Христианский пост многократно и многообразно подвергался нападениям и нареканиям со стороны «плотских» людей. Нападения эти становятся тем ожесточеннее, чем более в известное время люди ходят по плоти и заботятся об угождении ей. В такие времена господства плоти и измельчания духа голоса в защиту поста раздаются редко и робко.
Тем приятнее слышать голос в пользу поста, раздавшийся в наши дни из мира светского, который далеко не часто поет в унисон с миром духовным, церковным. Разумеем вегетарианское движение, возникновению которого оставалось бы только радоваться, если бы сами вегетарианцы не допускали в своем учении немалых погрешностей.
Вегетарианству обещают широкое будущее, его последователи разрабатывают способы питания и образа жизни, к которому рано или поздно люди должны будут примкнуть. Но кроме этой проблематичной заслуги, вегетарианству принадлежит та несомненная заслуга, что оно предъявляет по адресу нашего сластолюбивого и изнеженного века настойчивый призыв к воздержанию. Посему <…> если бы они ограничились этим призывом, то оставалось бы только радоваться успеху и росту вегетарианского движения. Но нередко успех кружит голову и надмевает человека.
То же случилось и с последователями вегетарианства: они приписывают ему то, чего оно не имеет и не может иметь. Вегетарианцы думают, что если бы люди не употребляли мясной пищи, то на земле давно уже водворилось бы полное благоденствие. Еще Платон корень несправедливости, источник войн и других зол находил в том, что люди не хотят довольствоваться простым образом жизни и суровой растительной пищей, а едят мясо.
А у другого сторонника вегетарианства, уже из христиан, анабаптиста Трайона [тоже] находятся на этот счет слова <…>. «Если бы люди, – говорит Трайон, – прекратили раздоры, отказались от угнетения, умерщвления животных и употребления в пищу их крови и мяса, тогда перестали бы существовать между ними взаимные смертоубийства, дьявольские распри и жестокости. Затихнут крики и стоны страждущих от подагры или других тяжких болезней, кроме недугов старости. И дети перестанут быть жертвами безчисленных страданий и будут такими же здоровыми, как ягнята, телята или детеныши всяких иных животных, не знающих недугов».
Вот какую обольстительную картину рисуют вегетарианцы, и как легко всего этого достигнуть: стоит не есть мяса, и на земле водворится настоящий рай, жизнь безмятежная и безпечальная. Позволительно, однако, более чем усомниться в осуществимости всех радужных мечтаний вегетарианцев.
Христианское учение всегда было чуждо духа мечтательности. Оно тем и отличается от разных утопических теорий, что ясно различает идеал и действительность. А в этой-то действительности и невозможно полное осуществление идеального счастья. Нужды, горе и ссоры всегда будут отравлять земную жизнь человека, так как причина этих несчастных явлений – в греховном состоянии самой природы человека, в повреждении ее грехом.
Вопреки мечтам вегетарианцев, один из подвижников благочестия (преподобный Иоанн Кассиан), при виде трапезы которого даже Ангелы небесные радовались, по выражению святого Иоанна Златоуста, – говорил, что «мы не полагаем надежды на один пост. Он не есть сам по себе благо. Он с пользою соблюдается для приобретения чистоты сердца и тела, чтобы, притупив жало плоти, человек приобрел умиротворение духа».
А без этого сам по себе он недостаточен для спасения, все отцы и подвижники согласно учат, что истинный пост бывает тогда, когда человек воздерживается от зла. Не считая одного телесного поста достаточным для спасения, подвижники благочестия в то же время не признавали и того, чтобы пост этот был для всех всегда обязателен [как хотят того вегетарианцы]; ибо, говорит святой Нил Сорский: «Все организмы невозможно подчинять одному и тому же правилу: тела имеют большое различие в силе, как медь и железо в сравнении с воском».
«Нужно все употреблять во славу Божию, ни от чего совершенно не удаляясь, как делают еретики, безрассудно отвергающие то, что Бог сотворил весьма хорошим. От всех находящихся снедей, хотя бы и сладких, нужно брать понемногу. Таково рассуждение мудрых, а не то, чтобы некоторые роды пищи выбирать, а другие оставлять; дабы и Бога благодарить и сохранить ненадменность души». Тех же людей, которые останавливаются на веществе снедей и питания, оставляя в стороне «разумение», – таковых отцы называют «нерассудительными».
К таким людям обращается с предостережением и пресвитер Исидор: «Если подвизаетесь, – говорит он, – то не гордитесь; если же тщеславитесь сим, то лучше есть мясо, ибо не так вредно есть мясо, как гордиться и надмеваться». А отцы Гангрского собора даже возглашают анафему тому, «если кто осуждает человека, который с благоговением и верою вкушает мясо (кроме крови и идоложертвенного)». Таков поистине мудрый взгляд Святой Церкви на вкушение мяса, [которая], следуя примеру Своего Божественного Основателя, относится с величайшей снисходительностью и милосердием.
Бывали примеры, что великие подвижники и святые мужи – эти лучшие выразители церковных воззрений, – «рассуждая немощному естеству человеческому», не только не укоряли тех, которые ели в пост «неподобающия снеди», но даже и сами «мало» вкушали от сих снедей.
Так, о святителе Тихоне рассказывают, что когда он жил на покое в Задонском монастыре, то однажды в пятницу на Шестой неделе Великого поста посетил монастырского схимника Митрофана. У сего последнего в это время был гость. Случилось, что в этот день знакомый рыбак принес отцу Митрофану для Вербного воскресенья живого вырезуба. Так как гость не рассчитывал пробыть до воскресенья в обители, то схимник и распорядился сразу приготовить из вырезуба уху и холодное.
За этими яствами и застал святитель Митрофана и его гостя. Схимник пал к ногам святителя Тихона и умолял его о прощении. Но святитель, зная строгую жизнь обоих друзей, сказал им: «Садитесь, я знаю вас; любовь выше поста». При этом сел сам за стол, съел ложки две ухи. Такое снисхождение и доброта святителя поразили друзей: им известно было, что святитель Тихон Задонский во весь Великий пост по понедельникам, средам и пяткам не употреблял даже масла, а тем более рыбы.
А о святителе Спиридоне Тримифунтском рассказывается, что некто зашел к нему с пути уже по наступлении Великого поста. Видя, что странник очень устал, он велел дочери предложить путнику покушать. Та отвечала, что нет ни хлеба, ни муки. Тогда святитель помолился, попросил прощения и приказал дочери изжарить соленого свиного мяса. После изготовления его Спиридон, посадив с собой странника, начал есть мясо и убеждал и своего гостя делать то же; а когда последний отказывался, называя себя христианином, святитель сказал: тем менее надобно отказываться, ибо Слово Божие изрекло: «для чистых все чисто» (Тит. 1, 15).
Не предосудительно посему и вкушение мяса в те дни, когда оно разрешается Святой Церковью. Вначале роду человеческому были назначены Богом в пищу семена и плоды (см.: Быт. 1, 29). Но когда человек грехом повредил всю свою природу и навлек проклятие и на землю, то растительная пища оказалась недостаточной для рода человеческого, и из Библии мы знаем, что после потопа Сам Бог наряду с зеленью травной дает в пищу людям и животных, и птиц, и рыб (см.: Там же. 9, 3).
Стало быть, употребление мясной пищи разрешено Самим Богом и, как таковое, оно не заключает в себе ничего противозаконного и безнравственного. В сочинениях вегетарианцев целые страницы посвящены картинному описанию тех жестоких мучений, которым подвергает животных человек, этот «сластолюбивый обжора», «ненасытный чревоугодник», «злой палач».
Сострадание, конечно, чувство в высшей степени почтенное, но только в том случае, если оно носит трезвый и здравый характер, а не ложный и сентиментальный. Встречаются иногда особы, которые падают в обморок при визге собаки, но которые остаются безучастными к слезам и горю человека. Кто же такое чувство сострадания признает здравым и истинным? Или кто одобрит индийцев, устраивавших госпитали для кур, голубей и в то же время допускавших, чтобы парии тысячами умирали от жажды во время засухи, и не позволявших им пользоваться водой из колодцев людей знатных?
В таких случаях сострадание и любовь к животным развивается за счет людей и в прямой ущерб этим последним. Этот недостаток индусов, религией которых так восхищаются вегетарианцы главным образом за ее «возвышенные принципы милосердия к животным», присущ и вегетарианству.
Защищая права животных, вегетарианцы, как говорится, «хватили через край». Очень многие из них признают, что «животные совершенно однородны с человеком и в физическом, и в нравственном отношении», «они наши братья», и посему убиение их есть «братоубийство». Но рассуждая так, вегетарианцы этим самым заявляют себя сторонниками материализма, который тоже не видит существенной разницы между человеком и животными.
А материализм давно уже потерял всякий кредит в глазах ученого мира: нет ни одного серьезного и безпристрастного ученого, который бы стал утверждать, что внутренний мир человека и животных один и тот же. Эти материалистические тенденции очень вредят чистоте вегетарианского учения и нельзя не пожалеть, что вегетарианцы вместо того, чтобы вести дело проповеди своих идей в союзе со Святой Церковью и в духе учения Христова, предпочитают черпать подкрепление своим воззрениям из мутных кладезей ложных учений.
Святитель Тихон (Белавин).
Публикуется в сокращении
Тем приятнее слышать голос в пользу поста, раздавшийся в наши дни из мира светского, который далеко не часто поет в унисон с миром духовным, церковным. Разумеем вегетарианское движение, возникновению которого оставалось бы только радоваться, если бы сами вегетарианцы не допускали в своем учении немалых погрешностей.
Вегетарианству обещают широкое будущее, его последователи разрабатывают способы питания и образа жизни, к которому рано или поздно люди должны будут примкнуть. Но кроме этой проблематичной заслуги, вегетарианству принадлежит та несомненная заслуга, что оно предъявляет по адресу нашего сластолюбивого и изнеженного века настойчивый призыв к воздержанию. Посему <…> если бы они ограничились этим призывом, то оставалось бы только радоваться успеху и росту вегетарианского движения. Но нередко успех кружит голову и надмевает человека.
То же случилось и с последователями вегетарианства: они приписывают ему то, чего оно не имеет и не может иметь. Вегетарианцы думают, что если бы люди не употребляли мясной пищи, то на земле давно уже водворилось бы полное благоденствие. Еще Платон корень несправедливости, источник войн и других зол находил в том, что люди не хотят довольствоваться простым образом жизни и суровой растительной пищей, а едят мясо.
А у другого сторонника вегетарианства, уже из христиан, анабаптиста Трайона [тоже] находятся на этот счет слова <…>. «Если бы люди, – говорит Трайон, – прекратили раздоры, отказались от угнетения, умерщвления животных и употребления в пищу их крови и мяса, тогда перестали бы существовать между ними взаимные смертоубийства, дьявольские распри и жестокости. Затихнут крики и стоны страждущих от подагры или других тяжких болезней, кроме недугов старости. И дети перестанут быть жертвами безчисленных страданий и будут такими же здоровыми, как ягнята, телята или детеныши всяких иных животных, не знающих недугов».
Вот какую обольстительную картину рисуют вегетарианцы, и как легко всего этого достигнуть: стоит не есть мяса, и на земле водворится настоящий рай, жизнь безмятежная и безпечальная. Позволительно, однако, более чем усомниться в осуществимости всех радужных мечтаний вегетарианцев.
Христианское учение всегда было чуждо духа мечтательности. Оно тем и отличается от разных утопических теорий, что ясно различает идеал и действительность. А в этой-то действительности и невозможно полное осуществление идеального счастья. Нужды, горе и ссоры всегда будут отравлять земную жизнь человека, так как причина этих несчастных явлений – в греховном состоянии самой природы человека, в повреждении ее грехом.
Вопреки мечтам вегетарианцев, один из подвижников благочестия (преподобный Иоанн Кассиан), при виде трапезы которого даже Ангелы небесные радовались, по выражению святого Иоанна Златоуста, – говорил, что «мы не полагаем надежды на один пост. Он не есть сам по себе благо. Он с пользою соблюдается для приобретения чистоты сердца и тела, чтобы, притупив жало плоти, человек приобрел умиротворение духа».
А без этого сам по себе он недостаточен для спасения, все отцы и подвижники согласно учат, что истинный пост бывает тогда, когда человек воздерживается от зла. Не считая одного телесного поста достаточным для спасения, подвижники благочестия в то же время не признавали и того, чтобы пост этот был для всех всегда обязателен [как хотят того вегетарианцы]; ибо, говорит святой Нил Сорский: «Все организмы невозможно подчинять одному и тому же правилу: тела имеют большое различие в силе, как медь и железо в сравнении с воском».
«Нужно все употреблять во славу Божию, ни от чего совершенно не удаляясь, как делают еретики, безрассудно отвергающие то, что Бог сотворил весьма хорошим. От всех находящихся снедей, хотя бы и сладких, нужно брать понемногу. Таково рассуждение мудрых, а не то, чтобы некоторые роды пищи выбирать, а другие оставлять; дабы и Бога благодарить и сохранить ненадменность души». Тех же людей, которые останавливаются на веществе снедей и питания, оставляя в стороне «разумение», – таковых отцы называют «нерассудительными».
К таким людям обращается с предостережением и пресвитер Исидор: «Если подвизаетесь, – говорит он, – то не гордитесь; если же тщеславитесь сим, то лучше есть мясо, ибо не так вредно есть мясо, как гордиться и надмеваться». А отцы Гангрского собора даже возглашают анафему тому, «если кто осуждает человека, который с благоговением и верою вкушает мясо (кроме крови и идоложертвенного)». Таков поистине мудрый взгляд Святой Церкви на вкушение мяса, [которая], следуя примеру Своего Божественного Основателя, относится с величайшей снисходительностью и милосердием.
Бывали примеры, что великие подвижники и святые мужи – эти лучшие выразители церковных воззрений, – «рассуждая немощному естеству человеческому», не только не укоряли тех, которые ели в пост «неподобающия снеди», но даже и сами «мало» вкушали от сих снедей.
Так, о святителе Тихоне рассказывают, что когда он жил на покое в Задонском монастыре, то однажды в пятницу на Шестой неделе Великого поста посетил монастырского схимника Митрофана. У сего последнего в это время был гость. Случилось, что в этот день знакомый рыбак принес отцу Митрофану для Вербного воскресенья живого вырезуба. Так как гость не рассчитывал пробыть до воскресенья в обители, то схимник и распорядился сразу приготовить из вырезуба уху и холодное.
За этими яствами и застал святитель Митрофана и его гостя. Схимник пал к ногам святителя Тихона и умолял его о прощении. Но святитель, зная строгую жизнь обоих друзей, сказал им: «Садитесь, я знаю вас; любовь выше поста». При этом сел сам за стол, съел ложки две ухи. Такое снисхождение и доброта святителя поразили друзей: им известно было, что святитель Тихон Задонский во весь Великий пост по понедельникам, средам и пяткам не употреблял даже масла, а тем более рыбы.
А о святителе Спиридоне Тримифунтском рассказывается, что некто зашел к нему с пути уже по наступлении Великого поста. Видя, что странник очень устал, он велел дочери предложить путнику покушать. Та отвечала, что нет ни хлеба, ни муки. Тогда святитель помолился, попросил прощения и приказал дочери изжарить соленого свиного мяса. После изготовления его Спиридон, посадив с собой странника, начал есть мясо и убеждал и своего гостя делать то же; а когда последний отказывался, называя себя христианином, святитель сказал: тем менее надобно отказываться, ибо Слово Божие изрекло: «для чистых все чисто» (Тит. 1, 15).
Не предосудительно посему и вкушение мяса в те дни, когда оно разрешается Святой Церковью. Вначале роду человеческому были назначены Богом в пищу семена и плоды (см.: Быт. 1, 29). Но когда человек грехом повредил всю свою природу и навлек проклятие и на землю, то растительная пища оказалась недостаточной для рода человеческого, и из Библии мы знаем, что после потопа Сам Бог наряду с зеленью травной дает в пищу людям и животных, и птиц, и рыб (см.: Там же. 9, 3).
Стало быть, употребление мясной пищи разрешено Самим Богом и, как таковое, оно не заключает в себе ничего противозаконного и безнравственного. В сочинениях вегетарианцев целые страницы посвящены картинному описанию тех жестоких мучений, которым подвергает животных человек, этот «сластолюбивый обжора», «ненасытный чревоугодник», «злой палач».
Сострадание, конечно, чувство в высшей степени почтенное, но только в том случае, если оно носит трезвый и здравый характер, а не ложный и сентиментальный. Встречаются иногда особы, которые падают в обморок при визге собаки, но которые остаются безучастными к слезам и горю человека. Кто же такое чувство сострадания признает здравым и истинным? Или кто одобрит индийцев, устраивавших госпитали для кур, голубей и в то же время допускавших, чтобы парии тысячами умирали от жажды во время засухи, и не позволявших им пользоваться водой из колодцев людей знатных?
В таких случаях сострадание и любовь к животным развивается за счет людей и в прямой ущерб этим последним. Этот недостаток индусов, религией которых так восхищаются вегетарианцы главным образом за ее «возвышенные принципы милосердия к животным», присущ и вегетарианству.
Защищая права животных, вегетарианцы, как говорится, «хватили через край». Очень многие из них признают, что «животные совершенно однородны с человеком и в физическом, и в нравственном отношении», «они наши братья», и посему убиение их есть «братоубийство». Но рассуждая так, вегетарианцы этим самым заявляют себя сторонниками материализма, который тоже не видит существенной разницы между человеком и животными.
А материализм давно уже потерял всякий кредит в глазах ученого мира: нет ни одного серьезного и безпристрастного ученого, который бы стал утверждать, что внутренний мир человека и животных один и тот же. Эти материалистические тенденции очень вредят чистоте вегетарианского учения и нельзя не пожалеть, что вегетарианцы вместо того, чтобы вести дело проповеди своих идей в союзе со Святой Церковью и в духе учения Христова, предпочитают черпать подкрепление своим воззрениям из мутных кладезей ложных учений.
Святитель Тихон (Белавин).
Публикуется в сокращении