Предлагаем читателям беседу со Станиславом Минаковым, писателем и публицистом, уроженцем города Харькова, в связи с выходом его новой книги о судьбе города - "Русский Харьков" (Москва, Вече, 2024). Во вступительной статье автор, упреждая вопросы о целях такого издания, поясняет: «Я, коренной харьковец как минимум в четвертом поколении, решил рассказать незнающим, помочь интересующимся, утешить разочаровавшихся, обнадежить любящих, напомнить безпамятным — о некоторых духовных, исторических, культурных, ратных, трудовых вехах в жизни родного города, который является неотъемлемой частью Русской ойкумены».
— Станислав Александрович, в вашей новой книге собраны статьи, посвященные святыням, подвижникам, выдающимся творческим и общественным деятелям, а также событиям имперской и советской истории города Харькова, основанного в 1654 г. по указу московского царя Алексея Михайловича Романова (Тишайшего), города, побывавшего в 1918 г. столицей Донецко-Криворожской Республики и в 1919-1934 гг. — первой столицей УССР...
— И не только. Много внимания в ней уделено и актуальным проблемам общественной жизни, новой и новейшей истории Харькова, свидетелем и активным участником событий которой я был. Напомним, что Харьков первым, еще до Донецка, встал против киевского государственного переворота в 2014 году.
— Вы даже возвращаете в обиход лексему «харьковец», существовавшую до советской принудительной украинизации Харькова и Новороссии и вытесненную лексемой «харьковчанин», являющейся калькой с малороссийского «харкивьянын». Это так принципиально?
— Дело в том, что в речи, прессе и литературе до 1919 г. «харьковчан», «луганчан» не существовало, а были харьковцы и луганцы. Луганцем называл себя и Владимир Даль, составитель «Толкового словаря живaго великорускаго языка». Мне хотелось бы следовать, осмелюсь сказать, за «далью Даля».
— Обозначенные вами темы говорят сами за себя в названиях главок: «Дом Романовых и Харьков», «Пушкин в Харькове» и др. А о чём ещё вы рассказали в книге, чтобы обратить внимание на «русскость» города?
— Прежде всего, об одном из старейших университетов Российской империи, основанном указом Императора Александра I в 1804 г., о его выпускниках. В частности, юридический факультет молодым окончил «пастырь всех русских, по лицу вселенной рассеянных» святитель Иоанн Шанхайский, Сан-Францисский чудотворец из рода Максимовичей.
О преподавателях — настоятеле университетского Антониевского храма, протоиерее-новомученике Николае Стеллецком, богослове, редактировавшем знаменитый религиозно-философский журнал «Вера и разум», в котором публиковались лучшие мыслители России. О математике Александре Ляпунове, убывшем из Харьковского Императорского университета в Петербург лишь по причине избрания его академиком.
Героями книги стали также легендарный монархист генерал фон Келлер, контр-адмирал Старк, «фотограф Ее Императорского Величества» Альфред Федецкий, снимавший кино еще до братьев Люмьер, «апологет простокваши» Нобелевский лауреат Илья Мечников и другие нобелианты Харькова, живописец Зинаида Серебрякова, поэты-фронтовики Борис Слуцкий, Григорий Поженян, Михаил Кульчицкий, Борис Чичибабин, актеры Леонид Быков, Людмила Гурченко, Нина Русланова, космонавт 1-го отряда Валентин Бондаренко, погибший при испытаниях в барокамере за две с половиной недели до гагаринского полета, астроном Николай Барабашов, а также физики-ядерщики, именно в Харькове, начиная с 1930-х, положившие начало советскому атомному проекту.
На страницах книги «Русский Харьков» оживают создатели легендарной танковой «тридцатьчетверки» Михаил Кошкин и Александр Морозов, а также суворовцы Харькова и кадеты Империи, «три харьковских богатыря на Параде Победы» и павшие герои, в частности, полный кавалер ордена Славы двоюродный дед автора книги Василий Лисунов, 18-летним погибший в Берлине 29 апреля 1945 г.
Не осталось без внимания и присутствие в жизни Харькова русской музыки и ее создателей — Чайковского, Рахманинова, Свиридова, Гаврилина, выдающихся хоров и солистов.
Есть в книге страницы о храмах старинного русского города и чудотворных иконах, о том, «как Богородица "Песчанская” из Харькова в Белгород ходила», а произошло это в сентябре 2011 г. к 100-летию прославления святителя Иоасафа Белгородского, который и обрел Икону в селе Пески на окраине Изюма и которая почитается как «во времена нашествия иноверных наша Свободительница».
Еще в 2005 г. я написал стихотворение «Новая походная песня Слободских полков», в котором есть такие строки:
Наши жизни, солдат, не напрасны,
Потому что написан у нас
На хоругви родимой, на красной
Образ истинный — Харьковский Спас!
Сейчас слова «песни» актуализовались, и в новой книге есть главка об этом чудотворном образе. В последнем разделе представлены материалы, связанные с новейшей историей Харькова. Названия глав тут тоже вполне красноречивы: «Голгофа Евгения Кушнарева», «Я русский бы выучил», «Жаркий март Новороссии», «Харьков хоронит своих ополченцев», «Харьковский ”Беркут”: ”За нами Москва!”».
— В заключительной главе исторической экспозиции о родном городе вы приводите интересную выборку мнений по вопросу, есть ли русская перспектива у Харькова.
— Вернется ли город в лоно России, именно в духовном аспекте? Начну с цитаты: «Врагу удалось вбить внушительный клин в щель между малороссийским Каиновым комплексом ревности о брате-великороссе и Россией. Действительно: русские и пророссийские культурные ряды поредели (уехали, погибли, обандерились), некоторые сильно обиделись, а то и возненавидели Россию после начала СВО, потеряв близких или разрушенные после обстрелов жилища, некоторые даже готовы "рвать русню зубами”».
— Давайте расскажем, как видят проблему и ситуацию некоторые герои вашей книги.
— Приведу сначала два суждения, харьковцев разных поколений и мест проживания. Известный писатель Юрий Милославский, в 2020-м: «В свое время я дерзал говорить даже о Харьковской цивилизации, собственно, о городе-цивилизации, вроде Антиохии. Но цивилизации гибнут. Я внимательно наблюдал за происходящим в Харькове после "оранжевой революции”. Постепенно сбывались самые мрачные мои опасения, которые я в себе старался заглушить. Не знаю, что речет о нас Господь».
И — сегодняшнее мнение горожанина, который из Харькова не уезжал: «У кого-то может создаться впечатление, что Харьков стал русофобским, однако это вовсе не так. Сейчас просто лишним взглядом не в ту сторону, словом или "мыслепреступлением” можно лишить себя жизни, или, как минимум, свободы. Однако люди устали от войны и от того, что делает украинская власть во время войны. Стало обычным даже среди запуганной пропагандой аудитории услышать: "Пусть уж русские всё это разрулят скорей”, "да мне без разницы, лишь бы не убийцы у власти”, "я за подлеца Зеленского воевать не буду, если мобилизуют — сразу в плен сдамся”».
— Многие определяют себя русскими людьми, отказываются говорить на мове, и далеко не в восторге от руководства нынешней Украины, от действий военных? Ведь рассказывают такие истории, что простыми словами не передать.
— Да. Мне пишут из Харькова: «Многие остались русскими и в медиа-пространстве. На стримах русских блогеров часто отмечаются харьковчане. В Харькове у молодёжи из телефонов звучит русская свежая музыка, а не «Фортеця Бахмут» и другие помои, которые пытаются лить изо всех щелей на здешний народ. «Мовнюков» не очень-то прибавилось. Некоторые в начале СВО сбежали на Западную Украину и в итоге поглядели на отношение к себе. Вернулись в город украинофобами особой масти, с ненавистью к западэнцам».
— Каковы перспективы у Харькова, на ваш взгляд?
— Снова процитирую очевидца: «Вопрос времени. Оголтелая пропаганда на Украине продолжается. И пусть она низкосортная, рано или поздно свихнёт мозги всем. Огурец, хочет он того или нет, попадая в рассол, становится солёным. Уже и первоклассников готовят воевать с Россией. И если еще дольше тянуть, то да, Россия окончательно потеряет русских людей в этом городе. Хотя продержится ли долго сама Украина?»
— Вы уже высказывались — проблема не только в том, чтобы одолеть хунту, но и что будет с украинским обществом потом.
— Немцев после Второй мировой войны лечили принудительным показом документальных фильмов об их зверствах, разрушениях, о концлагерях, и реакция у них была разная, вплоть до суицидной, но, в целом, отрезвляющая. А что придется делать с народом, живущим на Украине и впитавшим идеи нацистской, русофобской пропаганды? И кто будет заниматься денацификацией?
Константин Кеворкян, до 2014 г. популярный харьковский тележурналист и депутат горсовета пяти созывов, очерчивает механизмы возвращения, например, так: «Харьков вернется: это вопрос организации системы образования, пропаганды, развития экономических связей. Чистка системы образования, система социальных лифтов для молодежи, воспитательные работы на восстановлении разрушенных городов Донбасса, жесточайшая система подавления проявлений бандеровщины и тому подобные меры должны пресечь воспроизводство бандеровщины (а именно система воспроизведения бандеровских нарративов являет опасность для русского Харькова). А далее возьмут свое естественная среда русского обитания и прошедшее время. Поколения меняются, боль утрат уходит или притупляется. Совместными усилиями государства и церкви (ее роль в этом процессе тоже весьма велика) можно залечить многие раны».
— Когда Харьков вернется в состав России, как думаете, он будет вовлечен в общегосударственные процессы?
— Продолжу цитировать харьковца Кеворкяна, к слову, выпускника Литинститута имени Горького, создавшего еще в начале 1990-х самый популярный в Харькове телеканал «Первая столица», просветительский и познавательный, выходивший в эфир с харьковскими русскими сюжетами даже после госпереворота, что поражало и восхищало горожан.
«Те, кто не смогут выполнять свои функциональные обязанности в новых условиях, — утверждает Константин Кеворкян, — будут заменяться на лояльных сограждан или переселенцев — например, из разрушенных городов Донбасса. Пробандеровски настроенные будут эмигрировать или подвергаться люстрации.
А основной массе харьковчан необходимо предъявить публичный судебный процесс, который явит им конкретных преступников, разоблачит преступную систему и снимет с основной массы горожан тяжесть поражения: даст им возможность реабилитации — нас обманывали, мы не виноваты. И, таким образом, они получат возможность безболезненного вхождения в новое сообщество.
Публичный процесс над бандеровскими преступниками — это эффект «козла отпущения», снимающего с народа тяжесть былого. После снятия морока политического украинства, основной массе просто ничего не останется как вернуться в свое исконное русское состояние». Конец цитаты. Итак, Харьков был основан как русский город, и таковым ему предначертано быть. Пришла пора исправить ошибки и предательства — исторические и новейшего времени.
Беседу вёл Александр Пожарский
Источник: «Столетие»
— Станислав Александрович, в вашей новой книге собраны статьи, посвященные святыням, подвижникам, выдающимся творческим и общественным деятелям, а также событиям имперской и советской истории города Харькова, основанного в 1654 г. по указу московского царя Алексея Михайловича Романова (Тишайшего), города, побывавшего в 1918 г. столицей Донецко-Криворожской Республики и в 1919-1934 гг. — первой столицей УССР...
— И не только. Много внимания в ней уделено и актуальным проблемам общественной жизни, новой и новейшей истории Харькова, свидетелем и активным участником событий которой я был. Напомним, что Харьков первым, еще до Донецка, встал против киевского государственного переворота в 2014 году.
— Вы даже возвращаете в обиход лексему «харьковец», существовавшую до советской принудительной украинизации Харькова и Новороссии и вытесненную лексемой «харьковчанин», являющейся калькой с малороссийского «харкивьянын». Это так принципиально?
— Дело в том, что в речи, прессе и литературе до 1919 г. «харьковчан», «луганчан» не существовало, а были харьковцы и луганцы. Луганцем называл себя и Владимир Даль, составитель «Толкового словаря живaго великорускаго языка». Мне хотелось бы следовать, осмелюсь сказать, за «далью Даля».
— Обозначенные вами темы говорят сами за себя в названиях главок: «Дом Романовых и Харьков», «Пушкин в Харькове» и др. А о чём ещё вы рассказали в книге, чтобы обратить внимание на «русскость» города?
— Прежде всего, об одном из старейших университетов Российской империи, основанном указом Императора Александра I в 1804 г., о его выпускниках. В частности, юридический факультет молодым окончил «пастырь всех русских, по лицу вселенной рассеянных» святитель Иоанн Шанхайский, Сан-Францисский чудотворец из рода Максимовичей.
О преподавателях — настоятеле университетского Антониевского храма, протоиерее-новомученике Николае Стеллецком, богослове, редактировавшем знаменитый религиозно-философский журнал «Вера и разум», в котором публиковались лучшие мыслители России. О математике Александре Ляпунове, убывшем из Харьковского Императорского университета в Петербург лишь по причине избрания его академиком.
Героями книги стали также легендарный монархист генерал фон Келлер, контр-адмирал Старк, «фотограф Ее Императорского Величества» Альфред Федецкий, снимавший кино еще до братьев Люмьер, «апологет простокваши» Нобелевский лауреат Илья Мечников и другие нобелианты Харькова, живописец Зинаида Серебрякова, поэты-фронтовики Борис Слуцкий, Григорий Поженян, Михаил Кульчицкий, Борис Чичибабин, актеры Леонид Быков, Людмила Гурченко, Нина Русланова, космонавт 1-го отряда Валентин Бондаренко, погибший при испытаниях в барокамере за две с половиной недели до гагаринского полета, астроном Николай Барабашов, а также физики-ядерщики, именно в Харькове, начиная с 1930-х, положившие начало советскому атомному проекту.
На страницах книги «Русский Харьков» оживают создатели легендарной танковой «тридцатьчетверки» Михаил Кошкин и Александр Морозов, а также суворовцы Харькова и кадеты Империи, «три харьковских богатыря на Параде Победы» и павшие герои, в частности, полный кавалер ордена Славы двоюродный дед автора книги Василий Лисунов, 18-летним погибший в Берлине 29 апреля 1945 г.
Не осталось без внимания и присутствие в жизни Харькова русской музыки и ее создателей — Чайковского, Рахманинова, Свиридова, Гаврилина, выдающихся хоров и солистов.
Есть в книге страницы о храмах старинного русского города и чудотворных иконах, о том, «как Богородица "Песчанская” из Харькова в Белгород ходила», а произошло это в сентябре 2011 г. к 100-летию прославления святителя Иоасафа Белгородского, который и обрел Икону в селе Пески на окраине Изюма и которая почитается как «во времена нашествия иноверных наша Свободительница».
Еще в 2005 г. я написал стихотворение «Новая походная песня Слободских полков», в котором есть такие строки:
Наши жизни, солдат, не напрасны,
Потому что написан у нас
На хоругви родимой, на красной
Образ истинный — Харьковский Спас!
Сейчас слова «песни» актуализовались, и в новой книге есть главка об этом чудотворном образе. В последнем разделе представлены материалы, связанные с новейшей историей Харькова. Названия глав тут тоже вполне красноречивы: «Голгофа Евгения Кушнарева», «Я русский бы выучил», «Жаркий март Новороссии», «Харьков хоронит своих ополченцев», «Харьковский ”Беркут”: ”За нами Москва!”».
— В заключительной главе исторической экспозиции о родном городе вы приводите интересную выборку мнений по вопросу, есть ли русская перспектива у Харькова.
— Вернется ли город в лоно России, именно в духовном аспекте? Начну с цитаты: «Врагу удалось вбить внушительный клин в щель между малороссийским Каиновым комплексом ревности о брате-великороссе и Россией. Действительно: русские и пророссийские культурные ряды поредели (уехали, погибли, обандерились), некоторые сильно обиделись, а то и возненавидели Россию после начала СВО, потеряв близких или разрушенные после обстрелов жилища, некоторые даже готовы "рвать русню зубами”».
— Давайте расскажем, как видят проблему и ситуацию некоторые герои вашей книги.
— Приведу сначала два суждения, харьковцев разных поколений и мест проживания. Известный писатель Юрий Милославский, в 2020-м: «В свое время я дерзал говорить даже о Харьковской цивилизации, собственно, о городе-цивилизации, вроде Антиохии. Но цивилизации гибнут. Я внимательно наблюдал за происходящим в Харькове после "оранжевой революции”. Постепенно сбывались самые мрачные мои опасения, которые я в себе старался заглушить. Не знаю, что речет о нас Господь».
И — сегодняшнее мнение горожанина, который из Харькова не уезжал: «У кого-то может создаться впечатление, что Харьков стал русофобским, однако это вовсе не так. Сейчас просто лишним взглядом не в ту сторону, словом или "мыслепреступлением” можно лишить себя жизни, или, как минимум, свободы. Однако люди устали от войны и от того, что делает украинская власть во время войны. Стало обычным даже среди запуганной пропагандой аудитории услышать: "Пусть уж русские всё это разрулят скорей”, "да мне без разницы, лишь бы не убийцы у власти”, "я за подлеца Зеленского воевать не буду, если мобилизуют — сразу в плен сдамся”».
— Многие определяют себя русскими людьми, отказываются говорить на мове, и далеко не в восторге от руководства нынешней Украины, от действий военных? Ведь рассказывают такие истории, что простыми словами не передать.
— Да. Мне пишут из Харькова: «Многие остались русскими и в медиа-пространстве. На стримах русских блогеров часто отмечаются харьковчане. В Харькове у молодёжи из телефонов звучит русская свежая музыка, а не «Фортеця Бахмут» и другие помои, которые пытаются лить изо всех щелей на здешний народ. «Мовнюков» не очень-то прибавилось. Некоторые в начале СВО сбежали на Западную Украину и в итоге поглядели на отношение к себе. Вернулись в город украинофобами особой масти, с ненавистью к западэнцам».
— Каковы перспективы у Харькова, на ваш взгляд?
— Снова процитирую очевидца: «Вопрос времени. Оголтелая пропаганда на Украине продолжается. И пусть она низкосортная, рано или поздно свихнёт мозги всем. Огурец, хочет он того или нет, попадая в рассол, становится солёным. Уже и первоклассников готовят воевать с Россией. И если еще дольше тянуть, то да, Россия окончательно потеряет русских людей в этом городе. Хотя продержится ли долго сама Украина?»
— Вы уже высказывались — проблема не только в том, чтобы одолеть хунту, но и что будет с украинским обществом потом.
— Немцев после Второй мировой войны лечили принудительным показом документальных фильмов об их зверствах, разрушениях, о концлагерях, и реакция у них была разная, вплоть до суицидной, но, в целом, отрезвляющая. А что придется делать с народом, живущим на Украине и впитавшим идеи нацистской, русофобской пропаганды? И кто будет заниматься денацификацией?
Константин Кеворкян, до 2014 г. популярный харьковский тележурналист и депутат горсовета пяти созывов, очерчивает механизмы возвращения, например, так: «Харьков вернется: это вопрос организации системы образования, пропаганды, развития экономических связей. Чистка системы образования, система социальных лифтов для молодежи, воспитательные работы на восстановлении разрушенных городов Донбасса, жесточайшая система подавления проявлений бандеровщины и тому подобные меры должны пресечь воспроизводство бандеровщины (а именно система воспроизведения бандеровских нарративов являет опасность для русского Харькова). А далее возьмут свое естественная среда русского обитания и прошедшее время. Поколения меняются, боль утрат уходит или притупляется. Совместными усилиями государства и церкви (ее роль в этом процессе тоже весьма велика) можно залечить многие раны».
— Когда Харьков вернется в состав России, как думаете, он будет вовлечен в общегосударственные процессы?
— Продолжу цитировать харьковца Кеворкяна, к слову, выпускника Литинститута имени Горького, создавшего еще в начале 1990-х самый популярный в Харькове телеканал «Первая столица», просветительский и познавательный, выходивший в эфир с харьковскими русскими сюжетами даже после госпереворота, что поражало и восхищало горожан.
«Те, кто не смогут выполнять свои функциональные обязанности в новых условиях, — утверждает Константин Кеворкян, — будут заменяться на лояльных сограждан или переселенцев — например, из разрушенных городов Донбасса. Пробандеровски настроенные будут эмигрировать или подвергаться люстрации.
А основной массе харьковчан необходимо предъявить публичный судебный процесс, который явит им конкретных преступников, разоблачит преступную систему и снимет с основной массы горожан тяжесть поражения: даст им возможность реабилитации — нас обманывали, мы не виноваты. И, таким образом, они получат возможность безболезненного вхождения в новое сообщество.
Публичный процесс над бандеровскими преступниками — это эффект «козла отпущения», снимающего с народа тяжесть былого. После снятия морока политического украинства, основной массе просто ничего не останется как вернуться в свое исконное русское состояние». Конец цитаты. Итак, Харьков был основан как русский город, и таковым ему предначертано быть. Пришла пора исправить ошибки и предательства — исторические и новейшего времени.
Беседу вёл Александр Пожарский
Источник: «Столетие»