Необходимо научиться видеть отблески Божественного во всем. К сожалению, окружающая нас жизнь наполнена пороками, бедностью и развратом. И мы пока мало что делаем, чтобы ее изменить. К сожалению, бездействует и наша Церковь. Важно понять, что рыба гниет с головы, и до тех пор пока не будут решены принципиальные вопросы бытия Церкви и мира, мы не сдвинемся ни на йоту.
Воцерковление - не есть смысл жизни христианина, это средство, для того чтобы служить Христу. По природе своей русский человек призван к большему служению Христу. Как в Евангельском покаянии апостола Петра: «Служение апостольское до смерти». Быть верным Христу до смерти.
В чем, по Вашему, должно заключаться это служение?
Мы знаем, что некоторые церковные иерархи находятся в оппозиции к возрождению единой формулы: «Православие. Самодержавие. Народность». И это - факт неоспоримый, потому что устами митрополита Кирилла (Гундяева) была уже провозглашена «национальная идея», которая заключается в отстаивании неких «культурных консервативных ценностей» и построении некоего «гражданского общества». Они высказались, спасибо им за информацию.
Но я знаю и другую национальную идею. Это - «Вера, Царь, Отечество», и другой национальной идеи для нас нет. Она может выражаться только личным подвигом каждого христианина. Не внешним подвигом, таким, как облачение в казачьи костюмы или хождением с хоругвями, безконечными митингами. На протяжении пятнадцати лет это не дало ничего. Все равно так же вырубается лес, так же уничтожается Русь.
Я предлагаю другое. Нужно открывать гимназии, где воспитывались бы воины. Олигархам православным надо «скидываться» на создание воинских формирований. Власть не боится наших подписей, хождений, она боится нашего штыка, русской мысли, русской культуры, русских денег.
Мы недооцениваем людей, которые борются с Богом, с русскими людьми, с Россией. У них есть аналитические центры, занимающиеся религией, которые формируют мнение, что православный человек - это неудачник, который пришел в храм «с горя».
А нам важно главное - восстановить гармонию в семье - создать монархию на территории своего жилища, куда не будет ступать ничья нога без разрешения хозяина. И если мы создадим такую монархию, то она из семьи начнет разрастаться.
Надо молиться, чтобы Господь помог укрепить семью и когда необходимо, не убоявшись, действовать.
Молитва без дел мертва. Надо написать учебник о русских православных воинах-героях: от святого Владимира до Жени Родионова. Да так, чтобы захотелось мальчику стать таким же. Я считаю, если есть свободное время, его надо тратить на семью и на зарабатывание денег - для дела, русского дела. На тот же самый учебник, автомат, танк.
Что означает для Вас благословение духовника? Берете ли Вы его на написание новой картины?
Благословение - это путь. Оно берется не для того, чтобы если вдруг случится какая-то ошибка на холсте, меня никто не критиковал, так как я пишу «по благословению». Есть такие рассуждения, что, мол, вот «он делает плохо, но раз делает „по благословению", значит, это не обсуждается». С этой ахинеей я не согласен. Благословение я беру у своего духовника на путь. Мне важно - верно я иду или сбиваюсь? И духовник, глядя на мою грешную душу, понимая, что компас сбился, подсказывает мне: «правее» или «левее». Вот это есть благословение. А на частности я не беру благословение.
Что касается моей работы. Мои картины формируются сначала на исповеди, в душе, а духовник, видя мое состояние, помогает мне молитвой и направляет мою душу в нужное русло. Душа, исцеленная Богом, потом сама формирует картину. Духовнику не нужно вмешиваться в мою картину, он корректирует только мою душу, которая принадлежит только Христу. И в этом заключается таинственная связь Христа, духовника и меня. А сама картина пишется благодаря умению, которое даровал Бог. Здесь никто не поможет. Я только крашу, то есть мои руки и глаза. Я могу мешать самому себе только своими грехами. В этом и заключается важная связь духовника и картины.
А если меня критикуют, то треть из аргументов критики может быть действительно справедливая? Если же против меня выступает человек - принципиальный богоборец, то он ведь не со мной борется - он, прежде всего, для самого себя является врагом.
В одном из своих интервью Вы сказали о том, что не следовало громить выставку Гельмана, надругавшегося над образом Христа. Как это понимать?
Понимаете, раньше Гельмана никто не знал, а в результате разгрома его выставки православные сами сделали ему рекламу.
А за то, что он надругался над образом Христа, его надо было просто казнить, то есть вывести на Красную площадь и отрубить ему руки. Как сделал бы это царь Иоанн Грозный. Сначала, он отрубил бы руки, отрезал нос и уши, потом прижег бы на лбу клеймо - «вор», а потом уже башку отрубил. Если мы этого не можем сделать, если мы такие миролюбивые, тогда не лезьте. А так, совершили бы показательную казнь, и больше бы этого не повторилось. Но мы - не можем. А если не можем, тогда я предлагаю заняться семьей и воспитанием детей.
Вот, что происходит с моей выставкой? Что делают наши «братья» в Адаме, в чьих руках СМИ? Они ее замалчивают. Где идет сейчас монархическая выставка? Вы не узнаете. Зато слышим каждый день: кто кого зарезал, кто с кем судится и сколько отсуживает, про белье нижнее да про взрывы.
Я думаю, что вместе с Гельманом надо отрубить голову и тому, кто печатает плейбой и т. д. В России должна быть смертная казнь за растление людей. До тех пор пока не будет трех-четырех православных дивизий, двадцати-тридцати православных художников, десятка два православных олигархов, а проще говоря купцов русских, которые скажут, что «Бог дал мне деньги и я потрачу их на русское дело», враги наши не будут нас бояться.
Как Вы относитесь к обращению владыки Диомида?
Что касается его защиты, то, по-моему, он в ней не нуждается. Когда он принял монашество, то уже себя похоронил. Раз он пошел по такому пути, ему нечего терять, у него нет ничего: ни счетов в банке, ни дач, ни машин. И как бы Владыку теперь не пугали - слово его уже дошло до людей. Он вновь поднял проблемы, о которых говорили, но они замалчивались «уважаемыми» архиереями.
Ведь не простой мирянин обратился с болью за Православную Русь, а Владыка! Значит - это уже Церковь! И сразу становится понятно, что есть люди, которым все равно, какие там правила у Апостолов и кто с кем должен общаться, лишь бы их не трогали; а есть и другие, которые хотят спастись и спасти Отечество.
Ведь вопрос в том, как помочь тем, которые безразличны? Я говорю не про архиереев, а про людей. Конечно, это - правое дело.
Вы преподаете мастерство в Российской Академии Живописи Ваяния и Зодчества на кафедре Композиции. Помимо профессиональных навыков, что необходимо передать ученикам? Есть ли у Вас последователи?
Из студентов, конечно, есть. Моя задача растить не каких-то адептов, а души формировать. Надо формировать молодых львов, волков, у которых будет вкус крови на зубах от победы, а не хилых мальчиков. Должны быть русские мужики. Это - цель моей работы. Чтоб они стали стойкими, могли сделать все своими руками. Чтобы свою работу могли продать, и эти деньги вложить в свою семью. А в семье воспитать детей, которые потом, если понадобится, умрут за Россию. Вот моя цель.
Если им нравится ходить крестными ходами? Пусть ходят! Но в свободное время. Мы должны каждое дело делать лучше, чем те, которые пока называются язычниками. Чтобы они оставили свое язычество и перешли в лагерь тех, которые конкретно знают, за что сражаются. Тогда язычники увидят, что у нас лучше, чем у них.
Это не значит материально больше: вот у этого дом в Жукове, а у меня вообще - в Кремле. Нет. Просто дом в Жукове не имеет тепла. А придя в православную маленькую квартирку, он оттуда уйти не захочет, потому что там православная семья, там воспитанные дети. Я - за это стояние, за духовное возрождение семьи, за возрождение православной Монархии.
У меня нет вообще ощущения, что Царя нет. Я живу с мыслью о нем. И хотя осознаю себя великим грешником, но Царь - в моей жизни, и я с ним не расстаюсь... Я без него - ноль.
Беседовала
Галина Симонова