ВЕСТЬ ГОСПОДЬ ПУТЬ ПРАВЕДНЫХ, И ПУТЬ НЕЧЕСТИВЫХ ПОГИБНЕТ

   Память праведника пребудет
благословенна, а имя
нечестивых омерзеет
(Притч. 10, 7)

   Прошедшей осенью исполнилось 13 лет со дня блаженной кончины приснопамятного митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева) и 30 лет со дня позорной смерти митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова), скончавшегося у ног папы римского. Первый известен Русскому народу как пастырь добрый, обличающий пагубные лжеучения и тьму века сего, всей душой болеющий за Отечество. Последнего мы знаем как главного распространителя экуменической ереси в нашей Церкви, жизнь которого внезапно оборвал Своей премудрой десницей Господь, показав, как и в случаях со многими другими еретиками, что смерть грешников люта (Пс. 33, 22).
   Однако ставленники и последователи Ротова, не желающие видеть в его кончине следствие гнева Божия и тщательно обходящие молчанием ее обстоятельства, отмечали 30-летие этого «события» громкими хвалебными речами и даже некоей «церковно-научной» конференцией, о чем трубили многие СМИ. В день же памяти митрополита Иоанна царила равнодушная тишина (или предательское молчание?), что, конечно, вполне закономерно в нынешних условиях узурпации церковной власти еретиками-экуменистами, хотя возмутительно и прискорбно для верующего сердца.
   Но недавно Господь утешил нас, недостойных, и сегодня мы хотим поделиться своей радостью с нашими читателями.

   …Оказавшись за Святыми вратами Александро-Невской Лавры, мы обратились к прохожей:
   – Скажите, пожалуйста, где здесь кладбище?
   – Какое? Никольское?
   – То, где похоронен митрополит Иоанн (Снычев).
   Собеседница понятливо закивала головой и показала дорогу, по которой через несколько минут мы подошли к Никольскому кладбищу. Сразу за воротами мы увидели небольшой указатель с именем Владыки, а немного погодя и другую табличку – с надписью «Архиерейская дорожка». Найти дорогую могилку оказалось нетрудно – она сияла множеством свечных огоньков и утопала в живых цветах.
   И хотя Владыка пока еще не причислен к лику святых, но стараниями усердных почитателей ему уже составлен тропарь, который написан на табличке рядом с его портретом:
   «Апостолу Иоанну Богослову тезоимените, апостольских преданий ревнитель явился еси, Церкви Русския похвала, и граду святаго Петра заступление, миродержителей века сего обличителю и еретических учений посрамителю, правды и истины Божией утверждение, веры Православныя проповедниче и о чадех твоих неусыпный к Богу молитвенниче, святителю отче Иоанне, моли Христа Бога мир Церкви Православней низпослати и душам нашим велию милость».

На могилке приснопамятного владыки Иоанна (Снычева)

   Земно поклонившись, мы приложились ко Кресту.
   – Вы откуда-то приехали? – спросила женщина, подливавшая масло в горящую лампадку.
   – Да мы из Москвы… А можно поставить свечи?
   – Конечно, ставьте пока сюда, в песочек… А я сейчас здесь почищу, – и она стала усердно вычищать железный ящичек со специальными углублениями для свечей.
   – Я здесь каждый день бываю, каждый день зажигаю лампады...
   – Какое у Вас хорошее послушание!..
   – Меня никто не принуждает, это по своему желанию, мы ведь Владыке молимся…
   – А много людей сюда приезжает?
   – Ой, очень много, каждый Божий день приходят люди…
   Вдруг прямо на плечо нашей сотруднице опустился белый голубь.
   – Ишь ты, попрошайка, – пожурила его раба Божия, – я их тут подкармливаю, так они стали совсем ручными…
   Через некоторое время мы убедились, сколь велико народное почитание митрополита Иоанна, ибо православные непрестанно, один за другим, шли и шли к его святой могилке. Некоторые, подойдя вдвоем или втроем, вслух пели тропарь, слова заупокойной литии, но чаще просто молча опускались на колени прямо в снег и, преклонив голову, молились. Увиденное поразило и воодушевило нас, поскольку был обычный будний день – понедельник, и со дня памяти Владыки (2 ноября / 20 октября) прошел уже почти месяц.
   «Слава Тебе, Господи, слава Тебе!» – ликовала душа, невольно перебирая в памяти всю ту ложь и клевету, которой в наши дни пытаются опорочить праведного архипастыря, подлое замалчивание его исповеднического подвига, и тот факт, что далеко не в каждой церковной книжной лавке удается найти его душеспасительные труды…

* * *

   «Народ… От частого и безсовестного употребления слово это истерлось, истрепалось и выцвело, так что теперь почти невозможно определить его истинное значение. Но, по счастью, жив еще сам народ – униженный и обманутый, обворованный и оболганный, Русский народ еще жив.
   Только вот – помним ли, знаем ли мы, что означает быть русским? Что для этого надо? Достаточно ли иметь соответствующую запись в паспорте или требуется нечто еще? Если требуется, то что именно? Ответить на эти вопросы – значит обрести точку опоры в восстановлении национально-религиозного самосознания, опомниться после десятилетий атеистического космополитического забытья, осознать себя – свой путь, свой долг, свою цель. Для этого надо прежде всего вернуть народу его историческую память. Только вспомнив, „Откуда есть пошла Русская земля“, где, в какой почве окрепли благодатные корни, в течение десяти веков питавшие народную жизнь, можно правильно ответить на вопросы, не ответив на которые, не жить нам дальше, а догнивать» (Из статьи митрополита Иоанна «Быть русским!»).

   «Россия есть государство народа Русского, которому Господь вверил жертвенное, исповедническое служение народа-богоносца, народа – хранителя и защитника святынь веры. Эти святыни есть религиозно-нравственные начала, позволяющие строить жизнь личную, семейную, общественную и государственную так, чтобы воспрепятствовать действию зла и дать наибольший простор силам добра. Именно таким было исторически сложившееся самовоззрение россиян.
    <…> Кто на протяжении тысячи лет ковал и пестовал несгибаемый державный дух русского патриотизма? – Церковь Православная! Кто вдохновлял отважных и укреплял малодушных, освящая дело защиты Отечества как личный религиозный долг каждого, способного носить оружие? Кто научил русского человека быть верным – без лести, мужественным – без жестокости, щедрым – без расточительства, стойким – без фанатизма, сильным – без гордости, милосердным – без тщеславия, ревностным – без гнева и злобы? – Церковь Православная!
   Разве это католические прелаты набатом поднимали новгородское ополчение на брань с псами-рыцарями и подавали последнее духовное напутствие дружинникам святого благоверного князя Александра Невского на залитом кровью льду Чудского озера? Разве это протестантские пасторы вдохновляли святую ревность донского героя, великого князя Димитрия на поле Куликовом, где страшная сеча с татарами решала: быть или не быть Святой Руси?
   Разве это мусульманские муллы удержали нашу Отчизну от распада в лютую годину Смуты, подвигнув Козьму Минина и Димитрия Пожарского на их жертвенный подвиг, а ратников русского ополчения – на борьбу до победы? Разве это иудейские pаввины с кpестом в pуках, под свист японской „шимозы“ поднимали в атаку преданные, смертельно уставшие роты под Мукденом и Порт-Артуром, спасая русскую честь от позора?
   Разве это кришнаиты и буддисты на протяжении тысячи лет ежедневно, сосредоточенно, неспешно и благоговейно возносили ко Господу молитвы о „богохранимой“ земле Русской, „властех и воинстве ея“, отдельным молитвенным чинопоследованием поминая „вождей и воинов, за Веру и Отечество живот свой на поле брани положивших“? Многие ли из вас смогут вспомнить сегодня хоть один случай, когда иноверцы и инославные – будь то католики или иудеи – в трудный для России час делом доказали ей свою верность, до конца разделив ее неласковую судьбу? Зато противоположных примеров в русской истории – сколько угодно!
   Горько, ох как горько писать эти слова: славная история Отечества нашего искажена и забыта, ее духовный смысл извращен и оболган! Очнитесь, русские люди! Неужели вы не чувствуете, как подло, цинично и жестоко обманывают вас, лишая Родины и Веры – державной опоры в борьбе с внешним злом и небесной врачевательницы внутренних недугов душевных?» («Державное строительство»).

   «Так что же мы на сегодня имеем? Разрушенное государство, над трупом которого вовсю пирует воронье „суверенных“ князьков, растаскивая народное добро по своим „уделам“. Плохо, но это еще полбеды. Налицо также гонения на Церковь, принявшие скрытые, а потому более изощренные формы. Убедившись в невозможности разрушить Церковь путем прямого насилия, богоборцы делают ставку на ее разложение изнутри путем незаметной „прививки“ к апостольскому, святоотеческому вероучению Православия еретических воззрений и мудрований. Жутко глядеть, с каким упорством и остервенением пытаются лишить Церковь ее главной спасительной силы – Божественной Истины, содержащейся в церковных недрах во всей своей полноте и определенности.
    Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, – предупреждает нас Священное Писание. – Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство (Мф. 24, 6, 7). Это пророчество – не о мировых войнах, как думают многие. В них участвовали многие народы и царства, здесь же говорится лишь о двух. Оно – о той последней страшной брани, которую поведет в последние времена народ Божий – православные христиане, вписанные в Книгу Жизни и принадлежащие Царству Божию, против народа беззаконного – богоборцев и лжеучителей, предтеч антихристовых, участников и ревнителей „тайны беззакония“, принадлежащих по духу своему царству тьмы и сатане, возглавителю этого царства. Тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь, – предупреждает Господь (Мф. 24, 10–12).
   Возлюбленные! К нам обращены эти слова! Дабы мы, будучи предупреждены и подготовлены, не сломились бы, не возмалодушествовали и не соблазнились» («Да не смущается сердце ваше…»).

   Сегодня все мы являемся свидетелями и участниками апокалиптической борьбы, о которой говорит Владыка, мудро истолковывая Слово Божие, – с той лишь разницей, что кто-то участвует в ней осознанно, с пониманием своей ответственности перед Господом, ближними и ходом всей мировой истории, а кто-то – даже и не догадывается о ее существовании. Разумеется, такого человека врагу бывает легко запутать и обмануть, а когда это происходит, он, продолжая считать себя христианином, волей или неволей начинает действовать как противник Креста Христова, лукавыми самооправданиями заглушая голос совести.
   В «Истории боголюбцев» блж. Феодорита Кирского повествуется о том, как преп. авва Афраат, монах, живший в сугубом уединении, покинул свою пустынь и направился на площадь, чтобы подвигом исповедничества бороться с ересью Ария, усиленно насаждаемой в то время нечестивым императором Валентом. Император же, увидев его в городе, спросил: «Зачем ты, избравший уединенную жизнь, оставил уединение?» Авва Афраат ответил на это притчей: «Скажи мне, царь, если бы я был девою и, будучи скрыт в каком-нибудь потаенном тереме, увидел, что огонь объял дом моего отца, – что бы ты посоветовал мне делать, видя разлившееся пламя и горящий дом? Сидеть внутри в своем тереме и смотреть, как огонь истребляет дом? Но таким образом и я сделался бы жертвою пожара. Если же скажешь, что я должен был бежать, носить воду, бегать вверх и вниз и тушить огонь, то не укоряй меня, когда я именно это и делаю. Не справедливее было бы тебе укорять себя за то, что ты внес огонь в дом Божий, а не меня, принужденного тушить этот огонь? Что должно идти на помощь к горящему дому отцовскому – ты согласен, а что Бог есть Отец наш, ближе земных родителей, – это ясно даже и для совершенно несведущего в вещах Божественных. Итак, собирая питомцев благочестия и доставляя им божественную пищу, мы не удаляемся от цели и не делаем ничего противного прежде принятому нашему намерению».
   Как видим из этой поучительной истории и знаем из житий многих других Преподобных, даже монахи-безмолвники без колебаний оставляли свои пещерные келлии, когда появлялась угроза для веры Православной. «Господь бо заповедует не умолчать, когда вера в опасности. Когда дело касается веры, никто не может сказать: а я кто такой <чтобы говорить>? <…> Увы, камни вопиют, а ты молчишь и остаешься безпечным!» – пишет преп. Феодор Студит.
   Важность и своевременность исповеднического подвига глубоко осознавал и митрополит Иоанн. В 1995 году, последнем в его земной жизни, он сказал: «Я уже далеко не мальчик, за плечами жизнь долгая и непростая, убедившая меня в том, что бояться нужно не врагов видимых, не людских наветов, но суда Божия, нарушения заповедей Христовых и укоров собственной совести». В соответствии с этим убеждением и действовал Владыка, обличая «дьявольский суррогат соборности» – ересь экуменизма, «великую ложь демократии» и антигосударственную, антинародную политику стоящих у власти «творцов катаклизмов». Животрепещущее правдивое слово сего праведника и сегодня звучит подобно набату, поднимающему русского человека на битву за свою безсмертную душу, за Святую Веру Христову и родную Россию.

* * *

   ...Народ Божий продолжал идти ко гробу доброго Архипастыря, а мы тем временем полюбопытствовали, кто же покоится рядом с ним. Здесь же, на Никольском кладбище, находятся св. мощи сщмч. Вениамина (Казанского), митрополита Петроградского, расстрелянного богоборцами в 1922 г. и прославленного в сонме Новомучеников и Исповедников Российских на Архиерейском Соборе 2000 г. Погребен здесь и митрополит Антоний (Мельников), некогда обличавший протоиерея-обновленца Александра Меня*, и многие другие православные епископы, священники, священномонахи, диаконы и другие духовные лица…

Еще мы увидели, что неподалеку от благодатного места упокоения владыки Иоанна находится занесенная снегом могила и холодное надгробие митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова). Митр. Никодим придерживался в своей жизни принципов, прямо противоположных убеждениям владыки Иоанна, всех святых исповедников, мучеников и вообще всех православных христиан. Один из них – принцип воистину иезуитский: цель оправдывает средства. Целью же его, как известно, было соединение Православной Церкви с еретической католической лжецерковью, еще в 1054 г. отпавшей от Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви.

   
   Никодим (Ротов), как известно, проповедовал еретическое учение «о грехе разделения», которое заключается в том, что Церковь якобы согрешила, разделившись на конфессии, и теперь нуждается в воссоединении. Будучи искусным интриганом, он очень надеялся стать Патриархом, чтобы тогда в приказном порядке, пользуясь услугами КГБ, исполнить свою заветную мечту – присоединить Православную Церковь к папскому престолу.
   Митрополит Никодим открыто сослужил с латинянами, нарушая канонические правила Церкви, строго запрещающие какое-либо общение с еретиками. Его иподиакон так вспоминал об этом «служении»: «По великим праздникам – на Рождество Христово и на Пасху – в католический храм, что в Ковенском переулке в Санкт-Петербурге, по благословению митрополита Никодима направлялся в качестве гостя представитель Ленинградской митрополии. Местный ксендз о. Иосиф Павилонис по приглашению Владыки ежегодно присутствовал за пасхальным богослужением в алтаре Николо-Богоявленского кафедрального собора и приглашался к Причастию Святых Христовых Тайн».
   Апогеем экуменических стараний Ротова является противоканоничное постановление Священного Синода РПЦ от 16 декабря 1969 г., согласно которому священнослужители Московского Патриархата получили разрешение преподавать Святые Тайны католикам и старообрядцам. Предельно краткое, оно гласило: «О допущении к таинствам. Имели суждение о различных случаях, когда старообрядцы и католики обращаются в Православную Церковь за совершением над ними Святых Таинств. Постановили: В порядке разъяснения уточнить, что в тех случаях, когда старообрядцы и католики обращаются в Православную Церковь за совершением над ними Святых Таинств, это не возбраняется».
   В мае 1970 г. за постановлением последовало следующее дополнительное разъяснение: «Разъяснение председателя Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата митрополита Никодима о невозбранном допущении к Святым Таинствам старообрядцев и католиков. (17.03.1970) В связи с запросами, поступающими от представителей прессы относительно решения Священного Синода Русской Православной Церкви от 16 декабря 1969 г. о невозбранном допущении к Святым Таинствам старообрядцев и католиков в тех случаях, когда они обращаются с просьбой об этом к священнослужителям нашей Церкви, считаю своим долгом сделать следующее разъяснение:
   Священный Синод, принимая это постановление, руководствовался практикой в жизни Русской Православной Церкви в СССР, когда члены старообрядческой церкви, имеющей трехстепенную иерархию (в отличие от безпоповских старообрядцев), а также члены римско-католической Церкви в случае болезни или по иной причине обращаются к священнослужителям Русской Православной Церкви с просьбой о духовном утешении и за совершением Святых Таинств. (Это может быть в тех случаях, когда последователя старообрядческого и католического исповедания не имеют возможностей обратиться к священнослужителям своих Церквей.) В таких случаях духовенству Русской Православной Церкви надлежит проявлять пастырскую заботу и преподавать нуждающимся духовное утешение и Святые Таинства.
   При этом следует иметь в виду, что Православная и римско-католическая Церкви имеют одинаковое учение о Святых Таинствах и взаимно признают действенность этих Таинств, совершаемых в них.
   Упоминаемое решение Священного Синода, как мы надеемся, будет иметь значение и окажет доброе влияние на укрепление братских отношений Русской Православной Церкви с Церковью римско-католической и старообрядчеством, и таким образом облегчит следование по пути к вожделенному вероисповедному единству, заповедованному Христом Спасителем всем, кто исповедует Его Святое Имя».
   Слава Богу, в 1986 г. это скандальное разрешение было отменено Священным Синодом как не получившее распространения на практике.
   Экуменическая деятельность Ротова была очень обширна, и он сделал практически все во исполнение своей заветной цели. Однако в 1965 г. он случайно повстречался с блаженной старицей Пелагеей Рязанской, которая ему прямо сказала: «Сдохнешь, как собака, у ног своего папы». И спустя 13 лет, в 1978 г., отправившись в Ватикан на аудиенцию к папе Иоанну Павлу I, после исполнения обязательного для всех обряда – целования папской туфли – у митрополита Никодима случился сердечный приступ, в результате чего он испустил дух, склонившись к ногам папы…
   И вот здесь, на кладбище Александро-Невской Лавры, с поражающей ясностью свидетельствуя всем о погибельности еретического пути экуменизма и благодатности истинного исповеднического служения Православной Церкви, оказались, невдалеке одна от другой, две могилы.
   Место погребения еретичествовавшего митрополита произвело на нас впечатление какого-то леденящего холода, мертвенности и неправославности. Обилие хаотичных крючковатых орнаментов на мраморном рельефе митры – в духе чувственной лжедуховности католической «церкви». Строгое и одновременно помпезное оформление надгробия вполне отражает личностную сущность этого человека, свидетельствуя о его непомерной гордыне: высокий постамент, одинокая знаковая митра в центре композиции, крест на которой весьма символично потерялся под снеговой толщей, крупные выступающие буквы имени, официозное сочетание черного и белого…
   Но только при этом видимом стремлении любостяжательных последователей Никодима Ротова к изыску его могила давно забыта: незажженная лампада с потухшей, сиротливо покосившейся свечой – наглядное тому подтверждение. Сюда не приходят люди, как к владыке Иоанну, при нас никто не подошел и не поклонился месту его упокоения, да и не похоже, что здесь бывают посетители, несмотря на усердно распространяемые ныне никодимовцами легенды о том, что Ротов буквально спас Русскую Православную Церковь в трудные советские годы. Нет, на самом деле он безпрепятственно позволял властям закрывать один за другим храмы и даже упразднил Новгородскую епархию, присоединив уцелевшие приходы к Петербургской. К моменту его смерти в обеих епархиях осталось всего 40 действующих церквей, хотя в те же годы его современник архиепископ Гермоген (Голубев), будучи правящим архиереем Калужской епархии, не позволил закрыть ни одного храма. Исполненные завистью, Никодим и его приспешники открыто гнали архиепископа Гермогена и добились его увольнения на покой в Жировицкий монастырь.
   Так расправлялся Никодим с верными Православию пастырями, а его последователи, четко усвоившие уроки своего учителя, и поныне действуют такими же методами. Но эта горстка людей, захватившая власть в РПЦ, вспоминает о своем вожде лишь в день его кончины – положение все же обязывает, да одна пожилая монахиня за небольшую зарплату приносит сюда раз в месяц маленький букетик цветов и парафиновую свечку…
   Удивительно все же Господь вершит праведный суд Свой даже здесь, на земле: прославляет великого угодника Своего – исповедника митрополита Иоанна (Снычева) и предает забвению предателя Православия, основоположника разделенческой ереси – митрополита Никодима (Ротова).

Дмитрий Морозов

   *См. газету «ДХ» №№ 14–16 за 2005 г.