Между жизнью и смертью
Рождение и смерть – тайна этих ключевых событий в жизни человека до сих пор не разгадана. Как таинственно зарождение жизни, так же непостижимо и прекращение земного бытия. Там, в мире вечности, нас ждет бытие иное. И смерть пугает нас неизвестностью. Можно нигилистически, презрительно относиться к ней. Можно просто отказываться думать об этом. Тем не менее, на Руси к смерти всегда относились трепетно и знали, что «каждый человек родился в мир сей для того, чтобы умереть, а умирает для того, чтобы всегда жить» (преп. Антоний Оптинский).
Современный человек забыл о цели своего рождения. Стремясь к удовлетворению своих потребностей, он желает управлять и этими великими таинствами – появлением на свет и переходом в мир иной. Гармоничное зачатие упорно вытесняется уродливым «планированием семьи». А смерть, к сожалению, сегодня редко кто встречает по-христиански: в окружении близких, после Исповеди и Причастия, под молитвенное чтение напутственных слов канона на исход души. Безудержный прогресс в медицине разрушает даже привычные понятия о смерти. Теперь есть возможность длительно искусственно поддерживать функции легких, почек, стимулировать сердечную деятельность. Вторгшись в процессы, изначально управляемые исключительно волей Божией, наука породила много вопросов, ответы на которые дать практически невозможно.
В 1950-х гг. французские ученые впервые наблюдали, как жизнь человека поддерживалась изобретенным аппаратом искусственной вентиляции легких в то время, когда мозг уже не функционировал. Закономерно возник вопрос: когда же наступает смерть человека? Когда перестает биться сердце, когда останавливается дыхание или когда умирает мозг? На западе эти недоумения разрешили при помощи еретика – римского папы Пия XII, который определил, что смерть – это отделение души от тела, а не момент остановки сердца. А душа, по его мнению, может выйти из тела еще при бьющемся сердце. Таким образом папа «благословил» извлекать органы у живых людей.
В то время как раз начала стремительно развиваться новая наука – трансплантология. Первые успехи в пересадке органов способствовали разработке и совершенствованию все новых операций, так что доноров с небьющимся сердцем стало не хватать. В этот момент слово папы римского предопределило дальнейшую судьбу этой науки. Широкие народные массы согласились с возможностью извлечения органов у доноров с бьющимся сердцем…
Когда началось развитие трансплантологии, в России царило безбожие. Сложные споры по этическим вопросам решались согласно представлениям гуманизма и, как ни странно, согласно воззрениям римского папы. Более того, в России на законодательном уровне была принята «презумпция согласия» на изъятие органов, позволяющая врачам изымать органы и без ведома родственников умершего или находящегося в коме, если он или его родственники предварительно не высказывали возражений против донорства. Архиерейский собор 2000 г. назвал презумпцию согласия потенциального донора на изъятие органов и тканей его тела недопустимым нарушением свободы человека.
У свт. Димитрия Ростовского читаем: «Душа во всем теле вмещается, и ни один уд тела без души. Дух Святой действует во всей Церкви; душа действует во всех членах одного тела». Т. е. если даже только одно сердце бьется, а все органы мертвы, душа еще находится в теле человека. И время ее отделения от тела определяет не папа, а Господь. Более того, в святоотеческом наследии Православной Церкви мы находим множество свидетельств о сердце как вместилище души: «Сердце правит всем составом человека, и если благодать овладеет пажитями сердца, она царит над всеми помыслами и телесными членами, ведь и все помыслы души – в сердце» (преп. Макарий Великий). И свт. Григорий Палама утверждал, что «сердце – сокровищница разумной способности души и главное телесное оружие рассуждения».
Обычай христианского отпевания и погребения на третий день после смерти не выдуман каким-нибудь одним человеком, а сложился на протяжении многих веков, когда медицина и религия дополняли друг друга. Трехдневный срок был установлен в связи с неоднократными ошибками при диагностике (случаи мнимой смерти и преждевременного погребения). Возможно ли теперь сосчитать, сколько людей убито в больничных стенах под прикрытием лживого гуманизма?
Современная медицина не прислушивается к голосу Церкви. Создается впечатление, что у нее появилась новая функция – смертеобезпечения. Разрабатываются все новые способы изыскания донорских органов, методы клонирования, создания биоискусственных органов на основе полимерных материалов, стволовых клеток и тканей нерожденных младенцев… Именно этим объясняется столь масштабное распространение абортов в нашей стране, в том числе на поздних сроках. Медицина, лишенная духовных основ, может пойти и дальше в своих беззакониях. Например, поддерживать существование тяжелобольного безпомощного человека до тех пор, пока не понадобятся его органы. А потом в плановом порядке осуществить пересадку – например, печени. И неважно, если она достанется, может быть, пациенту, страдающему алкоголизмом, который еще более укрепится в своем грехе. Кто будет задумываться, что его жизнь продлена за счет чужой?
Остается только верить, что дело служения врача не превратится окончательно в платную медицинскую услугу и что взаимное доверие между врачом и пациентом не изчезнет. А грань между очевидными преимуществами и вкрадчивым злом новейших технологий непременно будет определена с высоты духовного опыта нашей Матери-Церкви. Но все же будьте бдительны. Если вам дорога жизнь ваших близких – не забудьте при госпитализации написать заявление-отказ от донорства, чтобы не дать алчности повода совершить убийство.
Ирина Ильина,
врач-реаниматолог
Об убийстве
Преподобный Иустин (Попович)
Не убий – это простая и категорическая ветхозаветная заповедь для грубого ветхозаветного человека.
«Не гневайся» – это новозаветная заповедь для нового человека; она уничтожает самое расположение, могущее привести к убийству: гнев, злобу, ярость, свирепость; она в корне посекает зло, убивает самый зародыш зла, самую бациллу убийства; она запрещает гнев, ибо гнев – это болезнь души, которая, если охватит всю душу, может привести к убийству.
Средство от гнева? Кротость, благость, молитва, пост, самоосуждение – это суть евангельские творческие силы, очищающие и преображающие душу, исполняющие ее святой Божественной любовью; а Божественная евангельская любовь – только она совершенно управляет отношением человека к другим людям, ко всем людям вообще, какими бы они ни были.
Согласно евангельскому, православному пониманию, в земном мире человек – это самая большая значимость после Бога: верховная божественная значимость, верховное божественное величие; душа его стоит больше, нежели весь совокупный физический мир.
Почему? – Потому что она богообразна: в этом богообразии в зародыше, в семени заключены все божественные силы, могущие возрастить человека в совершенное богочеловеческое существо, в бога по благодати, тогда как Господь Иисус Христос есть и остается Единым Богом по естеству.
Поэтому над человеческой жизнью верховную и окончательную власть имеет только Бог – Господь наш Иисус Христос. Сотворив человека богоподобным, Он сотворил его для безсмертия и вечной жизни. Он сошел в человеческий мир и как Богочеловек Своим Божественным Евангелием преподал человеку все святые средства, с помощью которых человек может стяжать эту вечную жизнь.
Эти святые средства суть Святые Таинства и святые добродетели; Святые Таинства: Крещение, Миропомазание, Покаяние, Причащение, Брак, Священство, Елеосвящение; святые добродетели: вера, любовь, надежда, молитва, пост, милосердие, кротость, смирение, терпение, прощение, покаяние...
Живя Святыми Таинствами и святыми добродетелями, христианин еще здесь, на земле, чувствует себя безсмертным и вечным. Вечная жизнь для него начинается на земле. Поэтому он не боится смерти, никакой смерти, ибо с каждой смертью он становится еще сильнее Воскресшим Господом Иисусом Христом, Единым Победителем смерти во всей вселенной.
Убить человека – значит отнять у него время, данное ему от Бога для того, чтобы он своей земной, временной жизнью стяжал вечную жизнь. Это еще значит посягнуть на безценное Божие творение в видимом мире. В конечном счете это означает посягнуть на Самого Бога, ибо все, что имеет человек – и тело, и душу, – дано ему от Бога.
В самом деле, человек – не свой, не принадлежит себе: вы не свои, а Христовы, Божии, и душа, и тело даны вам, чтобы быть живым храмом Живого Бога, чтобы Бог обитал и действовал в них и через них и таким образом сделал их способными к принятию Божественного совершенства (см.: 1 Кор. 6, 19–20; 3, 23; 4, 7). Отсюда ясна и решительна заповедь Христа Бога: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5, 48). Отсюда и эта, еще более решительная заповедь: Не делайтесь рабами человеков (1 Кор. 7, 23), ибо вы – Божии.
Добровольно служить Богу – это верховная свобода человека: свобода от греха, от смерти, от диавола. Только тогда и только так человек – истинный человек, полноценный человек, богоподобный человек, и этим он истинно свободен: свободен безсмертной, вечной, святой свободой. Эту свободу от греха, свободу от смерти, свободу от диавола может дать и действительно подает только Господь Иисус Христос – единственное человеческое Существо в человеческом мире, по Божеству Своему сильнейшее всякого греха, всякой смерти, всякого беса и самого диавола; а это значит – и сильнейшее всякого зла (см.: Ин. 8, 31–47). Отсюда императивная заповедь: Стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства (Гал. 5, 1).
Итак, убить человека – это грех всех грехов, нет ничего безумнее этого. И еще нечто: каждое убийство есть в то же время и самоубийство, ибо убивающий самим актом убийства совершает самоубийство: убивает в себе душу.
Собрание творений
преп. Иустина (Поповича). М., 2004. Т. 1.