Святые жены

Киевский период на Руси русские княгини совершали свои труды в цековно-общественной жизни. Св. равноапостольная княгиня Ольга (f969 г.) - первая крещеная русская княгиня. Вернувшись из Византии проповедовала Евангелие по городам и селам. Внук Ольги, св. князь Владимир, стал достойным наследником духовных сокровищ княгини. Св. Анна - супруга Ярослава Мудрого, первая на Руси княгиня-монахиня; вместе с сыном Владимиром Ярославичем кн. Новгородским содействовала построению знаменитого Софийского собора в Новгороде, (t 1050 г.).
		Рис. Дм. Полякова

Св. Анна, сестра Владимира Мономаха - первая на Руси княжна-инокиня, настоятельница женского монастыря св. Андрея в Киеве (f 1112 г.). Она ввела в своей обители устав, привезенный ею из Константинополя. В «Янчином» монастыре, как называли ее обитель, постриглась и дочь Владимира Мономаха - Марица.
Конец XII века украшает своеобразная и единственная в нашей агиографии подвижница, усердная переписчица священных книг и великая путешественница - св. Евфросиния Полоцкая. В юности она приняла постриг и сначала жила затворницей при соборной церкви св. Софии в Полоцке, прилежно трудилась над переписыванием св. книг, раздавая вырученную плату бедным. Потом с благословения епископа Илии, она основала под Полоцком женский монастырь при церкви св. Спаса на Сельце, куда вскоре поступили и ее четыре родственницы. Позднее она основала в Полоцке и мужской монастырь. Уже в преклонном возрасте (после 40 лет игуменства) она предприняла паломничество в св. Землю. Перед своей кончиною (f 1173 г.) она удостоилась получить ангельское извещение, что двери рая ей отверсты...
Погребли ее в притворе храма в монастыре прп. Феодосия. Впоследствии, вероятно в 1187 г., при наступлении Саладина на Иерусалим ее останки были перевезены в Акру, а оттуда в Киевские пещеры.
В благоверных княгинях Киевского периода было желание церковного и людского служению, стремление к просвещения. Татарское нашествие затоптало первые весенние цветы и увело русских княгинь (княжен) с простора церковного служения в тесноту теремов и келлий, где им предстояло много молиться и безмолвно страдать, разделяя горькую долю своих мужей и семей, оплакивая страдания русских людей в татарском полоне... Хотя некоторые из них и служили церкви, с разрешения мужа и благословения епископа основывали монастыри или созидали храмы; княгини-вдовы, матери малолетних сыновей («матерний вдовы» по древнерусской терминологии) имели право сидеть на вдовье «столе», наследовать от мужа вотчины, присутствовать на совещаниях бояр, но такого рода явления были исключением. На фоне своих византийских современниц наши княгини трогательно просты, скромны, безгласны, даже как-то захолустны. Пожалуй, кроме нас, русских, даже и не почувствовать тонкой красоты спрятанного от всего мира кроткого страдания, трепета беззащитной жертвы, беспредельного терпения наших праведниц...

Ольга Румянова

Русские вдовушки

Вдовство в древней Руси преподносится, как подвиг благочестия. Не даром в были­нах так часто упоминается «че­стна вдова», т.е. благочестивая и своей вдовьей доле покорная, и отношение к ней самое почти­тельное. Илья Муромец одоле­вает Сокольника и благодаря то­му, что кроме веры и Церкви за­щищал и «благочестивых вдов»:

...Сколько я стоял за веру
христианскую
Еще больше я стоял
за Церковь Православную,
Сколько я стоял
за благочестивых вдов,
за безмужних жен,
Они были богомольные,
День и ночь Богу молятся...

Вдовство на Руси - это не случайное несчастье, которое более или менее благополучно может быть изжито, это некая окончательная сердечная и жизненная катастрофа. Благоверные княгини во второй раз обычно замуж не выходили (хотя церковь в таком случае второй брак не запрещает).
Монашество казалось тем состоянием, которое одно соответствовало достоинству навеки обездоленной личным счастьем женщины. Некоторые вдовы постригались не только через некоторое время после смерти мужа, но сейчас же после его погребения. Постриг вдов в старину в княжеской и боярской среде был явлением столь естественным, что стал явлением быта. Церковь украшала монашеским чином оконченный подвиг супружеской жизни, а русскому народу вдова-инокиня своим постригом давала пример достойного завершения единобрачия. Монашеством заключили свое вдовство так много древнерусских княгинь, что перечислить всех невозможно. Упомянем некоторых из них.
- Вдова Ярослава Мудрого (Ингигерда-Ирина) в постриге Анна,
- Вдова кн. Давида Ростиславовича Смоленского, принявшая постриг тотчас после смерти мужа, скончавшегося в 1197 г.,
- Вдова Константина Всеволодовича кн. Владимиро-Суздальского приняла постриг над гробом мужа во время отпевания (в 1238 г.).,
- Вдова кн. Василия Константиновича (Василька), кн. Ростовского, погибшего при Батые в 1237 г.,
-Вдова Довмонта (Тимофея), кн. Псковского, схимонахиня Марфа, внучка св. Александра Невского,
- Вдова вел. кн. Михаила Тверского, Анна Кашинская (в схиме Анна), скончалась в 1368г.,
- Вдова кн. Тверского Дмитрия «Грозные Очи», кн. Мария, приняла постриг в 1325 г. после гибели мужа в Орде в том же 1325 г.
- Вдова вел.кн. Симеона Гордого - Александра, в постриге Мария, мать св. Михаила Клопского,
- Вдова вел.кн. Дмитрия Донского - кн. Евдокия, в постриге Евфросиния, скончалась в 1407 г. и многие многие другие.
Все эти постриги княгинь были возможны потому, что живая вера, покорная воле Божией, направляла их судьбу; возможны они были и потому, что древнерусский семейный быт с его строгим церковным укладом, включавшим ежедневное молитвенное правило, посты, поклоны с искренним нищелюбием и страннолюбием, с усердным прилежанием церковному культу и чтению религиозно-назидательных сборников и житий святых - сближал мирскую жизнь и монашескую. Женская доля древнерусской княгини в «мире сем» и существование «не от мира сего» сближались, соприкасались, свободно и легко переливались в друг друга, как вода в двух сообщающихся сосудах. В глубине своего сознания каждая представительница высшего круга в древней Руси, достойная своего звания, таила в себе инокиню.

Татьяна Малова

Строго по канонам

С большим вниманием епархиальные власти в России следили за исполнением церковных канонов и строго наказывали нарушителей благочестивой жизни. В духовных консисториях рассматривались судебные дела о суевериях, ворожбе, волшебстве, внебрачном сожительстве.

«В 1749 году в консисторском заключении томился слепец деревни Лисицына Можайского уезда крестьянин Яков Маркеллов по обвинению в том, что он производил „разные непотребные шепты и наговоры, а именно от люжбы, от невстанихи, от ломоты, от залома и как свадьбы отпущать". Обвинение подтвердилось. Консистория, приняв во внимание, что Маркеллов своими наговорами и шептами православной вере противности никакой не оказывал и что от него суеверные бредни, хотя и происходили, но только не с хулою имени Божия, нашла возможным смягчить ему наказание и определила „учинить в консистории плетьми по 100 ударов и отослать в пристойный монастырь, где содержать его в соответствующих трудах три года; класть ему по литургии каждый день по 50 поклонов; во все время иметь за ним крепкое смотрение и ни с кем в тайные и явные разговоры не допускать, по окончании трех лет, если все будет исполнено по вышеозначенному, представить его паки в консисторию и обязать подпискою в неупотреблении нигде впредь таковых проступков под страхом смертной казни, о чем уведомить в свое время для соответствующего наблюдения местного священника"».
«В 1749 году в Переславскую духовную консисторию прислан был при промемории заплечный мастер Переславской провинциальной канцелярии Лонгин Винокуров и дочь отставного подьячего той же канцелярии Фекла Степанова, прижившая незаконно с Винокуровым ребенка женского пола. По разследовании дела обвиняемые изъявили желание вступить в супружество и тем искупить содеянный грех. Консистория определила: „Винокурова и Феклу Степанову по желанию их в брачное супружество совокупить следует, токмо до браковенчания за показанное их согрешение надлежит учинить с ними следующее. Наказав их в разные, куда пристойно, монастыри в работу в целый год, где им будучи через оное годичное время ходить по вся дни в церковь Божию на молитвословия, и в среды и пятки, кроме сухоядения, ни к каким брашнам не касаться и класть в оные дни по 50 земных поклонов, также в случающиеся в этом году святые посты иметь им надлежащее говение и по говений всяк пост исповедываться, а Святых Таин чрез оный весь год, кроме тяжкой болезни, не сподоблять. Когда же оному пребыванию их в монастырях годичное время окончится, тогда их, обязав в консистории подпискою, чтобы они, сверх исправленной в монастырях епитимии, в сочетании браком еще чрез два года в показанные дни означенную епитимию исправляли неотменно, отослать для браковенчания"».
«В 1749 году крестьянин деревни Поповкина Волоколамского уезда, Андрей Агапов в пьянстве учинил пред образом преп. Иосифа Волоцкого „многия богопротивные действия". Консистория выслушав дело, распорядилась: „Крестьянина означенного, наказав в консистории плетьми до 50 ударов, отослать при указе в Можайское духовное правление, от которого с нарочитым послать вышеозначенного крестьянина в деревню Поповкино и в ней при собрании всех той деревни жителей паки ему крестьянину учинить плетьми до 50 ударов наказания, дабы и прочие невежды, смотря на то, такового богопротивного действия чинить не отваживались, и потом велеть ему крестьянину пред святым Иосифа Чудотворца образом, перед коим он то богопротивное неистовство учинил, с сердечным сокрушением о содеянном отправить Иосифу Волоцкому Чудотворцу молебное пение"».
Сегодня нам это может показаться слишком строгим, но благодаря безкомпромиссным действиям властей по отношению к церковным канонам Русь была Святой .

Материалы подготовила
Татьяна Васина