Лингвистика ксенофобии

    Словом ксенофобия стращают русских, недовольных нашествием инородцев на нашу землю. Словно припечатывают позорным клеймом, вменяя им уголовную 282-ю статью – возбуждение межнациональной розни. Подобная статья есть только в российском законодательстве, другие европейские государства не позволяют себе политических преследований из соображений демократических. А у нас изобретено пугало, причем только для русских – именно русским пытаются заткнуть рот уголовным кодексом, стращают тюрьмами, принудительными работами, штрафами, чтобы в короткие сроки умалить натиском пришельцев наше национальное преобладание в России. И многие русские поддаются страху быть обвиненными в ксенофобии.
    Что же такого страшного в этом понятии? Ксенофобия – это же самый обычный, естественный для каждого народа страх – неприятие чужого, отторжение чужого – боязнь утратить свою собственную самобытность. И почему, скажите на милость, мы обязаны любить чужие народы?
    В народах, по меткому замечанию великого русского философа Хомякова, как и в людях, есть страсти, и страсти не совсем благородные. Еще раньше, чем философы и историки, неблагородные страсти чужих народов подметил наш русский язык и навек запечатлел в себе неприятие чужаков. Русский язык за всю историю нашего народа и государства накопил в себе множество ксенофобских слов и выражений. В лингвистике их называют ксенонимы.
    На основе представления о других народах русский язык порождал слова с обобщенным представлением о них. Такие представления почти всегда содержат негативную оценку чужаков, которые воспринимались и воспринимаются русскими как нечто вредное, дикое, в крайнем случае – неправильное. По сути, перед нами предстают образные наименования – обозначения внешних врагов русского народа на протяжении всей его истории. Перечень таких народов невелик. На основании ксенофобных наименований ученые выяснили, кто из народов мира вредил русским больше всего. Оказалось, что таковы татары, – тут и чертополох, зовущийся в говорах татарник, чирьи и нарывы, именуемые по областям барин-татарин. Вспомним и меткое русское выражение о больной голове – татары в башке молотят. Русский язык не жалует и немцев. О язвах на коже в Сибири говорят – немцы сели, тараканов в России прозывают прусаками, швабами и немцами. Саранчу именуют шведами. Отложилось в памяти русского потомства, как татары, немцы, шведы, подобно полчищам насекомых, непрошено вторгались на наши земли, уничтожая все на своем пути. Осталась в языке ксенофобская память и о поляках. От имени мазовецких поляков пошло русское прозвище мазурик, то есть вор, пройдоха. Помнит русский язык французское нашествие. С тех пор завелось в русском языке слово шаромыжник, от французского cheer ami – дорогой друг, так голодные французы, скитаясь по холодной России в 1812 году, просили чего поесть. С тех пор это слово означает – шатун и плут.
    Русские имеют древнюю привычку хранить имена своих исторических врагов в кличках домашних животных – психологически точно выверенный путь преодоления страха перед врагами. Если именем врага назвать кота или собаку, то враг перестает быть страшным. И впрямь кошачье прозвище Мурзик напоминает нам о том, что этих хитрых, умных, ловких животных наши предки метко сравнивали с мурзой, татарским князем, вековым поработителем русского народа. Или вот в Сибири широко распространена собачья кличка Кучум, разумеется, в честь сибирского хана, побежденного Ермаком Тимофеевичем. Собак черной масти, причем исключительно дворовых, в России непременно кличут Цыган. А теперь представьте, сколько бродит по России рыжих котов по кличке Чубайс. Наш язык и по сей день исправно выполняет свою традиционную обязанность – сохранять в народной памяти имена врагов нации.
    Татары, шведы, поляки, немцы – с ними все ясно – внешние враги и постоянные приграничные соперники. Но почему два народа, никогда не ходившие против русских открытой войной, удостоились в русском языке наибольшего количества ксенофобских наименований, вот что интересно! Эти два народа – цыгане и евреи. К примеру, их именами называют в русском языке вещи, которые похожи на настоящие, но только внешне, а по сути таковыми не являются. Разбавленную самопальную водку называют цыганское молоко, козу кличут жидовской коровой, луну – цыганским солнцем, мелкий короткий дождик, как ни на что не годный, прозван у нас жидовским дождем, сильный мороз – цыганским жаром. Жидками русские зовут кусачих насекомых и домашних муравьев, зовут жидами воробьев, которые тучей налетают откуда ни возьмись и сильно вредят крестьянам. Цыганской рыбой прозвали головастиков, вроде и рыба, а не настоящая, жидолкой зовут мелкую рыбешку – гольца, не годящуюся в пищу. Интересно, что этническим названием евреев метят опасные ядовитые растения, физалис, к примеру, называют вишня жидовская. В Малороссии жидками именуют поганки, гриб-дождевик русские называют цыганский табак. Цыганское золото, еврейское золото – всякий поддельный под золото металл. Немалый перечень прилипчивых заразных болезней удостоены той же этнической меты: лишай – жид-жидовин, сибирская язва – жидовка, озноб – цыганский пот.
    Что же хотели передать нам наши предки, закладывая свой жизненный опыт в самую надежную, самую верную, самую крепкую память – язык? Предупреждение, пока мы не приобрели собственного опыта общения с другими народами, быть всегда настороже с опасными для нас, русских, племенами, совет сторониться их.
    Приведу свидетельство лингвиста Березовича, специально изучавшего проблему лингвистической ксеномотивации и опубликовавшего результаты своих исследований в журнале «Вопросы языкознания»: «Предсказуем тот факт, что лидерами по количеству вторичных номинаций, по накалу экспрессии в лексике восточнославянских языков, а также целого ряда других европейских языков будут цыган и еврей, обозначения этносов, которые на протяжении многих веков являются чужими среди своих для восточных славян».
    Я намеренно цитирую научный журнал и научную статью, откуда взяты примеры, цитирую для того, чтобы меня не обвинили все в той же пресловутой ксенофобии, ведь потащили же в прокуратуру Бориса Миронова, когда в предисловии к книге Дэвида Дюка «Еврейский вопрос глазами американца» Борис Миронов сравнил евреев с саранчой, хотя это сравнение полностью соответствует нашим языковым русским традициям. Причем евреям почему-то в голову не приходит судить за ксенофобию другие народы.
    В цитируемой мною научной статье из журнала «Вопросы языкознания» читаем, что не только русские, украинцы и белорусы не жалуют евреев и цыган. Другие народы Европы сохранили для своих потомков те же предупреждения. Англичане, например, тоже имеют ксенонимы для своих вековых врагов – шотландцев, ирландцев, голландцев, а также для цыган и евреев. Немцы нарекли ксенонимами поляков, чехов, русских и опять-таки цыган и евреев. Поляки и чехи наградили ксенонимами немцев, чехов, шведов и все тех же евреев и цыган. Научный факт, против него не попрешь, однако к немцам, полякам и англичанами у евреев претензий нет, все их недовольства относятся только к русскому народу. Причем вот парадокс: цыгане не заставляют русских отказываться от наших представлений о них и не волокут нас в суд, чтобы заставить изъясняться в любви к ним, и только евреи пытаются принудить нас к этому под угрозой уголовной ответственности.
    Безпристрастные лингвистические исследования показывают, что не любят русские евреев. Не любят и точка, и нелюбви этой уже много веков – со времен распятия евреями Христа. Но с древности немало у русских и других поводов не любить евреев. В 60-х годах прошлого века в египетском городе Александрии нашли при раскопках папирусное письмо на древнееврейском языке. Письмо датировалось десятым веком и стало знаменитым потому, что в нем впервые в истории зафиксировано древнейшее упоминание славного города Киева, упоминание его в ту пору, когда у древних русичей письменности еще не было.
    Но самое замечательное в египетской находке – содержание письма, о котором принято умалчивать. В этом письме еврейская община города Киева просила евреев города Александрии дать кров и оказать помощь своему соплеменнику, сбежавшему из древнерусской столицы, чтобы не отдавать долги своим русским заимодавцам. Вот с тех пор, как мне кажется, наши предки евреев и не любят.

Татьяна Миронова,
Доктор филологических наук