13 января исполняется 25 лет, как отошел ко Господу архимандрит Павел Груздев (1910-1996). Он прожил долгую жизнь, настрадался в лагерях и тюрьмах, после заключения стал священником, потом принял монашеский постриг. Много лет служил у престола Божия, вел людей к Богу, наставлял, утешал, говорил замечательные проповеди - ярким, колоритным языком. Предлагаем к прочтению одну из таких проповедей, сказанную в храме перед исповедью в 1987 году.
"Исповедую Тебе, Господу Богу моему и Творцу, во Святей Троице Единому, славимому и покланяемому, Отцу и Сыну и Святому Духу, вся моя грехи, яже содеях во вся дни живота моего. Грехов – как в море песку. Первый грех – позабыли Бога, второй грех – потеряли стыд. А как позабыли Бога? Господи, ведь живем-то – сытые, обутые, одетые. Слава Тебе, Господи, за Твои милости! Дай, Господи, здоровья тем людям, кто нас поит, кормит.
А стыд потеряли: вот баба молодая, а и то – на пенсии. Ах, ты зараза! Родные мои! «В поте лица твоего снеси хлеб твой». Стыд потеряли, обленилися. Работай! Тебе не надо – людям надо! Как-то я намедни был в Доме престарелых, старух ходил причащал. Как сделано-то: обуты, одеты, чистота идеальная, кормят – даже яблоки! А что это? Тебе не надо? Людям надо. «В поте лица твоего снеси хлеб твой». Что потопаешь, то и полопаешь. Работать надо.
Молитва. Человек – как птица без крыльев, так человек без молитвы жить не может. Родные мои! Аух! Устаём, скоро восемь десятков. Да Господи, утром-то встанем: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Разок хоть перекреститься правильно, чем сто раз вот так. Обед пришел. Вот бы где помолиться-то и «Отче наш» бы прочитать – да и забыли. Дак опять: «Господи, благослови!»
Вечер пришел. Радикулит какой-то, да у кого давление бывает, а у кого и нет. Дак хоть подойди к постели-то, да и сообразного: «Да слава Тебе, Господи! День прошел, благодарю Тебя, Господи!» Вот это маленькие три-то молитвы, а их желательно каждый день повторять. Это очень желательно, а еще кроме того к этому и прибавить – и похвально. А я еще так молюся: «Господи, за молитву праведников сохрани грешников!» А праведников много еще есть.
Я одной женщине (она померла – Царствие ей Небесное!) говорю:
– Слушайте, вот говорят, католики бывают, да вот какие-то баптисты.
Она мне и говорила:
– Хоть ты священник, а погляди на меня.
Ну, гляжу. Крестится:
– Во имя Отца... Батюшка, какой я рукой крешуся?
– Правой.
– Я православная, значит. И мы все, слава Богу, православные.
Родные мои! Не завидуйте, не осуждайте! Ну, обидят – ну, прости да не мсти! Да! Лучше простить, чем мстить. Родные мои! «Да не зайдет солнце во гневе вашем». А жить? А кто без греха? И лишка поедим, а коли-коли да и ... Господи! Бывал я молодой. Когда поминки, я стопку выпью, а какая-нибудь старуха – две... «А-а, старуха, ах, ты зараза баба!» Вот и осудил! Грешны! И многие еще и не то делали, прости нас, Господи!
А вот как пример к этому скажу. Это было на моей памяти. Служил владыка – где не скажу. И священник – простой да не ученый. Хорошо. А ученые-то батюшки, те на него и написали. Они завидовали ему чего-то. Написали владыке – Царствие Небесное! А владыка был Никодим. Ему написали. Вызывает этого священника и говорит:
– Слушайте, вот на тебя грамота подписана трёмя-четырёма батюшками. Ты вот, бывает, пошутишь, бывает, и посмеешься. А когда выпьешь – сколько ты?
Я говорю:
– Сколько нальют, владыко, всё выпью, но лишнего я не пью.
– И в общем всякие грехи имел этот батюшка.
– Владыко, прости! Владыко, прости.
А кто без греха-то? Прости, Господи. Потом пришло дело и говорит:
– Слушайте, батя, а говорят, ты католик.
Этот старик выпрямился, стал и говорит:
– Ваше Высокопреосвященство, я родился – тятя был православный, дедко с бабкой, вся семья наша православная. И я, как был крещен в Святой Православной Церкви, так и сейчас есть. А которые на меня наклеветали...
Не клевещи. Владыка Никодим похлопал по плечу этого священника и говорит:
– Слушай, ты за меня помолися. Пойди с миром.
И с тех пор тот дедко и сейчас служит. Только где, я не знаю. Вот и мы, родные мои! Все грешные. А кто без греха-то? Да. Мы молимся, родные мои! А люди-те работают. Вот сколько нас есть, а хоть одна, хоть один есть в лаковых сапогах? Нету. Кто залатает ватник? Никто не залатает, когда у него иголки-то нету. Потеряли, избаловалися. Кто ткёт? Кросенни у кого не найдёшь. Да. Давай-ко, тятя, пекти-то. И пекти не будут – обленилися. А молиться-то, родные мои!
– Батюшка, вот за это не молюся, за то.
– А что не молишься?
– Да неверующая она.
Ты сама будь верующая. А Господь веровал, и я верую. По примеру Спасителя: «Господи, прости им, не знают бо что творят!» Верно? Верно. Ты еще спишь, а – дай, Господи, праведным пекарям! – месят хлеба ночью, да нам напекут. А мы да зажралися – «черствая»! Пеки сама! Дай, Господи, пекарям! Сохрани, Господи, праведных шоферов!
Зайдём в автобус-то, да полчаса-час да постоять – как заорём да зашипим. Ух, негодные старухи! Дай, Господи! За всех молитеся, по примеру Спасителя. Ну, обидят... Господи, ну, прости этих. Родные мои, и молиться! Как можешь, так и молись.
Скажу пример. Едет архиерей в один знаменитый монастырь. Глядит: на палубе да что за народ? – Господи, – он говорит, – что там такое? Говорят:
– Владыко, во-о-от островок. На этом островке живут святые люди.
Владыка говорит:
– Нет, святые или не святые, никто знать не может.
– Владыко, правильно. Живут святые люди...
Ну, архиерей – сила, велит лодку отчалить. Подъехали к островку. На этом островке стоят три человека, ухватившись за руки. Кланяются ему. Под благословение подошли. Он говорит:
– Что вы за люди?
– А мы, – говорят, – владыко, когда-то мы были рыбаки, потерпели крушение и дали обещание: Господи! Где мы очутимся на твердой земле, с этой земли не уйдем. Вот очутилися на этом острове. С тех пор здесь живем. В год раз к нам приезжает священник с материка, нас исповедует.
Он говорит:
– Хорошо, а как же вы молитесь?
– А мы, – говорят, – владыко, знаем, что Святая Троица во Едином Существе. Нас трое, и Святая Троица – Трое, и мы вот молимся: «Трое Вас и трое нас. Помилуй нас, Один Бог!»
Архиерей говорит:
– Нет, отцы и братья, да нет! Давайте я вас научу «Отче наш».
И лепечут – и выучилися. А он еще говорит:
– За меня молитеся! И вот этих молитв-то у вас хватит.
– Спасибо, владыко, уж нам спеть будет «Отче наш»!
Владыка благословил их, сам сел в лодку и на корабль. Архиерей говорит:
– Какие еще люди есть на Святой Руси!
Плывет, спать не хочет, ходит по палубе. И глядит: что-то, откуда едет, там какой-то необыкновенный свет. Владыка говорит:
– Видно, их избенка горит.
Нет, горит свет этот ярче И ярче, ближе и ближе. Глядит, эти старики-те ухватилися за руки, да и бегут по морю-то да руками машут:
– Владыка, ведь забыли мы молитву ту. Научи нас, родный!
А владыка говорит:
– Вот что, братие, я архиерей, облачен высшей от Бога властью священства, но по морю бегать не умею. А вы простые люди, а по волнам бегаете!
– Да как же, владыко, нам молиться? – спрашивают.
– Как молилися, так и молитеся.
– Ну, спасибо, владыко!
И пошли наши старички обратно. Милые мои! И вы ничтоже сумняшеся, как я говорил, утром: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь». В обед: «Господи, благослови!» Вечером: «Слава Тебе, Господи!» А кто к этому может прибавить – и желательно, и похвально, и полезно.
Архимандрит Павел (Груздев). Проповедь перед исповедью 19.11.1987
https://azbyka.ru/otechnik/Petr_Pigol/arhimandrit-pavel-gruzdev/4
"Исповедую Тебе, Господу Богу моему и Творцу, во Святей Троице Единому, славимому и покланяемому, Отцу и Сыну и Святому Духу, вся моя грехи, яже содеях во вся дни живота моего. Грехов – как в море песку. Первый грех – позабыли Бога, второй грех – потеряли стыд. А как позабыли Бога? Господи, ведь живем-то – сытые, обутые, одетые. Слава Тебе, Господи, за Твои милости! Дай, Господи, здоровья тем людям, кто нас поит, кормит.
А стыд потеряли: вот баба молодая, а и то – на пенсии. Ах, ты зараза! Родные мои! «В поте лица твоего снеси хлеб твой». Стыд потеряли, обленилися. Работай! Тебе не надо – людям надо! Как-то я намедни был в Доме престарелых, старух ходил причащал. Как сделано-то: обуты, одеты, чистота идеальная, кормят – даже яблоки! А что это? Тебе не надо? Людям надо. «В поте лица твоего снеси хлеб твой». Что потопаешь, то и полопаешь. Работать надо.
Молитва. Человек – как птица без крыльев, так человек без молитвы жить не может. Родные мои! Аух! Устаём, скоро восемь десятков. Да Господи, утром-то встанем: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Разок хоть перекреститься правильно, чем сто раз вот так. Обед пришел. Вот бы где помолиться-то и «Отче наш» бы прочитать – да и забыли. Дак опять: «Господи, благослови!»
Вечер пришел. Радикулит какой-то, да у кого давление бывает, а у кого и нет. Дак хоть подойди к постели-то, да и сообразного: «Да слава Тебе, Господи! День прошел, благодарю Тебя, Господи!» Вот это маленькие три-то молитвы, а их желательно каждый день повторять. Это очень желательно, а еще кроме того к этому и прибавить – и похвально. А я еще так молюся: «Господи, за молитву праведников сохрани грешников!» А праведников много еще есть.
Я одной женщине (она померла – Царствие ей Небесное!) говорю:
– Слушайте, вот говорят, католики бывают, да вот какие-то баптисты.
Она мне и говорила:
– Хоть ты священник, а погляди на меня.
Ну, гляжу. Крестится:
– Во имя Отца... Батюшка, какой я рукой крешуся?
– Правой.
– Я православная, значит. И мы все, слава Богу, православные.
Родные мои! Не завидуйте, не осуждайте! Ну, обидят – ну, прости да не мсти! Да! Лучше простить, чем мстить. Родные мои! «Да не зайдет солнце во гневе вашем». А жить? А кто без греха? И лишка поедим, а коли-коли да и ... Господи! Бывал я молодой. Когда поминки, я стопку выпью, а какая-нибудь старуха – две... «А-а, старуха, ах, ты зараза баба!» Вот и осудил! Грешны! И многие еще и не то делали, прости нас, Господи!
А вот как пример к этому скажу. Это было на моей памяти. Служил владыка – где не скажу. И священник – простой да не ученый. Хорошо. А ученые-то батюшки, те на него и написали. Они завидовали ему чего-то. Написали владыке – Царствие Небесное! А владыка был Никодим. Ему написали. Вызывает этого священника и говорит:
– Слушайте, вот на тебя грамота подписана трёмя-четырёма батюшками. Ты вот, бывает, пошутишь, бывает, и посмеешься. А когда выпьешь – сколько ты?
Я говорю:
– Сколько нальют, владыко, всё выпью, но лишнего я не пью.
– И в общем всякие грехи имел этот батюшка.
– Владыко, прости! Владыко, прости.
А кто без греха-то? Прости, Господи. Потом пришло дело и говорит:
– Слушайте, батя, а говорят, ты католик.
Этот старик выпрямился, стал и говорит:
– Ваше Высокопреосвященство, я родился – тятя был православный, дедко с бабкой, вся семья наша православная. И я, как был крещен в Святой Православной Церкви, так и сейчас есть. А которые на меня наклеветали...
Не клевещи. Владыка Никодим похлопал по плечу этого священника и говорит:
– Слушай, ты за меня помолися. Пойди с миром.
И с тех пор тот дедко и сейчас служит. Только где, я не знаю. Вот и мы, родные мои! Все грешные. А кто без греха-то? Да. Мы молимся, родные мои! А люди-те работают. Вот сколько нас есть, а хоть одна, хоть один есть в лаковых сапогах? Нету. Кто залатает ватник? Никто не залатает, когда у него иголки-то нету. Потеряли, избаловалися. Кто ткёт? Кросенни у кого не найдёшь. Да. Давай-ко, тятя, пекти-то. И пекти не будут – обленилися. А молиться-то, родные мои!
– Батюшка, вот за это не молюся, за то.
– А что не молишься?
– Да неверующая она.
Ты сама будь верующая. А Господь веровал, и я верую. По примеру Спасителя: «Господи, прости им, не знают бо что творят!» Верно? Верно. Ты еще спишь, а – дай, Господи, праведным пекарям! – месят хлеба ночью, да нам напекут. А мы да зажралися – «черствая»! Пеки сама! Дай, Господи, пекарям! Сохрани, Господи, праведных шоферов!
Зайдём в автобус-то, да полчаса-час да постоять – как заорём да зашипим. Ух, негодные старухи! Дай, Господи! За всех молитеся, по примеру Спасителя. Ну, обидят... Господи, ну, прости этих. Родные мои, и молиться! Как можешь, так и молись.
Скажу пример. Едет архиерей в один знаменитый монастырь. Глядит: на палубе да что за народ? – Господи, – он говорит, – что там такое? Говорят:
– Владыко, во-о-от островок. На этом островке живут святые люди.
Владыка говорит:
– Нет, святые или не святые, никто знать не может.
– Владыко, правильно. Живут святые люди...
Ну, архиерей – сила, велит лодку отчалить. Подъехали к островку. На этом островке стоят три человека, ухватившись за руки. Кланяются ему. Под благословение подошли. Он говорит:
– Что вы за люди?
– А мы, – говорят, – владыко, когда-то мы были рыбаки, потерпели крушение и дали обещание: Господи! Где мы очутимся на твердой земле, с этой земли не уйдем. Вот очутилися на этом острове. С тех пор здесь живем. В год раз к нам приезжает священник с материка, нас исповедует.
Он говорит:
– Хорошо, а как же вы молитесь?
– А мы, – говорят, – владыко, знаем, что Святая Троица во Едином Существе. Нас трое, и Святая Троица – Трое, и мы вот молимся: «Трое Вас и трое нас. Помилуй нас, Один Бог!»
Архиерей говорит:
– Нет, отцы и братья, да нет! Давайте я вас научу «Отче наш».
И лепечут – и выучилися. А он еще говорит:
– За меня молитеся! И вот этих молитв-то у вас хватит.
– Спасибо, владыко, уж нам спеть будет «Отче наш»!
Владыка благословил их, сам сел в лодку и на корабль. Архиерей говорит:
– Какие еще люди есть на Святой Руси!
Плывет, спать не хочет, ходит по палубе. И глядит: что-то, откуда едет, там какой-то необыкновенный свет. Владыка говорит:
– Видно, их избенка горит.
Нет, горит свет этот ярче И ярче, ближе и ближе. Глядит, эти старики-те ухватилися за руки, да и бегут по морю-то да руками машут:
– Владыка, ведь забыли мы молитву ту. Научи нас, родный!
А владыка говорит:
– Вот что, братие, я архиерей, облачен высшей от Бога властью священства, но по морю бегать не умею. А вы простые люди, а по волнам бегаете!
– Да как же, владыко, нам молиться? – спрашивают.
– Как молилися, так и молитеся.
– Ну, спасибо, владыко!
И пошли наши старички обратно. Милые мои! И вы ничтоже сумняшеся, как я говорил, утром: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь». В обед: «Господи, благослови!» Вечером: «Слава Тебе, Господи!» А кто к этому может прибавить – и желательно, и похвально, и полезно.
Архимандрит Павел (Груздев). Проповедь перед исповедью 19.11.1987
https://azbyka.ru/otechnik/Petr_Pigol/arhimandrit-pavel-gruzdev/4