Врачи, медсестры, санитары, работающие сегодня в зоне боевых действий, спасают бойцов, ежеминутно рискуя своей собственной жизнью. В полевых условиях мобильные медицинские подразделения быстро разворачивают госпитали в любом скрытном месте. Здесь работают специалисты высочайшего уровня из самых разных уголков страны. Многим из них уже приходилось бывать в горячих точках. Госпитали оснащены системами автономного отопления, электроснабжения и технического обеспечения.
В случае необходимости медики могут связаться для консультаций с коллегами, находящимися за много сотен километров от зоны СВО, но больше надеются они на собственную квалификацию. Как и во время прошлых войн, на театре военных действий наиболее востребованы хирурги. Однако есть и другие отделения, в частности, терапевтические, где можно на ходу измерить давление, снять кардиограмму.
Медикам часто приходится действовать в экстремальных условиях и нередко – под обстрелами вражеских батарей. Повис в небе коварный безпилотник – значит, жди налета. Проходит несколько минут, и земля вздрагивает от артиллерийских залпов. Однако люди не прерывают операции, которые идут здесь потоком, в одной операционной могут работать сразу по две бригады.
Согласно международным нормам, обстрелы медицинских объектов считаются военным преступлением. «Однако ВСУ систематически нарушают Женевскую конвенцию 1949 года: для них лечебное учреждение – такая же цель для артиллерийского или ракетного обстрела, как и военная", – отметил в интервью «Красной звезде» начальник кафедры и клиники военно-полевой хирургии Военно-медицинской академии имени Кирова Вадим Бадалов.
Эвакуационные команды перестали ездить на автомобилях с красными крестами, поскольку за ними буквально охотятся украинские боевики. Медики, как правило, оборудуют под «таблетки» неприметный гражданский транспорт. Самые частые ранения на передовой, их более 95%, – осколочные и миновзрывные. Преобладают повреждения конечностей, грудной клетки, головы и шеи.
Согласно статистике, врачи возвращают в строй до 90% военных, помогают им заново обрести жизненные функции. Порой это происходит не сразу, а спустя какое-то время после реабилитации. В этом – заслуга врачей, умело применяющих современную медтехнику.
Опасность на войне – дело привычное, но нельзя привыкнуть к крови, страданиям людей, крикам и стонам – это не для слабонервных, а для сильных духом, закаленных испытаниями людей. Они находятся в постоянном напряжении, им надо как можно быстрее оказать помощь пациентам – порой не только военным, но и гражданскому населению. Скорость повышает шансы на спасение и дает основания для дальнейшей реабилитации. В медицинские подразделения раненые попадают в течение часа, в военные госпитали – в течение суток.
…Полевые врачи появились в глубокой древности. Еще древнегреческий поэт Гомер в «Илиаде» писал:
Сотни воителей стоит один врачеватель искусный:
Вырежет он и стрелу, и рану присыплет лекарством…
Тогда врачи еще не могли делать сложных манипуляций, но уже лечили переломы, останавливали кровотечение, делали перевязки. Военно-полевая медицина начала развиваться в ХIX веке. Главный врач армии Наполеона Доминик Жан Ларрей стал отцом «ambulances volantes» – «летучих полевых госпиталей», устроенных на легких конных повозках, оснащенных всем необходимым для оказания первой помощи. Этот же врач ввел в практику триаж – разделение раненых в зависимости от тяжести полученных в бою увечий.
Австрийскому врачу Яромиру фон Мунди принадлежит идея создания санитарных поездов. Немец Фридрих фон Эсмарх усовершенствовал методы обезкровливания сосудов наложением особых бинтов и проведением операций с минимальной потерей крови.
Вошли в историю медицины три великих русских Николая: Пирогов, Склифосовский, Бурденко.
Первый во время Крымской войны упорядочил схему Ларрея по сортировке раненых, разделив их на пять категорий: безнадежных, требующих безотлагательной помощи, способных пережить доставку в госпиталь, подлежащих отправке в госпиталь и легкораненых. Пирогов опробовал новую технику анестезии и первым в мире стал использовать гипс в качестве фиксатора при переломах. Кроме того, он стал инициатором создания резервного коечного фонда в тыловых лазаретах.
Склифосовский раньше всех в мире ввел горячую обработку инструментов и медицинского белья и благодаря антисептике добился практически полного отсутствия послеоперационных осложнений. Работал он неистово, буквально не жалея себя. Жена Склифосовского Софья Александровна вспоминала: «После 3-4 операций подряд, часто при достаточно высокой температуре в операционной, надышавшись за несколько часов работы эфиром, карболкой и йодоформом, он приходил домой с ужасной головной болью, от которой избавлялся, выпивая небольшую чашку крепкого кофе».
…А Николаю Бурденко принадлежит величайшая заслуга создания медицинской службы в Советской армии. Им были разработаны новые способы лечения огнестрельных ранений артерий и гнойных энцефалитов. Он сыграл большую роль во внедрении методов оживления организма при клинической смерти.
Нельзя не вспомнить славных медиков Великой Отечественной войны, через руки которых прошло более 17 миллионов бойцов. И это при том, что в военные годы медицина столкнулась со множеством трудностей – не хватало врачей и лекарств, недостаточно было мест в госпиталях. Да и рисковали врачи и медсестры так же, как солдаты на передовой, однако продолжали делать операции под свист пуль и вой снарядов. Как поется в известной песне:
Сколько раненых в битве крутой,
Сколько их в тесноте медсанбатов
Отнимали у смерти слепой
Люди в белых халатах!..
Маршал Советского Союза Иван Баграмян писал: «То, что сделано военной медициной в годы минувшей войны, по всей справедливости может быть названо подвигом. Для нас, ветеранов Великой Отечественной войны, образ военного медика остается олицетворением высокого гуманизма, мужества и самоотверженности».
Традиции героических предков живы и в наши дни. Как и в Великую Отечественную, российские медики отчаянно борются сегодня за жизнь каждого бойца на фронте. Недавно медики Петербургской Военно-медицинской академии имени Кирова совершили не просто сложнейшую, а уникальную операцию: они извлекли торцевый взрыватель 122-миллиметровой мины из голени военнослужащего.
Это был колоссальный риск – одним неосторожным движением можно было вызвать детонацию осколка. Тогда пострадали бы все – и раненый, и врачи, которые, кстати, работали в бронежилетах. К счастью, все закончилось благополучно… И таких самоотверженных людей среди наших врачей не счесть. Что в прошлую войну, что сегодня.
Источник: «Столетие»
В случае необходимости медики могут связаться для консультаций с коллегами, находящимися за много сотен километров от зоны СВО, но больше надеются они на собственную квалификацию. Как и во время прошлых войн, на театре военных действий наиболее востребованы хирурги. Однако есть и другие отделения, в частности, терапевтические, где можно на ходу измерить давление, снять кардиограмму.
Медикам часто приходится действовать в экстремальных условиях и нередко – под обстрелами вражеских батарей. Повис в небе коварный безпилотник – значит, жди налета. Проходит несколько минут, и земля вздрагивает от артиллерийских залпов. Однако люди не прерывают операции, которые идут здесь потоком, в одной операционной могут работать сразу по две бригады.
Согласно международным нормам, обстрелы медицинских объектов считаются военным преступлением. «Однако ВСУ систематически нарушают Женевскую конвенцию 1949 года: для них лечебное учреждение – такая же цель для артиллерийского или ракетного обстрела, как и военная", – отметил в интервью «Красной звезде» начальник кафедры и клиники военно-полевой хирургии Военно-медицинской академии имени Кирова Вадим Бадалов.
Эвакуационные команды перестали ездить на автомобилях с красными крестами, поскольку за ними буквально охотятся украинские боевики. Медики, как правило, оборудуют под «таблетки» неприметный гражданский транспорт. Самые частые ранения на передовой, их более 95%, – осколочные и миновзрывные. Преобладают повреждения конечностей, грудной клетки, головы и шеи.
Согласно статистике, врачи возвращают в строй до 90% военных, помогают им заново обрести жизненные функции. Порой это происходит не сразу, а спустя какое-то время после реабилитации. В этом – заслуга врачей, умело применяющих современную медтехнику.
Опасность на войне – дело привычное, но нельзя привыкнуть к крови, страданиям людей, крикам и стонам – это не для слабонервных, а для сильных духом, закаленных испытаниями людей. Они находятся в постоянном напряжении, им надо как можно быстрее оказать помощь пациентам – порой не только военным, но и гражданскому населению. Скорость повышает шансы на спасение и дает основания для дальнейшей реабилитации. В медицинские подразделения раненые попадают в течение часа, в военные госпитали – в течение суток.
…Полевые врачи появились в глубокой древности. Еще древнегреческий поэт Гомер в «Илиаде» писал:
Сотни воителей стоит один врачеватель искусный:
Вырежет он и стрелу, и рану присыплет лекарством…
Тогда врачи еще не могли делать сложных манипуляций, но уже лечили переломы, останавливали кровотечение, делали перевязки. Военно-полевая медицина начала развиваться в ХIX веке. Главный врач армии Наполеона Доминик Жан Ларрей стал отцом «ambulances volantes» – «летучих полевых госпиталей», устроенных на легких конных повозках, оснащенных всем необходимым для оказания первой помощи. Этот же врач ввел в практику триаж – разделение раненых в зависимости от тяжести полученных в бою увечий.
Австрийскому врачу Яромиру фон Мунди принадлежит идея создания санитарных поездов. Немец Фридрих фон Эсмарх усовершенствовал методы обезкровливания сосудов наложением особых бинтов и проведением операций с минимальной потерей крови.
Вошли в историю медицины три великих русских Николая: Пирогов, Склифосовский, Бурденко.
Первый во время Крымской войны упорядочил схему Ларрея по сортировке раненых, разделив их на пять категорий: безнадежных, требующих безотлагательной помощи, способных пережить доставку в госпиталь, подлежащих отправке в госпиталь и легкораненых. Пирогов опробовал новую технику анестезии и первым в мире стал использовать гипс в качестве фиксатора при переломах. Кроме того, он стал инициатором создания резервного коечного фонда в тыловых лазаретах.
Склифосовский раньше всех в мире ввел горячую обработку инструментов и медицинского белья и благодаря антисептике добился практически полного отсутствия послеоперационных осложнений. Работал он неистово, буквально не жалея себя. Жена Склифосовского Софья Александровна вспоминала: «После 3-4 операций подряд, часто при достаточно высокой температуре в операционной, надышавшись за несколько часов работы эфиром, карболкой и йодоформом, он приходил домой с ужасной головной болью, от которой избавлялся, выпивая небольшую чашку крепкого кофе».
…А Николаю Бурденко принадлежит величайшая заслуга создания медицинской службы в Советской армии. Им были разработаны новые способы лечения огнестрельных ранений артерий и гнойных энцефалитов. Он сыграл большую роль во внедрении методов оживления организма при клинической смерти.
Нельзя не вспомнить славных медиков Великой Отечественной войны, через руки которых прошло более 17 миллионов бойцов. И это при том, что в военные годы медицина столкнулась со множеством трудностей – не хватало врачей и лекарств, недостаточно было мест в госпиталях. Да и рисковали врачи и медсестры так же, как солдаты на передовой, однако продолжали делать операции под свист пуль и вой снарядов. Как поется в известной песне:
Сколько раненых в битве крутой,
Сколько их в тесноте медсанбатов
Отнимали у смерти слепой
Люди в белых халатах!..
Маршал Советского Союза Иван Баграмян писал: «То, что сделано военной медициной в годы минувшей войны, по всей справедливости может быть названо подвигом. Для нас, ветеранов Великой Отечественной войны, образ военного медика остается олицетворением высокого гуманизма, мужества и самоотверженности».
Традиции героических предков живы и в наши дни. Как и в Великую Отечественную, российские медики отчаянно борются сегодня за жизнь каждого бойца на фронте. Недавно медики Петербургской Военно-медицинской академии имени Кирова совершили не просто сложнейшую, а уникальную операцию: они извлекли торцевый взрыватель 122-миллиметровой мины из голени военнослужащего.
Это был колоссальный риск – одним неосторожным движением можно было вызвать детонацию осколка. Тогда пострадали бы все – и раненый, и врачи, которые, кстати, работали в бронежилетах. К счастью, все закончилось благополучно… И таких самоотверженных людей среди наших врачей не счесть. Что в прошлую войну, что сегодня.
Источник: «Столетие»