Враги России были и его врагами

    Второго июня 2006 г. в вечные обители отошел русский патриот, искренне верующий человек, преданно любивший Россию и самоотверженно служивший ей, – народный художник Вячеслав Михайлович Клыков.
    Академик, скульптор, общественный деятель, президент Международной академии письменности и культуры, генерал-лейтенант казачьих войск, Вячеслав Михайлович все свои силы, талант, мужество отдавал служению Отечеству.
    Как-то он сказал: «Силы преодолевать трудности и невзгоды мне дает любовь к своей земле, малой родине, к маленькой глухой деревне Мармыжи. Когда вспоминаю о ней – слезы наворачиваются на глаза. Вроде и нет там ничего примечательного: степь, перелески. Но как только увижу эту степь... Сразу и в душе ширь открывается, физически здоровее становишься. Кажется, я все на свете смогу. Вот откуда силушка-то и берется – от родной земли. Это то, что мобилизует волю и сердце».
    Интерес к личности В.М. Клыкова не угасает. Желание побольше узнать о его жизни привело нас к его земляку, другу детства – Владимиру Михайловичу Харину, заместителю председателя Курской областной Думы, который поделился с нами своими воспоминаниями.

		Владимир Михайлович, что бы Вам в первую очередь хотелось рассказать о Вячеславе Михайловиче?     Вячеслав Михайлович никогда не прерывал связи со своей родной землей, с земляками. В Мармыжах, где жила семья Клыкова – отец Михаил Константинович, мама Лидия Тимофеевна, брат Юрий и сестра Алла, – мы, три друга – В.М. Клыков, Н.М. Богатищев и я, как дар родине начали возрождать храм Покрова Пресвятой Богородицы.
Владимир Михайлович Харин

    Инициатива восстановления храма была полностью его. Я ведь родом из другой деревни и крестили меня там, а уже потом мы приехали жить на станцию Мармыжи. А его крестили в этом храме. Эта церковь была разрушена на его глазах, по-моему, в 1959 году.
    Фундамент заложили еще, кажется, в 1995, но потом работа приостановилась. Уже позже я задумал сделать ему подарок: к его 60-летию мы завершили первый залив фундамента, а потом, как всегда, то дело не ладилось, то кирпич привозили некачественный… Потом, наконец, привезли кирпич из Киева. Строили церковь в основном втроем, он, я и наш третий товарищ, земляк Николай Митрофанович Богатищев. А помогали многие – и мои коллеги, и его. Вячеслав Михайлович отвечал у нас за художественную часть. Когда закончили строить храм, он радовался, как ребенок. Ведь, подумайте, время было сложное, а храм восстановили, освятили, владыка Ювеналий приехал… И радость была от выполненного долга: перед Богом, перед людьми. Помню, за год до его смерти мы собирали Всероссийский Большой Казачий Круг. Сначала все поддержали его, откликнулись на предложение, а потом вдруг стали по одному отказываться. Такое с ним случилось смятение оттого, что люди могут не приехать! Но в итоге народу собралось... со всех мест, со всех краев – представьте, все 900 человек приехали, и такое радостное событие получилось! Таких моментов было много...

    Что больше всего привлекало Вас в Вячеславе Михайловиче?
    С ним легко было общаться. Он вел себя просто и терпеливо даже с теми, с кем не хотел иметь дело. Он видел людские недостатки, но никогда никого не оскорблял.
    Он во всех старался найти что-нибудь хорошее. Даже если кто-то и не так что-то сделал… Конечно, встречались люди, просто делающие вид, что они с ним заодно, но были и те, которые чистосердечно помогали ему, разделяли его взгляды. Среди них много было знаменитых людей. Вячеслав был искренним и открытым, без рисовки, и все делал от души, а это самое главное. Поэтому все за ним и шли. В нем сохранился коренной курский житель. Его узнавали даже по местному нашему говору. И еще он, в силу своего веселого характера, мог поддержать любой разговор.
К тому же он славился как человек очень хлебосольный, любил всех угощать. Готовил сам. В общем, мог сварить и суп, и металл.
    Он отличался мужеством и силой, как духовной, так и физической. Помню, когда он первый раз серьезно заболел, и у него дренаж после операции еще не сняли, а ему не понравилось, как что-то не так сделали по его работе, так он с этими трубками и работал. Представляете, какая сила? И такое отношение к труду у него было всегда.
    Помню, в молодости он спокойно одной рукой поднимал вес в 64 килограммов. Вячеслав Михайлович ведь был трижды чемпионом Курской области по борьбе. Он имел недюжинные физические способности.

    Какие воспоминания о Клыкове у Вас сохранились из юношества?
    – Он был постарше меня, учился с моими братьями в одной школе, мы жили и росли вместе. Для нас, мальчишек, Вячеслав Михайлович служил образцом и примером, идеалом, в трудную минуту всегда мог поддержать. А время ведь было послевоенное, нелегкое. Он всегда что-то делал руками, лепил, тяга к творчеству в нем была от Бога.
А когда мы повзрослели и начали работать, я старался ему помогать. У него не всегда ладилось с начальством. Он по характеру принципиальный и не хотел делать какие-то там заказы для начальства, никогда никого не боялся, и даже при советской власти вел себя безкомпромиссно. Помню, когда открывали памятник преподобному Сергию Радонежскому, сколько было противостояний – от КГБ и т.п.. Но ведь памятник-то стоит!

    Семья Вячеслава Михайловича была верующая?
    – Обе его бабушки были боголюбивые, верующие, еще дореволюционного воспитания. Видимо, они сильно на него повлияли. Он всегда чувствовал свою ответственность перед Богом, болел за Православие, говорил, что в его генах хранится память о прошлом. Недаром он стремился «будить историческую память, воспитывать национальные чувства, гордость за наше прошлое». Из этого понимания у него и рождались идеи памятников святым. Это и памятник преподобному Серафиму Саровскому в Сарове, и надгробия монахам-воинам Ослябе и Пересвету, и памятники Святому Владимиру, Крестителю Руси, святителю Николаю, святой Великой княгине Елизавете, Царю-мученику Николаю II в Тайнинском, монумент свв. равноап. Кириллу и Мефодию, свт. Савве Сербскому в Белграде. А сколько поклонных крестов установлено не только в разных уголках России, но и в других странах!

    К чему стремился Вячеслав Михайлович?
    – Он желал только одного – чтобы возродилась Россия, и все для этого делал. Все, что он зарабатывал, отдавал на нужды общественного движения за возрождение России. У нас под Курском есть монастырь – Коренная Пустынь. Так он все изучил подробно, поднял все исторические данные, а потом, по благословению владыки Ювеналия, начал возрождать эту Пустынь, и теперь там собираются десятки тысяч людей. Он понимал, что когда возродится Православие, поднимется и Россия. Он стремился также поднять из руин деревню. Его душа очень болела и за русский народ, он всем сердцем переживал, видя его истребление.
    В селе перед войной было 920 дворов, а сейчас осталось всего 16. И его желание сохранить деревню как раз и заключалась в восстановлении храма Божиего. Он всегда ходил по деревне, смотрел, общался с местным населением, дружил с ними. Очень многим помогал. И детям, и старикам: кому денег даст, а кого устроит учиться. Любил ходить в лес, который для него был не только отдушиной, – он воспринимал дерево как скульптурный образ.

    Известно, что с Вячеславом Михайловичем можно было свободно говорить на все темы, касающиеся возрождения России…
    – Да, это так. Он всегда был монархистом и считал Православие, Самодержавие и Народность основами русской идеи.
    Он был доступным для дискуссий и выслушивал любое мнение, уважительно относился к мнениям людей. Вячеслав Михайлович был твердым человеком и никогда никого не боялся. Вы, наверно, знаете, что на одном из приемов в Кремле, куда он был приглашен, он передал Ельцину в руки письмо, в котором говорилось, чтобы тот отрекся от власти.

    Были ли у него враги?
    – Очень много. Все враги России были его врагами. На него писали жалобы, доносы – и в прокуратуру, и в вышестоящие органы, но он был настоящим воином и всегда побеждал.

    Что Вячеслав Михайлович говорил о возрождении казачества?
    – Он вынашивал эту идею и восстанавливал ее по крупицам. Моя супруга тогда говорила про него: «Ведь мы по мышлению и по идейному патриотическому развитию отстаем от Вячеслава приблизительно на пять-десять лет».
В те годы, когда он говорил нам о важности возрождения Монархии в России, мы не понимали его, до тех пор, пока все уже не заговорили об этом.
    Он видел решение всех проблем в России только в восстановлении Монархии. А казачество – это ведь составная часть, стержень монархического строя, и в его возрождении он видел важную цель. Он всегда называл вещи своими именами и отличал настоящее казачество от ряженого.
    Мы провели не один казачий круг, но только три Всероссийских Земских собора были с участием казачества. Казачий круг живет, движется, но в отсутствии такого «генератора», как Вячеслав Михайлович… Конечно, такого уровня, как при нем, нам не достичь. Второго июня мы соберемся на его родине, в Мармыжах, чтобы почтить память Вячеслава Михайловича. На станции Мармыжи будем открывать музей.

    Владимир Михайлович, прошло два года, как с нами нет Вячеслава Михайловича, как Вам живется без него?
    – Я его не забываю ни на минуту. Мне его очень не хватает. Я практически живу его идеями, все сверяю по нему, он как будто все время рядом находится. Общие наши дела продолжаются – то памятник, то храм, то музей… Я с ним не расстаюсь. Конечно, есть настоящие друзья, у нас есть целый круг людей – истинных патриотов, с которыми мы собираемся и решаем, что мы можем сделать, чтобы продолжить начатое им дело возрождения.
    А Вячеслав Михайлович Клыков был и остается нашим вдохновителем.

Беседовала Галина Симонова

В.М. Клыков. Фото из семейного архива