31 октября 1917 года в Царском Селе открылась новая страница в истории Русской церковной святости. Она была исполнена не только трагизма и печали, но и горней радости. Открытие ее было связано с именем протоиерея Иоанна Кочурова (1871-1917) – православного пастыря, ставшего первым среди новомучеников XX века, душу свою положивших за Господа при новой богоборческой власти.
Отец Иоанн родился в благочестивой многодетной семье потомственного священника Александра Кочурова и его матушки Анны Николаевны, дочери священника. Среди детей в отчей семье он был наиболее духовно чутким, глубоко воспринявшим отцовский образ смиренного сельского пастыря. И путь его с детства был предопределен. Он окончил сначала духовное училище, потом Рязанскую духовную семинарию (1891), и уже в стенах ее показал «выдающиеся успехи в изучении богословских и общеобразовательных дисциплин» и стал известен как талантливый проповедник.
Имея такие задатки, он с отличием окончил Петербургскую духовную академию, одно из лучших учебных заведений Российской Империи. Свое будущее служение связывал с приходской и миссионерской деятельностью, и эти планы в точности сбылись. В 1895 году, по окончании академии, указом Синода он был направлен в далекую Америку и назначен настоятелем Чикаго-Триторского прихода в Алеутской епархии.
Как свидетельствует жизнеописание, оказавшись на малочисленном и многонациональном приходе, отец Иоанн окормлял малоимущих эмигрантов православного вероисповедания: представителей малой Русской диаспоры, выходцев из галицких и угорских славян, арабов, болгар, аравитян. Почти все они были из бедных рабочих слоев, так что молодой пастырь не мог опираться на прочную приходскую общину, которая располагала бы сколько-нибудь значительными средствами. За всем этим стояло трудное, полунищенское житие.
Позднее прихожане преподнесут ему приветственный адрес, в котором подробно описано начало его трудов: «Прямо с академической скамьи, покинув Родину, пришли Вы в этот чужой край, чтобы всю свою юношескую энергию посвятить святому делу, к которому влекло Вас призвание. Тяжелое наследие досталось Вам в удел. Запущенное церковное хозяйство, сырой полуразвалившийся дом, в котором ютилась тогда чикагская церковь, неопределенный по составу и числу членов приход, раскиданный по разным уголкам огромного города с иноверным населением и раздираемый хищниками, – все это могло бы наполнить смущением душу молодого работника, но Вы мужественно приняли на себя задачу извлечь из груды мусора драгоценную искру и вдохнуть священный огонь в небольшую дружину пасомых! Вы забывали себя, забывали лишения, болезни, скудную обстановку дома, где ветхие стены, полы и трещины открывали доступ внешним стихиям. Ваши малютки хворали, жена болела, и жестокий ревматизм как будто хотел умертвить Ваше дерзновение, сократить Вашу энергию...»
Несмотря ни на что, отец Иоанн прилагал огромные усилия к миссионерскому служению: неустанно проповедовал, открывал детские церковные школы и благотворительные братства. И Господь увенчал его труды успехом: уже в первые три года в православие перешло 86 униатов и 5 католиков, а число постоянных прихожан возросло до 215 человек в Чикаго и 88 в Стриторе. Его мысли были о том, чтобы построить в Чикаго большой новый храм в честь Пресвятой Троицы.
В начале 1900 года он уехал в отпуск в Россию и несколько месяцев энергично собирал средства на эти цели. Император Николай II лично пожертвовал 4000 долларов. Общие расходы составили значительную по тем временам сумму – 50 тыс. долларов, и храм был построен быстро, всего за год. Уже в августе 1903 года епископ Алеутский Тихон (Белавин), будущий Патриарх всея Руси, совершил его освящение.
В июле 1905 на съезде духовенства Алеутской и Североамериканской епархии произошло чествование отца Иоанна в связи с 10-летием служения. Его наградили золотым наперсным крестом, и как напутствие прозвучали слова: «Сей святой крест да служит Вам знаком братской любви нашей, а изображенное на нем Распятие нашего Господа да мирит Вас с горестями, страданиями, столь частыми в жизни миссионера-пастыря, и ободряет Вас на большие и большие труды во славу Подвигоположника и Пастыреначальника нашего Иисуса Христа».
…Меж тем подрастали дети отца Иоанна. Он подал прошение о том, чтобы вернуться на родину и дать им образование в Русских учебных заведениях. Его направили законоучителем в мужскую гимназию г.Нарвы, и здесь он проявил себя как талантливый педагог и проповедник. По отзыву директора гимназии А.И.Давиденкова, он «обладал большими знаниями, отличался особенной преданностью к делу религиозного воспитания детей, вел свои занятия с полным успехом, оказывая благотворное влияние на душевные наклонности учащихся».
Как город, стоящий на верху горы, не может укрыться от взоров людей, так и труды ревностного, образованного пастыря не могли остаться незамеченными. В ноябре 1916 года отца Иоанна перевели священником в один из лучших приходов Петербургской епархии – в Екатерининский собор Царского Села. Так в последний год жизни он получил, наконец, возможность во всей полноте окунуться в жизнь приходского пастыря. Народ принял его очень тепло, и с первых месяцев он показал себя как благоговейный совершитель службы Божией и красноречивый, эрудированный проповедник. Чтобы послушать его, со всех концов Села собирались православные под своды Екатерининского собора.
В тревожные месяцы после Февральской революции 1917 года в соборе звучали вдохновенные слова пастыря, стремившегося внести в души христиан чувство умиротворения, призывавшего их к религиозному осмыслению как своей внутренней жизни, так и происходивших в России перемен.
Осенью 1917 года положение дел в Царском резко ухудшилось. Батюшка писал дочери Анне, находившейся после каникул в деревне: «Пусть ты ухитрилась бы благополучно добраться сюда, ты думаешь, тебе тут было бы лучше? Нет, дочка. Если бы тут было хорошо, мы сами не оставили бы тебя и Колю в Сушигорицах. Вы с Колей счастливые, каждый день пьете молочко, кушаете, сколько хотите, хлеба и каши, а мы, милая, молоко получаем изредка по столовой ложке на человека, хлебца дают полфунта на день, а каши совсем не дают. Видишь, какая наша жизнь несладкая, а тут еще, того и гляди, немцы прилетят и бомбами в нас с аэропланов начнут бросать! Видишь, милая, как у нас плохо».
А после октябрьского переворота стало еще хуже. Царское Село оказалось в центре борьбы между большевиками и защитниками гражданской власти. Утром 30 октября вооруженные матросы и красногвардейцы начали артобстрел Села. В Екатерининский собор устремились верующие в надежде найти спасение. Священники совершили молебен о прекращении междоусобной брани, а потом повели народ по Селу крестным ходом. И даже под обстрелом вышел он довольно многолюдным. Рыдания женщин, вопли детей заглушали слова молитвы о мире. Два священника произнесли горячие проповеди, призывая народ к спокойствию ввиду грядущих испытаний. В руках людей зажглись свечи. Пел весь народ…
Вечером 30 октября последние казачьи сотни покинули Царское Село, а наутро вошли большевики. Патрули сразу начали обход квартир, искали офицеров и «контрреволюционеров». Арестовали и отца Иоанна, обвинив в организации крестного хода. Он протестовал, пытался разъяснить дело, но в ответ получил удары по лицу. С гиканьем разъяренная толпа повела его к царскосельскому аэродрому. Несколько винтовок было поднято на него. Выстрел, другой, и, взмахнув руками, он ничком упал наземь. Кровь залила рясу. Смерть не была мгновенной, его таскали за волосы, он долго хрипел, кто-то предлагал прикончить его «как собаку».
…Тело пастыря доставили в часовню Дворцового госпиталя и 4 ноября погребли в усыпальнице собора. Епархиальный совет объявил сбор средств в пользу семьи убиенного. Новоизбранный Патриарх всея Руси Тихон направил вдове проникновенное письмо: «Да поможет Вам Господь мужественно перенести ниспосланное в путях Божиего Промышления, и да сохранит Он Вас и Ваших детей в невредимости среди бурь и напастей настоящего времени. Призываем на Вас и Вашу семью благословение Божие».
К концу марта 1918 года число убитых большевиками священнослужителей, о чьей гибели стало известно Синоду, достигло 15 человек. Патриарх Тихон совершил первую заупокойную литургию по новомученикам и вслед за убиенным Владимиром, митрополитом Киевским, помянул первого убиенного протоиерея Иоанна Кочурова…
Священномучениче отче Иоанне, моли Бога о нас!
Подготовила Ксения Миронова
Источник: «Православный Крест»
Отец Иоанн родился в благочестивой многодетной семье потомственного священника Александра Кочурова и его матушки Анны Николаевны, дочери священника. Среди детей в отчей семье он был наиболее духовно чутким, глубоко воспринявшим отцовский образ смиренного сельского пастыря. И путь его с детства был предопределен. Он окончил сначала духовное училище, потом Рязанскую духовную семинарию (1891), и уже в стенах ее показал «выдающиеся успехи в изучении богословских и общеобразовательных дисциплин» и стал известен как талантливый проповедник.
Имея такие задатки, он с отличием окончил Петербургскую духовную академию, одно из лучших учебных заведений Российской Империи. Свое будущее служение связывал с приходской и миссионерской деятельностью, и эти планы в точности сбылись. В 1895 году, по окончании академии, указом Синода он был направлен в далекую Америку и назначен настоятелем Чикаго-Триторского прихода в Алеутской епархии.
Как свидетельствует жизнеописание, оказавшись на малочисленном и многонациональном приходе, отец Иоанн окормлял малоимущих эмигрантов православного вероисповедания: представителей малой Русской диаспоры, выходцев из галицких и угорских славян, арабов, болгар, аравитян. Почти все они были из бедных рабочих слоев, так что молодой пастырь не мог опираться на прочную приходскую общину, которая располагала бы сколько-нибудь значительными средствами. За всем этим стояло трудное, полунищенское житие.
Позднее прихожане преподнесут ему приветственный адрес, в котором подробно описано начало его трудов: «Прямо с академической скамьи, покинув Родину, пришли Вы в этот чужой край, чтобы всю свою юношескую энергию посвятить святому делу, к которому влекло Вас призвание. Тяжелое наследие досталось Вам в удел. Запущенное церковное хозяйство, сырой полуразвалившийся дом, в котором ютилась тогда чикагская церковь, неопределенный по составу и числу членов приход, раскиданный по разным уголкам огромного города с иноверным населением и раздираемый хищниками, – все это могло бы наполнить смущением душу молодого работника, но Вы мужественно приняли на себя задачу извлечь из груды мусора драгоценную искру и вдохнуть священный огонь в небольшую дружину пасомых! Вы забывали себя, забывали лишения, болезни, скудную обстановку дома, где ветхие стены, полы и трещины открывали доступ внешним стихиям. Ваши малютки хворали, жена болела, и жестокий ревматизм как будто хотел умертвить Ваше дерзновение, сократить Вашу энергию...»
Несмотря ни на что, отец Иоанн прилагал огромные усилия к миссионерскому служению: неустанно проповедовал, открывал детские церковные школы и благотворительные братства. И Господь увенчал его труды успехом: уже в первые три года в православие перешло 86 униатов и 5 католиков, а число постоянных прихожан возросло до 215 человек в Чикаго и 88 в Стриторе. Его мысли были о том, чтобы построить в Чикаго большой новый храм в честь Пресвятой Троицы.
В начале 1900 года он уехал в отпуск в Россию и несколько месяцев энергично собирал средства на эти цели. Император Николай II лично пожертвовал 4000 долларов. Общие расходы составили значительную по тем временам сумму – 50 тыс. долларов, и храм был построен быстро, всего за год. Уже в августе 1903 года епископ Алеутский Тихон (Белавин), будущий Патриарх всея Руси, совершил его освящение.
В июле 1905 на съезде духовенства Алеутской и Североамериканской епархии произошло чествование отца Иоанна в связи с 10-летием служения. Его наградили золотым наперсным крестом, и как напутствие прозвучали слова: «Сей святой крест да служит Вам знаком братской любви нашей, а изображенное на нем Распятие нашего Господа да мирит Вас с горестями, страданиями, столь частыми в жизни миссионера-пастыря, и ободряет Вас на большие и большие труды во славу Подвигоположника и Пастыреначальника нашего Иисуса Христа».
…Меж тем подрастали дети отца Иоанна. Он подал прошение о том, чтобы вернуться на родину и дать им образование в Русских учебных заведениях. Его направили законоучителем в мужскую гимназию г.Нарвы, и здесь он проявил себя как талантливый педагог и проповедник. По отзыву директора гимназии А.И.Давиденкова, он «обладал большими знаниями, отличался особенной преданностью к делу религиозного воспитания детей, вел свои занятия с полным успехом, оказывая благотворное влияние на душевные наклонности учащихся».
Как город, стоящий на верху горы, не может укрыться от взоров людей, так и труды ревностного, образованного пастыря не могли остаться незамеченными. В ноябре 1916 года отца Иоанна перевели священником в один из лучших приходов Петербургской епархии – в Екатерининский собор Царского Села. Так в последний год жизни он получил, наконец, возможность во всей полноте окунуться в жизнь приходского пастыря. Народ принял его очень тепло, и с первых месяцев он показал себя как благоговейный совершитель службы Божией и красноречивый, эрудированный проповедник. Чтобы послушать его, со всех концов Села собирались православные под своды Екатерининского собора.
В тревожные месяцы после Февральской революции 1917 года в соборе звучали вдохновенные слова пастыря, стремившегося внести в души христиан чувство умиротворения, призывавшего их к религиозному осмыслению как своей внутренней жизни, так и происходивших в России перемен.
Осенью 1917 года положение дел в Царском резко ухудшилось. Батюшка писал дочери Анне, находившейся после каникул в деревне: «Пусть ты ухитрилась бы благополучно добраться сюда, ты думаешь, тебе тут было бы лучше? Нет, дочка. Если бы тут было хорошо, мы сами не оставили бы тебя и Колю в Сушигорицах. Вы с Колей счастливые, каждый день пьете молочко, кушаете, сколько хотите, хлеба и каши, а мы, милая, молоко получаем изредка по столовой ложке на человека, хлебца дают полфунта на день, а каши совсем не дают. Видишь, какая наша жизнь несладкая, а тут еще, того и гляди, немцы прилетят и бомбами в нас с аэропланов начнут бросать! Видишь, милая, как у нас плохо».
А после октябрьского переворота стало еще хуже. Царское Село оказалось в центре борьбы между большевиками и защитниками гражданской власти. Утром 30 октября вооруженные матросы и красногвардейцы начали артобстрел Села. В Екатерининский собор устремились верующие в надежде найти спасение. Священники совершили молебен о прекращении междоусобной брани, а потом повели народ по Селу крестным ходом. И даже под обстрелом вышел он довольно многолюдным. Рыдания женщин, вопли детей заглушали слова молитвы о мире. Два священника произнесли горячие проповеди, призывая народ к спокойствию ввиду грядущих испытаний. В руках людей зажглись свечи. Пел весь народ…
Вечером 30 октября последние казачьи сотни покинули Царское Село, а наутро вошли большевики. Патрули сразу начали обход квартир, искали офицеров и «контрреволюционеров». Арестовали и отца Иоанна, обвинив в организации крестного хода. Он протестовал, пытался разъяснить дело, но в ответ получил удары по лицу. С гиканьем разъяренная толпа повела его к царскосельскому аэродрому. Несколько винтовок было поднято на него. Выстрел, другой, и, взмахнув руками, он ничком упал наземь. Кровь залила рясу. Смерть не была мгновенной, его таскали за волосы, он долго хрипел, кто-то предлагал прикончить его «как собаку».
…Тело пастыря доставили в часовню Дворцового госпиталя и 4 ноября погребли в усыпальнице собора. Епархиальный совет объявил сбор средств в пользу семьи убиенного. Новоизбранный Патриарх всея Руси Тихон направил вдове проникновенное письмо: «Да поможет Вам Господь мужественно перенести ниспосланное в путях Божиего Промышления, и да сохранит Он Вас и Ваших детей в невредимости среди бурь и напастей настоящего времени. Призываем на Вас и Вашу семью благословение Божие».
К концу марта 1918 года число убитых большевиками священнослужителей, о чьей гибели стало известно Синоду, достигло 15 человек. Патриарх Тихон совершил первую заупокойную литургию по новомученикам и вслед за убиенным Владимиром, митрополитом Киевским, помянул первого убиенного протоиерея Иоанна Кочурова…
Священномучениче отче Иоанне, моли Бога о нас!
Подготовила Ксения Миронова
Источник: «Православный Крест»