Сербское Царство

Окончание. Начало в № 7 (73)

«ЦАРСТВО
БАЛКАНСКИХ НАРОДОВ С ЦАРСТВОМ СВЯТОЙ РУСИ»

    «Борьбу против турок сербы не закончили на Косове. Не закончили ни в Смедереве, ни в Белграде. Нигде и никогда не прекратили они ее... И после падения Смедерева и Белграда борьба продолжалась, страшная и упорная, в течение столетий; она велась из Черногории и Далмации, из Удбины, из Венгрии, из Румынии, из России. Крестоносный серб был везде - и до конца главным поборником войны против полумесяца», - говорит святитель Николай Сербский²⁷.
    Сербское Царство продолжало жить в мужественных сердцах и славных делах гайдуков и ускоков. Вековым и неприступным редутом христианства, воздвигнутым против ислама, называет Владыка скалистую Черногорию, где Белый Орел Неманичей так и не сложил свои крылья. И хотя светские правители из династии Чарноевичей, не выдержав тяжести борьбы, покинули отчий край, их дело - дело державного служения во главе сербского народа, продолжили черногорские митрополиты. С мечом в одной руке и с крестом в другой (именно так, в буквальном смысле слова!) вел свою паству в бой против безбожных агарян святитель Петр Цетиньский, на чьих святых мощах покоится ныне десница Иоанна Крестителя. Противостоя ереси латинской и злобе азиатской, окормлял Старую Герцеговину святитель Василий Острожский.

Сожжение турками мощей свт. Саввы в 1595 г. в Белграде

    В 1595 году в Белграде, на месте, называемом Врачар, турки сожгли мощи святого Саввы, доставленные сюда из монастыря Милешева, и развеяли по ветру пепел. Но не смогли они уничтожить ни память о Святителе, ни Православную веру в сербском народе. Мученическую смерть от жестоких азиатов приняли игумены сербских монастырей Паисий и Хаджи-Джера Рувим. «Серб Христов радуется смерти», - пел младой диакон Аввакум, с ясным ликом и твердой поступью шагая к месту казни.
    Когда под предводительством отважного Карагеоргия вспыхнуло Первое сербское восстание (1804-1813) против османских поработителей, идея Царства ожила с новой силой. Карагеоргий мечтал об этерии - союзе всех православных народов на Балканах, с опорой на великую Россию, ставшую для сербов земным воплощением небесного идеала. Величайший серб нового времени, герой и мученик, он смотрел на века вперед, о чем полтора столетия спустя пророчески скажет святитель Николай Сербский. Духовный наследник «царя Лазаря», Карагеоргий, как и святой благоверный князь, жил во времена более тяжелые, чем его предшественники; ему выпало на долю вести брань не только с османскими поработителями, но и с нарождающейся тайной беззакония, чья зловещая тень впервые возникла на сербском горизонте в пору великих надежд и радостного предвкушения долгожданной свободы.
    Эпоха «просвещения» истончила последние защитные покровы, и древнее зло вырвалось на поверхность. Но даже тогда крестьянская Сербия не поступалась старыми идеалами. Белый Ангел - Ангел на гробе Господнем - со знаменитой фрески в Милешевском храме - возвещал: смерти нет, есть только жизнь вечная, национальная и свято-саввская, через века после того, как южный ветер развеял пепел от сожженных мощей Святителя. Проблески былого величия озаряли не всегда героическую, казалось бы, и вправду «младо-буржуазную» жизнь сербского Княжества времен Обреновичей. Но и в человеческой немощи последнего представителя этой обремененной наследственным грехом династии - короля Александра Обреновича, павшего от руки масонских заговорщиков (1903), виделось стремление следовать исконным, царским путем.

Король Александр I Карагеоргиевич

    Пик героизма и мученичества, связанного с самоотверженным, поистине заветным, косовским служением монарха Богу, народу и Отечеству, приходится в новое время на царствование короля Александра I Карагеоргиевича (1921-1934), правнука легендарного Вождя Первого сербского восстания и первого государя в новейшей сербской истории, сумевшего осуществить реальный поворот от парламентаризма и конституционализма к самодержавию. За этот свой выбор король-мученик заплатил собственной жизнью. <...>
    Нет никакого сомнения, что путь к великому подвигу и великой жертве, восхождение на Голгофу начались для Сербии XX столетия еще тогда, когда она - единственная из всех европейских стран - приютила на своей земле остатки русского белого воинства, бросив тем самым открытый вызов сатанинским силам, подготовившим и осуществившим «русскую» революцию. Сама уже разъедаемая язвами «современного мира», Сербия не раздумывая протянула руку помощи ближнему, что не могло не ускорить ее скольжение в пропасть страшных испытаний, приведших в итоге к безпощадному геноциду православного населения в военные (гонения со стороны хорватских усташей) и послевоенные (гонения со стороны титовских «интернационалистов») годы.
    Эту царскую роль, роль удерживающего, за Сербией признавали даже ее злейшие враги. Так, Моше Пияде, впоследствии главный идеолог титовского коммунистического режима, еще в 30-е гг. писал: «Руководство югославской коммунистической партии, сознавая свою роль, констатирует, что Балканский полуостров еще долго не удастся коммунизировать, если не сломать хребет сербству и Православной Церкви, поскольку известно, что именно эти два фактора всегда препятствовали как османскому продвижению на Запад, так и <продвижению> коммунизма и Австрии на Восток»²⁸. В одном только концлагере Ясеновац хорватские усташи в годы Второй мировой войны уничтожили более 700 тысяч православных сербов. Не (отставали от них и титовские палачи, чьими жертвами стали священномученик митрополит Черногорско-Приморский Иоанникий и множество других новомучеников сербских. Кровь этих святых страдальцев вопияла к небу. Но сии крестные муки сербства предопределили и последующее восстание сербского народа.
    На рубеже третьего тысячелетия христианской эры Православная Сербия стала символом надежды и судьбоносным примером для всего православного мира. Даже в Западной Европе многие люди, словно очнувшись от длительного наркоза «современного мира иллюзий», увидели в балканских славянах - сквозь мутную пелену собственного сытого благополучия - свое далекое, героическое и величественное прошлое*.
    В этой связи надежды святителя Николая Сербского и преподобного Иустина на покаяние европейцев выглядят реально уже и в телесных очах. Может быть, сербам суждено стать теми горящими углями, что возжгут огонь истинной веры на мертвых пепелищах Запада. Через малое сегодня снова познается великое. Дивным и таинственным образом вновь оживает древнее, напоминая нам, что все возможно у Господа.
    И как бы ни сложилась судьба европейского Запада, не подлежит сомнению грядущая роль православного славянства. С русскими сербы всегда были связаны теми же исконными, только еще более тесными узами, что находит ныне свое отражение в их отношении к самой идее Царства. Мы все помним пророчество преподобного Серафима Саровского о том, что «Россия претерпит много бед и ценой великих страданий обретет великую славу», «объединит православных славян в одну могучую державу, страшную для врагов Христовых».
    В XX веке святитель Николай Сербский продолжает эту бого-вдохновенную мысль преподобного Серафима: «Царство балканских народов с царством Святой Руси - не нынешней России, нерусской, но России Святой и Православной, - способно принести счастье всему человечеству».
    Царская, свято-саввская и косовская идея живет в сербском сознании. («Главное, чтобы Косово не исчезло в сербском сознании, - сказал мне недавно епископ Рашско-Призренский Артемий, - в этом случае вернуть его, с Божией помощью, не составит большого труда». А блаженнопочивший старец Фаддей незадолго до своей праведной кончины изрек прямо: «Косово снова будет сербским»). Через Косово - как священное предание, историю и повседневную реальность - сербский народ достойно и свято входит в царственную семью православных народов, именуемую Церковью Христовой. Отблески этого дивного света Небесной Сербии мы видим сегодня на лицах Патриарха Павла, Радована Караджича, митрополита Амфилохия, епископа Афанасия, генерала Ратко Младича и многих-многих других славных сынов и дочерей самого близкого нам братского славянского народа, чье героическое бытие напоминает нам о нашем собственном великом долге и царском призвании.

    ²⁷ Сербский Народ как Раб Божий. С. 98.
    ²⁸ Джомич В. Страдания Сербской церкви от коммунистов. Цетине, I997. С. 24.

    *В чем автор этих строк не раз имел возможность убедиться. Особенно когда наблюдал реакцию западных европейцев на сербскую стойкость на священной земле Косова и Метохии.

Илья Числов,
председатель Общества
Русско-Сербской дружбы