Огонь под пеплом

Репортаж из концлагеря «Косово и Метохия»

Продолжение. Начало в № 9, 10, 11

Обличительные обвинения Пастыря Косовско-Метохийской епархии - это крик боли и скорби о несчастной судьбе своего народа. А как же тяжело было самим людям, попавшим в этот кровавый водоворот. Женщины, работавшие в поле, были молчаливы и лишь порой тяжко вздыхали. Время от времени подходили новенькие, и слышалось: «Вы откуда?» - «Беженцы из Суве Реке», «Беженцы из Ораховца», «Беженцы из Клина», «Беженцы из Истока». Язык не поворачивался расспрашивать их о страшных событиях марта. Внезапно быстро, горячо, сбивчиво заговорила одна старая женщина. Видимо, ужасные воспоминания переполнили ее сердце и рвались наружу.
Их семья жила в Липляне, небольшом городке в сорока километрах к югу от Грачаницы. Семья большая, дружная: она, старик супруг и сын с женой и тремя дочерьми, близнецами восемнадцати лет и девочкой-подростком. Дом был - полная чаша. Было и все то, что полагается иметь в крепком крестьянском хозяйстве: угодья, амбар, мастерская, даже печь во дворе, где с одной стороны можно было зажарить свинью к празднику, а с другой - выпечь хлеб. Дом был окружен садом. Сразу за хозяйскими постройками стоял дом соседей, шиптарский. Справа и слева тоже жили албанцы. В Липляне издавна сербы и албанцы селились вперемешку, этнически чистых районов не было.

Вооруженные албанцы напали ночью. Камнями разбили окна и, угрожая оружием, грязно бранились, требовали выдать девушек. С улицы вбросили в комнату бутылку с зажигательной смесью, «коктейль Молотова», как это здесь называют. Сноха, не растерявшись, схватила ее и вышвырнула наружу. За окном полыхнуло. Мужчины заняли позиции у разбитых окон, а бабушка с внучками ползком перебрались на кухню и спрятались в погребе. До утра они просидели в полной темноте, слыша выстрелы и мучаясь от страха и неизвестности. Первую атаку шиптаров удалось отразить. Наутро хозяин, человек мастеровой, затянул окна металлической сеткой. В тревоге прошел весь день. Вечером женщины спрятались в погребе. Ночью шиптары пришли опять. Снова послышались брань, угрозы и требование убираться. Брошенная в уличное окно бутылка с «коктейлем» отскочила от сетки и упала внизу. Начался пожар. Но хозяева не сдавались. Рассвирепев от неудачи, бандиты забросали дом гранатами, разворотив крышу. Нужно было уходить, чтобы не погибнуть под обломками и не допустить, чтобы женщины попали в руки озверевших бандитов. Пока мужчины отвлекали огонь на себя, женщины, одна за другой, осторожно выпрыгнули из окна кухни в огород и поползли по грядкам, прижимаясь к земле при всполохах взрывов. Вскоре горевший дом оставили и мужчины. Поняв, что дом пуст, бандиты ворвались внутрь и с дикой злобой били и крошили то, что еще уцелело. Нагадив напоследок на пороге, они ушли. Наутро стало известно, что в городе в ту ночь сгорело дотла более тридцати сербских домов.

Закончив скорбный рассказ,старая сербка замолчала. Потрясенные услышанным, мы и не заметили, что рядом с ней стоит ее супруг, сухощавый человек лет семидесяти с лишком. «Хотите поехать в Липлян и посмотреть мой дом, вернее то, что него осталось?» - неожиданно предложил он. Мы согласились не раздумывая. «Только учтите, что ехать придется на свой страх и риск», - предупредил он и отправился заводить машину. Вскоре он подъехал на видавшей виды «копейке». «Сначала придется заехать к сыну, чтобы сменить автомобиль. Моя машина слишком ненадежна. Не дай Бог, сломается по пути, тогда нам не сносить головы», - объяснил он.

Сразу за околицей Грачаницы потянулись поля. Теперь эти земли принадлежат албанцам. Вообще в Сербии земля находится в частной собственности. Политикой запугивания или бандитскими нападениями шиптары вынуждают сербов отступать, продавая угодья за безценок. В одном из сербских сел свернули в тенистую улицу. Беженцы из Липляна ютились здесь в доме, хозяева которого покинули Косово. Познакомились, сфотографировались на память. «Снимайте так, чтобы не виден был чужой дом!» - попросили они, усевшись на веранде. По сербским понятиям, жить в чужом доме - позор. Человек, не имеющий своего дома, достоин лишь презрения или жалости. Свой дом, родной очаг - это гордость и оплот.
Вспомнились кадры из фильма о Косове. В одном из эпизодов речь шла о сербке, которую шиптары угрозами вынудили продать дом за гроши и уехать. И показано, как эта несчастная женщина, рыдая, наводит порядок и моет напоследок полы в своем доме, чтобы новые хозяева увидели, как хорош ее дом и полюбили его так же сильно, как она.

Пересев на иномарку, отправились в Липлян. «Вон там было сербское кладбище, - указал старик в сторону, - а неподалеку рос тысячелетний дуб. Предания связывают его с именем царя Лазаря. По традиции, на свадьбу молодожены и гости непременно приходили и танцевали под ним. Шиптары срубили вековое дерево».
Вскоре въехали в Липлян. Улочка на окраине утопала в зелени, но ровные ряды домов пугали щербинами руин. От дома, где недавно жила большая дружная семья, остались лишь обгоревшие стены. Без слез нельзя было смотреть, как хозяин скорбит о нем, словно о живом существе, погибшем от рук нелюдей. Тишину нарушал лишь хруст стекла под ногами и деловитое гудение трактора неподалеку. Это соседи-албанцы обрабатывали «освободившиеся» поля.

Затем мы заехали к дочери старика, жившей в сербской части города, окруженной колючей проволокой, рядом с укрепленными позициями финского КФОРа. Хозяева радушно встретили нас, но беседа вышла невеселой. Работы для сербов в городе нет. Дети не могут ходить в городскую школу, а берут частные уроки, пробираясь в дом преподавателей тайком, огородами. Больницы тоже нет. Правда, есть церковь, даже две, старая и новая. Нас проводили туда. В древнем храме четырнадцатого века сохранились остатки фресок. В соседней церкви отец Ранджел, приходской священник, показал нам икону Пресвятой Богородицы, заплакавшей в скорбные дни мартовских погромов. Он рассказал, что тогда шиптары пытались сорвать сербский флаг с его дома рядом с церковью, стреляли в него, бросили гранату. Он получил тринадцать осколочных ранений.

В тот вечер мы благополучно вернулись в Грачаницу. Через несколько дней снова удалось побывать в Липляне, причем на архиерейской службе. Впервые в своей новой епархии служил владыка Феодосий, епископ Липлянский. Это был настоящий праздник для всех живущих там сербов. Владыка и сопровождающие его духовные лица прибыли под охраной итальянского КФОРа. Безопасность сербских жителей обеспечивали финские «миротворцы», вставшие по периметру оцепленного колючей проволокой района. Храм был полон. Было много причастников, особенно детей. Служба завершилась проповедью, в которой Владыка призвал свою паству стараться сохранить мир в душе даже в тяжкие дни скорби.
Наступило 28 июня, день памяти Косовской битвы. Эта битва была и навсегда осталась в народной памяти центральным событием всей сербской истории. Вокруг Косовского боя возникли самые прекрасные патриотические и освободительные традиции, были сложены самые лучшие песни героического народного эпоса, воспевающие страдания сербов в борьбе за «Крест честной и свободу золотую». Этот факт доказывает, прежде всего, несомненную жизнеспособность сербского народа. Не поет о своем поражении тот, кто считает, что поражение окончательно, ибо с окончательным поражением замирает не только воля, но и способность к творчеству. О своем поражении поет тот, кто верит, что может за него отомстить, и кому оно дает утешение и надежду.
Монастырь Грачаница гостеприимно распахнул двери для гостей. Главным был, конечно, Святейший Патриарх Сербский Павел. В сослужении владыки Косовско-Метохийского Артемия, владыки Липлянского Феодосия, митрополита Черногорско-Приморского Амфилохия и епископа Афанасия при большом стечении народа Святейший Павел отслужил Божественную Литургию. Затем на Газиместане, там, где происходила Косовская битва, Патриарх отслужил молебен в память о павших героях. Газиместан находится в пятнадцати километрах от Грачаницы. В чистом поле на месте Косовского боя установлен монументальный памятник. На стене внушительных размеров башни выбиты слова «Косовского завета» князя Лазаря, призвавшего всех сербов до единого выйти на бой. До недавнего времени вход в башню был взорван албанцами, а надпись повреждена. Теперь мемориал восстановлен, окружен двумя рядами колючей проволоки и охраняется «миротворцами». Мы привезли на святое Косово поле, политое и поливаемое кровью мучеников, землю с Куликова поля и взяли немного Косовской земли, которую будем хранить как святыню. Недолгий путь до Газиместана был проделан, как водится, под сопровождение сирен машин международной полиции и под охраной солдат КФОРа. Дорога идет мимо Приштины, которая в недалеком прошлом была многонациональным городом, центром культуры, науки и образования. В последние пять лет там был всего один многоэтажный дом, где жили сорок семей сербов под охраной «миротворцев». В дни мартовского погрома жителей этого дома с трудом удалось эвакуировать. Теперь в Приштине сербов нет.

Н.Феофанова
Окончание следует