Подвиг Патриарха Ермогена

(память 17 февраля / 2 марта)

Священномученик Иоанн Восторгов*

   В юго-западном углу <Успенского> Cобора, у шатра Ризы Господней, у подножия Плащаницы почивает вечным сном покоя великий страдалец за Землю Русскую, мученик-патриот – святейший всероссийский Патриарх Ермоген. Его тело оказалось нетленным и в 1652 году, когда, чрез 40 лет после смерти, оно было перенесено сюда из Чудова монастыря, и чрез 200 лет, в 1812 году, когда французы, отыскивая сокровища, святотатственно выбросили его из гробницы.
   Но если смерть и тление не коснулись самого тела нашего российского страдальца-патриота, то <и> дух его, его заветы, подвиг его жизни и служения, его заслуги, его уроки русским людям всех грядущих времен, пока волею Божиею будет стоять святая Русь, – безсмертны, нетленны, незабвенны в памяти русской.
   Пред нами его предсмертная заповедь, его слова, написанные в заточении мрачного подземелья, в виду голодной смерти, после побоев и истязаний от врагов Родины и от своих домашних иуд-предателей, – пред нами его последнее послание русскому народу, которое подняло потом славное Нижегородское ополчение с Мининым и Пожарским во главе: «Пишите в Рязань к Ефрему, да и в Вологду пишите, и к Рязанскому Владыке, везде говорите моим именем, моим словом... Всем вам от меня благословение и разрешение в сем веце и в будущем. Стойте за веру неподвижно, а я за вас Бога молю».
   И услышали слово великого пастыря-патриота – митрополит Ефрем в Казани, архиепископы и епископы: Феоктист в Твери, Галактион и Герасим в Суздале, Сергий в Смоленске, Геннадий во Пскове, Исидор в Новгороде, Иосиф в Коломне, Филарет в Ростове, игумен Иоил в Нижнем, Матвей в Кирилло-Белозерске, игумены Дионисий и Авраамий, протопопы Владимирский, Зарайский и по всей России. И услышал его, через этих провозвестников слова патриаршего, весь народ русский.
   Ссылали, пытали и мучили этих пастырей-патриотов иноземные вороги, поляки и евреи (вроде Тушинского вора); бранили и свои домашние лихие люди, а Ермогену и прямо говорили: «Почто вмешиваешься в дела мирские, а твое де дело за Церковью смотрети».
   Но архипастыри и пастыри знали хорошо, что скрывается и какой коварный умысел таится под этим фарисейским и мнимо-справедливым рассуждением. Они знали, что оно подобно печалованию Иуды о нищих. Они знали, что с падением Православия порушится Русское Царство, а с порушением Русского Царства порушится и Православная вера в русских людях. Они знали, что обещаемое польско-литовско-еврейское владычество, с приобщением европейским началам жизни, зачатое в измене и предательстве, питавшееся низкою корыстью и презрением к своему родному, русскому, – ничего не принесет России, кроме конечной гибели.
   Все это справедливо называл Ермоген «христоборством», непостижимым «бесовским омрачением». «Бывшим православным христианам – а теперь, как и называть вас – не ведаю», – вот как обращался Патриарх к тогдашним русским изменникам. Он хорошо понимал, что основной характер жизни есть характер церковности и народности, и что поэтому нужно пробудить религиозное национальное чувство в русском народе, – и он сбросит с себя «бесовское омрачение» и водительство тех, что «промышляли лихими делами», он крепко верил, что Православие – есть опора, основа и жизненная сила русского национального самосознания, нравственный смысл и оправдание русского государства и государствования... И то он знал, что измена верхних слоев народа, отказ их от исторических преданий веры и народности еще не есть смерть народа.
   Так было везде и всегда. Поляки ведь тоже думали, что если они взяли бояр, то взяли и Россию. Но не то вышло на деле. Сокрытые и таившиеся в глубине души народной инстинкты веры, патриотизма и самосохранения с великою силой проявили себя по всей России – все верное, чистое, доброе, трезвое, оскорбленное в лучших чувствах своих поднялось, воодушевилось, сплотилось...
   История оправдала подвиг Патриарха Ермогена. Он погиб смертью мученика в мрачном подземелье Чудова монастыря, а через несколько месяцев нежданно, чудесно «нечаемое сбылось», как говорили тогда русские люди: Москва и Россия были тогда свободны, враги спешно покидали ее пределы, домашние воры и «перелеты» притихли и исчезли, и на место лжецаря Димитрия, на место «полуцаря» Шуйского, на место «царика» Тушинского здесь, по предречению и указанию Ермогена, короновался настоящий русский Царь-Самодержец Михаил Феодорович Романов.
   Спасение России пришло от святой Православной веры и Церкви; вера святая явилась великою и несокрушимою твердыней, устоявшею среди смуты, нравственным оплотом посреди ужаса и разгрома государственного, опорою и знамением народного и государственного бытия в тяжелую годину крушения и ослабления всех духовных начал, сил и основ нашей русской жизни; вера святая возбудила, осмыслила, освятила русский патриотизм и дала ему огонь воодушевления, силу подвига, готовность мученичества, знамение победы.
   Ныне возродилась русская смута и вновь заволокла русское небо. Опять видим повальное безумие, опять чары обмана, опять «бесовское омрачение», опять «христоборство». И ныне кругом взаимный раздор, борьба партий, жадная корысть, интриги, братоненавидение. И ныне – падение веры, падение нравственности. И ныне – лицемерие и коварство, низость и предательство. И слышится из дали веков мощный заповедный голос великого Ермогена – «побороться за веру Православную и Отечество Русское»: «Стойте за Веру неподвижно, а я за вас Бога молю».
   Слышишь ли ты нас, адамант веры и патриотизма, несокрушимый столп русской веры и русского национального чувства? Молишь ли Бога о прощении грехов народа нашего, навлекшего на себя праведный гнев Его? Благослови и воодушеви нас с высот небесных селений, вымоли прощение и милость Господа твоему страдающему Отечеству, явись нам духовным вождем на пути к его спасению!

   *Из «Речи при открытии IV Всероссийского съезда русских людей в Москве 26 апреля 1907 года в Успенском соборе».

Патриарх Ермоген отказывает полякам подписать грамоту Художник Павел Чистяков

В Светлый Понедельник 1611 года русское ополчение подошло к Москве и начало осаду Кремля, продолжавшуюся несколько месяцев. Осажденные в Кремле поляки не раз посылали к Патриарху послов с требованием, чтобы он приказал русским ополченцам отойти от города, угрожая при этом смертной казнью. Святитель твердо отвечал: «Что вы мне угрожаете? Боюсь одного Бога. Если вы все, литовские люди, пойдете из Московского государства, я благословлю русское ополчение идти от Москвы; если останетесь здесь, я благословлю всех стоять против вас и помереть за Православную веру».

 

Священномученик Ермоген о Православной вере    Сия вера красна добротою паче всего сынам человеческим, на нее же Божественная благодать излиялась, и, как сладкая цевница, движуще новую и благолепную песнь духовную, на концах земли вскоре слышану сотворила. Сия вера, точаще нелестное млеко сосца непорочныя Невесты Христовы, яко же есть писано, духовными наказаниями воспитывает и в меру возраста исполнения Христова сподобляет верных достигнуть добре. Сия вера преблаженными и Пребожественными дуновениями Параклитовыми от всея земли отогнала всякую бесовскую губительную прелесть. Сею нашею верою святые апостолы и святые мученики, и преподобные, и пустынножители Богу угодили и вселились в Небесное Царство.    Сию веру многими снисканиями благоверный князь Владимир обрел и святое Крещение принял во имя Святыя и Живоначальные Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, и от купели здрав изыде, славя Бога и многих людей крестив.