Правовой комментарий

 1. По поводу причащения православным духовенством
римо-католиков

   С точки зрения экклезиологии Православной Церкви римо-католическая церковь является не только схизматической, но и еретической. Т.е. римо-католическая церковь, как отпавшая от Вселенской Церкви из-за догматических нововведений в 1054 году, не имеет и не может иметь общения в Таинствах с Православной Церковью. Таинства римо-католиков являются недействительными (вопреки решению Смешанной Богословской Комиссии по диалогу Православной и римо-католической церквей, принятому на сессии в Баламанде в 1993 г.)¹. Принятие же в Православную Церковь римо-католиков в сущем сане и через покаяние является лишь церковной икономией, которая не предполагает признания действительности совершаемых у латинян «таинств»², а является мерой снисхождения для более скорого воссоединения еретика с Церковью³. Данная практика введена достаточно поздно, в России – в синодальную эпоху под сильным давлением государственных чиновников. Но даже и тогда духовенство Российской Церкви не дерзало поднимать вопрос о причащении римо-католиков, прекрасно осознавая невозможность и недопустимость такого шага.
   Впервые эта строгая позиция, опиравшаяся на опыт Церкви, ее учение и каноническое право, была нарушена исключительно по личной инициативе митрополита Никодима (Ротова). <...> Однако вхождение в евхаристическое общение с клириками римо-католического исповедания было откровенным преступлением против Вселенского Православия, против экклезиологического сознания Православной Церкви, ее веры и канонического устройства.
   С точки зрения Православной экклезиологии, которая с достаточной ясностью и определенностью изложена в священных канонах, всякая церковь, впадающая в ересь, перестает быть Церковью в собственном смысле слова. Поэтому с такими деноминациями прекращалось евхаристическое общение, и не могло быть и речи о допущении ко Святому Причащению в Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, т.е. Церкви Православной, кого бы то ни было из не принадлежащих к ней.
   Свт. Филарет, митрополит Московский, такое допущение ко причащению римо-католиков называет «узурпаторством – похищением благодатных даров, хранимых в Церкви Православной и раздаваемых ею верным чадам ея»⁴. Циркуляры Святейшего Правительствующего Синода всегда указывали на то, что всякий, кто принадлежит к римо-католическому исповеданию прежде допущения до Святого Причащения должен быть присоединен к Православной Церкви в соответствии с правилами и традициями Поместной Церкви. В Российской Православной Церкви римо-католиков обычно присоединяли через особый чин отречения от латинских заблуждений и покаяния, либо же (согласно икономии) через миропомазание. Хотя нужно отметить, что данная мера выходила за рамки признанной Вселенской Церковью необходимости крещения⁵ т.н. западных христиан (латинян).
   Нужно понять и то, что дозволение православным христианам в смертном случае причащаться у римо-католиков также является преступлением против Церкви Христовой. Ибо при этом православный христианин отторгается от спасительного лона Православной Церкви и умирает еретиком, т.е. лишается спасения.
   Исходя из всего вышеизложенного, мы должны сделать следующий вывод: причащение православными священниками лиц римо-католического исповедания является преступлением против Церкви Христовой, а посему категорически не дозволяется, как, впрочем, и причащение православных христиан у римо-католиков, независимо от обстоятельств жизни. Более того, римо-католическая церковь, согласно святоотеческому Православию, является не Церковью, а еретическим сообществом, поэтому все ее «таинства», а не только «евхаристия», не могут считаться действительными и спасительными.

2. О заключении брака православных христиан
с инославными

   В своем интервью архиепископ Иларион в ответ на вопрос о возможности заключения брака православных с инославными при условии взаимной любви говорит о необходимости дозволения такого брака. Т.е., с точки зрения Его Высокопреосвященства, любой православный пастырь обязан такой брак благословить.
   Чтобы показать ошибочность данной позиции, мы приведем некоторые канонические суждения о браке как Таинстве архимандрита Георгия (Капсаниса), святогорского игумена, известного богослова и авторитетного духовника. <...> Архимандрит Георгий излагает православную, церковную позицию исходя из указаний священных канонов Православной Церкви и святоотеческого учения о браке как Таинстве:
   «Христианский брак выходит за рамки человеческого и гражданского акта, преображаясь в Таинство, в священный союз в Господе и в Церкви, который освящает супругов и ведет человеческую личность к совершенству через любовь, общение супругов между собой и с детьми⁶. С самого своего основания Церковь стремилась преобразить естественный человеческий брачный союз. Свидетельство тому – слова святого Игнатия Богоносца: „А те, которые женятся и выходят замуж, должны вступать в союз с согласия епископа, чтобы брак был о Господе, а не по похоти“⁷.
Поэтому хотя чадородие и не единственная цель христианского брака, однако представляет собой очень существенный его компонент. Ведь дети – это плод любви супругов и средство для возрастания в любви посредством общения личностей между собой. И это предохраняет брак от вырождения и превращения его в союз двух эгоистов»⁸.
   Совершенно очевидно, что заключение брака с инославными христианами лишает такой союз его главного свойства – духовного единства во Христе, средства совершенствования во Христе. Брак в таком случае превращается в союз сугубо плотского характера.
   Именно поэтому Церковь Христова воспрещала смешанные браки, видя в них подмену великого Таинства, вернее сказать, его уничтожение.
   Архимандрит Георгий в связи с этим говорит следующее: «Запреты на заключение брака между родственниками⁹, основанные на Священном Писании и обусловленные, между прочим, нормами гражданского права, не ограничивают право человека на вступление в брак, но направлены на защиту супружеского союза. Запрет, который священные каноны налагают на совершение брака православного христианина с инославными или еретиками¹⁰, также нельзя считать ущемлением личной свободы, поскольку брак как Таинство предполагает общую веру. Подобный запрет объясняется тем, что общение с инославным супругом или супругой не может быть совершенным и полным, поскольку между ними отсутствует общение веры и таинств»¹¹.
   Эта позиция о. Георгия имеет полное подтверждение не только в приведенных им канонах Православной Церкви, но и в 72-м каноническом правиле Трулльского Собора, которое как бы резюмирует все прежнее отношение Церкви к браку с иноверцами и еретиками. Такой брак, если он был заключен православным христианином, согласно правилу должен быть расторгнут. И вот почему: «Ибо не подобает смешивати несмешаемое, ниже совокупляти с овцою волка, а с частью Христовою жребий грешников»¹².
   Для наглядности мы приведем подробный комментарий-заключение к данному правилу епископа Никодима (Милоша): «На основании этого <72> Трулльского правила и других параллельных правил каноническое учение Православной Церкви о смешанных браках заключается в следующем:
   1. Смешанные браки православных христиан с иноверными особами, в частности же с язычниками, иудеями и еретиками строго воспрещены Церковью.
   2. Смешанный брак допускается лишь в такой форме, когда в браке, заключенном вне Православной Церкви, т.е. в нехристианской или еретической религиозной общине, один из супругов примет Православную веру, притом когда иноверный супруг выразит желание остаться в браке с супругом, принявшим Православие.
   3. Дети, родившиеся от такого смешанного брака, должны быть во всяком случае крещены и воспитаны в Христианской, Православной вере.
   4. Если же иноверный супруг не пожелает остаться в браке с обращенною в Христианство особою, тогда брак разводится и православному супругу дозволяется вступить в новый брак с православной особой.
   5. Допускается православной особе вступить в брак с неправославной особой, если эта неправославная особа обещает принять Православную веру и тотчас это обещание исполнит».
   Это, – подчеркивает епископ Никодим (Милош), – строго каноническое учение Православной Церкви по этому предмету; и как это учение имело силу в течение всех веков Православной Церкви, так оно и должно оставаться в силе и ныне, и всегда»¹³.
   Поэтому православный епископ и священник, исходя из православного понимания брака как Таинства, исходя из настоятельных рекомендаций священных канонов, должен был бы не способствовать таким смешанным бракам, а всячески отклонять от них православных.
   Да, действительно, в синодальный период истории нашей Церкви имелись соответствующие циркуляры о дозволении совершения венчания православных с римо-католиками и протестантами. Однако необходимо всегда помнить о причине этого дозволения, которое шло вразрез с церковной каноникой. Эти дозволения были явлением явно вынужденного характера, когда Российская Православная Церковь оказалась под сильной опекой государственной власти, в которой значительное число чиновников принадлежало к неправославному вероисповеданию. Т.е. данная мера была вызвана сильным давлением на Святейший Синод, теми непростыми условиями, в которых после XVII столетия оказалась Российская Православная Церковь. Но эта мера крайнего снисхождения Святейшего Синода вовсе не определяла и не определяет учения Православной Церкви о браке православных христиан с иноверцами и еретиками. Для нашей Церкви главным руководством для разрешения исследуемого нами вопроса будет всегда являться 72 правило Трулльского Собора.

   ¹Историко-канонический и догматический анализ данного документа дан протопресвитером Иоанном Романидисом. Πρωτοπρ. Ιωαννηζ Ρωμανιδη. 'Ορθοδοξος και Βατικανιος συηφονια παρι Ουνιας Balamand. Lebanon. 1993.
   ²Для православного канонического права вопрос об отношении к «таинствам» еретиков имеет свое полное разрешение в 1 каноническом правиле свт. Василия Великого, согласно которому невозможно говорить о действительности «таинств» в еретическом сообществе, где пресеклось апостольское преемство. Последнее в святоотеческом понимании заключается не в формальной стороне непрерывности рукоположения, а в передаче истинной веры (См.: свтт. Афанасий Великий и Григорий Богослов).
   ³ См.: Π.Ν. Τρεμπελα. Δογματιακη` της 'Ορθοδοξου Καθολικης 'Εκκλησιαζ. 'Αθηναι. 1979, τομ.Γ, σελ. 38–57. Τα μυστιρια των ερετικων. Τα μυστιρια των σχισματικων.
   ⁴ Цит. по: Булгаков С.В. Настольная книга священно-церковно-служителя. Репринт. М., 1993. Т. 2. С. 1014.
   ⁵ Согласно определению Константинопольского Собора 1756 года о крещении западных христиан.
   ⁶ По слову преп. Никодима Святогорца, «Василий Великий, изъясняя слова „точию о Господе“ (в слове „О девстве“), говорит, что они означают то, что главной задачей брака должно быть не удовлетворение супругами страсти наслаждения и плотской похоти, но взаимная духовная поддержка на пути этой жизни. Следующей задачей брака является чадотворение <...>, как и Феодорит говорит, что Бог принявшему жену „повелел умерять свое влечение, чтобы не страсть к наслаждению брала верх, а соображения брачного союза“». Пидалион. С. 591.
   ⁷ ΒΕΠΕΣ. Τομος Β.Σ. 283–284.
   ⁸ Архим. Георгий. Пастырское служение по священным канонам. М.: Святая Гора, 2006. С. 274–275.
   ⁹ См.: Правила 26-е, 54-е VI Вселенского Собора и правила 26-е, 87-е свт. Василия Великого.
   ¹⁰ См.: Правило 31-е Лаодикийского Собора, правило 21-е (30-е) Карфагенского Собора, правило 14-е IV Вселенского Собора.
   ¹¹ Архим. Георгий. Там же.
   ¹² Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истирийского. Репринт. СТСЛ, 1999. Т. 2. С. 561.
   ¹³ Там же. С. 564.

Cайт «Православный апологет»: http://apologet.spb.ru