. В контексте учения о евхаристии, как центральном факте христианской веры и жизни, можно говорить, что Причастие – кровь Христова – освящает в конкретных представителях сербского народа сербскую кровь, которая таким образом входит в божественные токи, становясь святой, но не переставая быть сербской.
    Благодаря подобному национальному сознанию, освященному святой Церковью, сербский народ всегда был историческим народом, который не могли обмануть псевдоимперские идеи. Об этом свидетельствует и владыка Николай: «По большому счету Неманя вел свой народ против двух мощных сил – панэллинизма царьградского и пантеократии римской. Возможно, он еще только интуитивно и произвольно или полусознательно прокладывал путь в будущее своего народа; но должен был прийти Савва, его младший сын, чтобы путь сей был окончательно определен и расчищен, а общие родительские идеи выкристаллизовались и осуществились на практике в виде совершенной внутренней организации сербской нации. Там, где остановился восьмидесятилетний старец Неманя, юный монах Савва продолжил последовательно и умно – как истинный гений. Будучи средоточием положительных качеств, практично-конструктивный до мозга костей, каким может быть лишь подлинно духовный человек или евангельский глава семейства, Савва осмыслил, как победить зло добром, как преодолеть тягу к панэллинизму – с помощью самостоятельной национальной Церкви.     И он осуществил это. Навсегда приструнил панэллинский шовинизм, создав независимую от Царьграда Сербскую автокефальную Церковь.
    А как одолеть интернациональную папскую теократию в Риме? Созданием феодулии – системы служения Богу, максимально сконцентрированной в личности правителя» («Сербский Народ как Раб Божий». Гл. 17–18)15.

Илья Числов,
председатель Общества
Русско-Сербской дружбы

12 Полное собрание русских летописей. Т.1. Лаврентьевская летопись. Вып. 1. Повесть временных лет. Л., 1926, стлб. 11.
13 Дух христианина. №4 (22). 15 февраля 2006. С. 6.
14 Словарь сербско-хорватского литературного и народного языка. Сербская академия наук и искусств. Институт сербского языка. Белград, 1996. Т. 15. С. 45.
15 Желько Познанович. Сербская идея. М., 2000. С. 30–31.

Продолжение в след. номере

Церковь святых апостолов Петра и Павла VIII–IХ вв. – здесь был крещен Стефан Неманя


Страница: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18

Взгляд на события/История/Рубрики
почта

© 2005 "Дух христианина"

Сайт создан: 1 апреля 2005 г.