НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ

Итак, если скажут вам:
«вот, Он в пустыне», –
не выходите; «вот, Он
в потаенных комнатах», –
не верьте.
(Мф. 24, 26)

    Появившийся в интернете на сайте http://sobor-narod2008.ru «Открытый ответ Преосвященного Диомида, епископа Анадырского и Чукотского, на письма читателей, присланные через редакцию газеты „Дух христианина“» так и не внес ясности, а только породил новые смущения в душах верующих. Об этом свидетельствуют письма наших читателей (отрывки некоторых из них помещены на стр. 14).
    Мы попросили прокомментировать сложившуюся ситуацию священника Владимира Романова.

    Отец Владимир, что Вы можете сказать по поводу «Открытого ответа…»?
    Несомненно, в авторстве «Ответа» угадываются манера и приемы все того же Артема Стадника, который, пользуясь неосведомленностью людей, распространяет откровенную ложь. Например, он утверждает, что кондак Святому Кресту произносился со словами «возвесели силою Твоею Благовернаго Императора нашего…» неизменно более 1000 лет. Однако известно, что до 1547 г. на Русской земле правили Князья, а не Императоры. Московское Княжество признано Русским Царством лишь на Земском соборе в 1547 г. Так что ни о какой тысяче лет не может быть и речи.
    Более того, если быть точным, то в кондаке упоминалось имя здравствующего Императора. И мы, православные, с великим трепетом и верою ожидаем, что наступит время, когда, наконец, мы снова соборно запоем «о благоверном Императоре (имя рек) нашем». Но, к сожалению, его пока нет, как нет и верного Православию Патриарха, которого «виртуально» поминает Преосвященнейший Диомид.
    Мы все сожалеем о том, что владыка Диомид, первоначально так проявивший себя в стоянии за Истину, и в этот раз неосторожно или необдуманно поставил свою подпись под изложенными в «Открытом ответе» вредоносными взглядами А. Стадника, дерзающего обвинять в ереси цареборчества даже прославленных Церковью Святых.

    О каких Святых идет речь?
    Известно, что А. Стадник с некоторых пор пытается очернить в глазах верующих святителя Тихона, Патриарха Московского, и священномученика Владимира Киевского. Но достаточно заглянуть в исторические документы, чтобы убедиться в том, что эти святые своим исповедническим подвигом доказали свою приверженность монархическим идеям, и обвинять их в ереси цареборчества – просто нелепо.
    «Если взять руководящие директивы Главы Русской Церкви, этого духовного монарха, этой частички Николая II, если посмотреть, какой была его [Патриарха Тихона] реакция на важнейшие моменты нашей русской жизни, – писал обвинитель Святителя П.А. Красиков, – то нетрудно увидеть, что она всегда выражалась в ударах по советской власти, бросании палок под колеса советского станка. Начиная с воззвания Священного Собора, который выбрал этого Патриарха, и кончая самым последним Патриаршим Воззванием, – все эти документы пронизаны ненавистью к рабоче-крестьянскому правительству, к новому строю, создаваемому трудящимися массами. В них, в этих воззваниях, – постоянное стремление скомпрометировать и дискредитировать советскую власть, оттолкнуть от нее безпартийные массы, заставить их противодействовать…» (Судебные речи советских обвинителей. М., 1965. С. 74).
    «Только от имени собора Тихон подписал 16 антисоветских посланий и воззваний к духовенству и верующим. К этому числу необходимо присовокупить и личные послания и воззвания, которые носили такой же злобный контрреволюционный характер» («Революция и Церковь». 1919 г., № 1. С. 7).
    А разве священномученик Владимир Киевский не был монархистом?
    Красноречивее прочих доводов о монархических убеждениях священномученика Владимира (Богоявленского), которого Артем Стадник тоже дерзает обвинять в ереси цареборчества, свидетельствуют собственные слова Святителя: «Священник-немонархист не достоин стоять у Святого Престола, священник-республиканец – всегда маловерен; монарх посвящается на власть Богом, президент получает власть от гордыни народной; монарх силен исполнением заповедей Божиих, президент держится у власти угождением толпе; монарх ведет верноподданных к Богу, президент отводит их от Бога».

    Наши читатели призывали Владыку не идти вслед за раскольниками и не прекращать поминать Патриарха Алексия II. В этом ведь была суть их писем?
    Главный вопрос читателей газеты «ДХ» заключался в том, насколько благоразумно и, самое главное, канонически оправдано прекращение поминовения Патриарха Алексия II за богослужением. Но в «Открытом ответе…» четкого разъяснения по поставленному вопросу нет. Есть только обвинение читателей в канонической безграмотности и угроза объявить нашу Церковь безблагодатной...
    Тем не менее возносить имя Патриарха Алексия II на Литургии или не возносить – это серьезный вопрос. От него зависит посмертная участь души каждого из нас. И если повод к отделению не обоснован канонически, тогда это раскол, который не смывается даже мученической кровью.
    «Что касается ереси цареборчества, – говорится в „Ответе“, – то она осуждена и Собором и Святыми Отцами». Каким Собором? Какими Святыми Отцами? Ясности нет. Есть лишь эмоции и суждения, способные породить раскол.
    Исторически Русская Православная Церковь от Крещения Руси до синодального периода насчитывает 41 Поместный Собор. Во время синодального периода и до восстановления Патриаршества Поместных Соборов на Руси не было. После Поместного Собора 1917–1918 гг. было еще три Поместных Собора: 1945, 1971 и 1988 гг., но ни на одном из них ересь цареборчества не была осуждена.
    Во время синодального периода в РПЦ было три Архиерейских Собора (1884 г. – в Киеве, в июле 1885 г. – в Казани, и в августе 1885 г. – в Иркутске). Но и на этих Соборах также ни слова не было сказано о цареборчестве.
    Земский Собор 1613 г. также не рассматривал ересь цареборчества. На нем была принесена клятва дому Романовых. Однако автор «Ответа» старается убедить, что 11-й анафематизм Недели Православия – это и есть соборное осуждение ереси цареборчества, а изъятие этого анафематизма решением Поместного Собора (1917–1918 гг.) – первое проявление этой ереси.

    Разъясните, пожалуйста, ситуацию с анафематизмами.
    Анафематизмы в Русской Православной Церкви изменялись на протяжении всего времени, и ни преп. Серафим Саровский, ни преп. Иосиф Волоцкий – никто из Святых Отцов эти изменения ересью не признавал. Так, например, в XVII столетии были анафематизмы раскольникам-старообрядцам, бунтовщикам и изменникам – Гришке Отрепьеву, Тимошке Акундинову (сыну стрельца, выдававшему себя за сына царя Василия Шуйского), Стеньке Разину, Ивашке Мазепе и прочим еретикам… (см.: Настольная книга для священно-церковно-служителей. 1913. Ч. 1. С. 567).
    Эти анафематизмы не произносятся в чине Торжества Православия с XVIII века. Так что же теперь – по этой причине считать Церковь безблагодатной?

    Виновны ли нынешние иерархи в том, что у нас в стране нет Православной монархии?
    Обвинять сегодня епископат в том, что у нас в стране нет монархии, неразумно. Известно, что попущением Божиим государственная власть в стране принадлежит представителям иной конфессии, и мы видим, что отделенная от государства Церковь не может сегодня даже добиться разрешения на преподавание в школах «Основ Православной культуры», а уж тем более не в силах она повлиять на изменение государственного строя.
    Не мог что-либо изменить и Святейший Патриарх Тихон, который боролся за возвращение Монархии и пострадал за это.

    Насколько правомочно сегодня отделение от Церкви путем прекращения поминовения Патриарха?
    В 1969 г. под влиянием митрополита Никодима (Ротова) Священным Синодом РПЦ МП было принято определение, позволявшее старообрядцам и католикам причащаться у православных. Однако этот вопиющий антиканонический документ не побудил митрополита Иоанна (Снычева), бывшего тогда епископом Куйбышевской (ныне Самарской) епархии, перестать поминать Патриарха Алексия (Симанского), подписавшего это отступническое определение.
    Тогда у владыки Иоанна было куда больше оснований для отделения. Однако блаженный Митрополит осознавал, что нельзя делить Церковь, но необходимо очищать ее от ереси и еретиков. Отделение породило бы раскол, и владыка Иоанн, понимая это, продолжал бороться с нарушителями церковного учения, оставаясь в Церкви, и в 1986 г. еретический указ о причащении католиков был отменен.
    Владыка Иоанн понимал, что изменить ситуацию в Церкви может только православный Монарх. Мы знаем из пророчества архиеп. Феофана Полтавского, что «в России будет восстановлена монархия, самодержавная власть. Господь предизбрал будущего царя. Это будет человек пламенной веры, гениального ума и железной воли. Он прежде всего наведет порядок в Церкви Православной, удалив всех неистинных, еретичествующих и теплохладных архиереев. И многие, очень многие, за малыми исключениями, почти все будут устранены, а новые, истинные, непоколебимые архиереи встанут на их место <...> Произойдет то, чего никто не ожидает. Россия воскреснет из мертвых, и весь мир удивится».
    Не перестали тогда поминать Патриарха Алексия (Симанского) и не прекратили с ним общения и будущий старец о. Николай Гурьянов, и архимандрит Иоанн (Крестьянкин). А архимандрит Кирилл (Павлов), насколько мне известно, молится за Владыку и утверждает, что епископ Диомид уже поминает Патриарха Алексия II. А все это было лишь недоразумением.
    Некоторые раскольники, уже не относящиеся к Московской Патриархии, уверяют, что и о. Петр (Кучер) и о. Рафаил (Берестов) на стороне владыки Диомида. Да, конечно, они согласны с Обращениями владыки Диомида, но поминать Патриарха Алексия II не прекращали. Сейчас многие находятся в ожидании, в надежде на дальнейшие благоразумные действия епископа Диомида. Не хочется верить, что епископ Диомид создаст раскольническую «церковь» по типу катакомбной.

    Существуют ли в истории Церкви примеры, подобные нынешней ситуации?
    События с владыкой Диомидом напоминают подвиг архиепископа Ермогена (Голубева), который открыто обличал митрополита Никодима (Ротова), скончавшегося впоследствии у ног римского папы. Владыка Ермоген постоянно говорил Ротову, что причащать католиков – это все равно что «давать святыню псам». Ротов же открыто сослужил с католиками и причащал их. Также епископ Ермоген призывал к созыву Поместного Собора, который к тому времени не созывался уже более 20-ти лет.
    В результате архиепископ Ермоген был сослан в монастырь на покаяние, а никодимовский синод постановлением от 16.12.1969 г. утвердил еретические начинания Никодима (Ротова) касательно причастия католиков.
    Определение Священного Синода от 30.07.1968 г. по делу архиепископа Ермогена (Голубева) напоминает нынешнюю расправу над владыкой Диомидом (Дзюбаном).
    «На заседании Священного Синода 30 июля 1968 г. под председательством Святейшего Патриарха Алексия (Симанского), с участием членов летней и зимней сессии <…> после длительной беседы членов Священного Синода с преосвященнейшим архиепископом Ермогеном (Голубевым) имели суждение о неполезной для святой Церкви деятельности Преосвященного.
Преосвященный архиепископ Ермоген, согласно поданному им прошению, 25 ноября 1965 г. был освобожден Священным Синодом от управления Калужской епархией. Однако он по-своему истолковал свое увольнение и выражал устно и письменно недовольство постановлением Священного Синода и при этом тенденциозно излагал некоторые стороны церковной жизни; в отношении Святейшего Патриарха, Священного Синода и других преосвященных архиереев выражал недопустимую несдержанность.
    Преосвященный рассылал письма, вносящие соблазн в течение церковной жизни с целью оказать влияние на высшую церковную власть в нужном ему направлении.
    Священный Синод в постановлении своем выразил чувство глубокого огорчения в связи с тем, что преосвященный архиепископ Ермоген нарушил клятвенное обещание о послушании Святейшему Патриарху и прибывании в единомыслии и купночинности со всем епископатом Церкви и своей неполезной деятельностью наносит вред единству церковному и миру в Церкви» (ЖМП. 1969. № 4. С. 2–3).
    Владыка Ермоген был сослан в монастырь Успения Божией Матери около Жировиц, где и почил 13 лет спустя (07.04.1978 г.). Однако за эти 13 лет он не объявлял Московскую и Ленинградскую епархии вдовствующими, не раздавал антиминсы священникам, чтобы они создавали параллельную структуру в противовес РПЦ, как это, к сожалению, делает сейчас преосвященнейший Диомид.

    В чем Вы видите неправомочность действий епископа Диомида?
    В Православной Церкви каждый наделен определенной властью от Бога. Например, диакон не может самостоятельно совершать Литургию, а священник на это имеет право, но у него нет власти рукополагать в священный сан. Епископ, в свою очередь, совершает это Таинство, рукополагая и диаконов, и священников, но не может единолично хиротонисать во епископы, так как это могут сделать только два или три епископа (1-е Апостольское прав.). Даже если епископ согрешил и нарушил канон, то прихожане кафедрального собора не имеют власти лишить его сана. Эта власть принадлежит лишь собору митрополитов.
    Так и епископ Диомид не имеет власти смещать с кафедр Патриарха и других епископов, даже если они еретики. Он вправе обличать ересь и еретиков, но объявлять кафедры вдовствующими – это во власти собора митрополитов. В Церкви все должно быть благопристойно и чинно (1 Кор. 14, 40).
    Преп. Иосиф Волоцкий, обвинявший еретика-митрополита Зосиму, был главным обличителем на Поместном Соборе в 1504 г. Но этот Собор был третьим, собиравшимся против ереси жидовствующих. Первый Поместный Собор, осудивший эту ересь, состоялся еще в 1488 г. Так что Преподобный все делал в соответствии с канонами Церкви.

    Следовательно, нарушения не оправдываются даже благими намерениями?
    Не стоит уподобляться экуменистам-нарушителям и самому поступать вопреки канонам, оправдывая нарушение борьбой за Истину. Некоторые говорят, что «если сейчас не осудить еретиков, то Церковь погибнет». Такое мнение – плод бесовской самонадеянности, потому что в нем нет места Богу. Господь дал нам обетование, что врата ада не одолеют Церкви Христовой (ср.: Мф. 16, 18), а потому самовольно распоряжаться властью, которой тебе не дал Бог, – это все равно что пытаться влезть в дом через окно. Истинно, истинно говорю вам, – говорит Господь наш Иисус Христос, – кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инуде, тот вор и разбойник; а входящий дверью есть пастырь овцам (Ин. 10, 1–2).

    Сегодня среди верующих, ревнующих об Истине, произошло разделение. Кто в этом виноват?
    Я не могу делать поспешных выводов. Время покажет. Но одно скажу: причиной раскола в среде ревнителей стал поступок епископа Диомида. Если бы он не перестал поминать Патриарха, то разделения среди ревнителей не произошло бы. Ведь люди поддерживали Владыку и искренне ему верили. А враги Церкви изначально старались посеять раздор и смуту в среде верных канонам. Они специально так демонстративно нарушили каноны, противозаконно лишив Владыку сана, чтобы он, оскорбившись, перестал поминать Святейшего. А это, во-первых, дает им повод к лишению епископа Диомида сана уже на законных основаниях, а во-вторых, позволяет посеять разделение между нами, чтобы ослабить противостояние экуменической ереси.

    Говорят, что владыка Диомид изменил свою позицию именно после того, как пообщался со Стадником. Так ли это?
   Я об этом достоверно не знаю, но о таких дерзких борзописцах, как Артем Стадник, в свое время священномученик Владимир писал: «Не поражают ли вас иногда даже малосведущие юноши своей дерзостью, до кощунства доходящей, такими суждениями о предметах веры и Церкви, которые могут проистекать только из глубоко испорченного, нехристианского сердца? Не готовы ли эти недозрелые смельчаки вверх дном опрокинуть не только государственный наш строй, но и весь мир богооткровенных понятий?»

    Что бы Вы посоветовали нашим читателям?
    Главное – осторожность. Ведь враг нашего спасения ходит как рыкающий лев, ища кого поглотити (1 Петр. 5, 8). Помните, что чудесами и всякими ухищрениями враг будет соблазнять даже избранных. Так что необходимо все сверять со Священным Писанием, Святыми Отцами, с догматами и канонами Православной Церкви. Учтите, что в битве погибают не только рядовые солдаты, но и генералы. Так что не унывать мы должны в сложившейся ситуации, а славить и благодарить Бога, что уберег Он нас от ереси и раскола.

Беседовал
Дмитрий Морозов

    Ситуацию с «Открытым ответом» владыки Диомида прокомментировал также игумен Варсонофий (Самарин):
    Если бы 15-е правило Двукратного Собора действительно говорило об обязанности дособорного прекращения литургийного поминовения своего Предстоятеля, усмотренного в «некоей ереси», то оно непременно в таком случае определяло бы и меру прещения за невыполнение такового («обязательного»!) предписания, – как видим это, например, в предыдущих правилах: 14, 13 и т. д. Однако в разбираемом нами 15-м каноне ничего не говорится о наказании для тех, кто не стал бы до соборного решения прекращать поминовение. Значит, данное правило вовсе не обязывает клириков, вопреки вышеизложенному мнению еп. Диомида, прекращать поминовение своего Патриарха, хотя бы и принародно в чем-то «оступившегося», до его соборного осуждения. Стало быть, утверждение о том, что 15-е правило обязывает отойти от действующего Предстоятеля нашей Церкви и проч., есть явный перегиб, т. е. искажение правила. А это ведь, согласитесь, тоже ересь, – причем принародно – «Всем верным чадам…» – проповедуемая! Какая, в конце концов, разница, слева ересь или справа, когда Господь давно уже заповедовал Своим не уклоняться «ни на десно, ни на шуее»?
    Вот и выходит, что едва, казалось бы, заметное уклонение от истины в отправном пункте «июльских» рассуждений вл. Диомида привело к еще более сугубому удалению от нее. Все эти «анафемы» Патриарху, «вдовствующие» епархии, угрозы в скором времени объявить «безблагодатными» храмы МП и прочие, образно говоря, бодлеровские «цветы зла» растут, если приглядеться, как раз из данного – грубо, по-стадниковски, истолкованного 15-го правила. Поистине, как говорил блаженный Феофилакт, «где нет веры, там все больно» (из толк. на 6 гл. к Тим.). Подход к церковным правилам должен быть совсем другой. А то, с одной стороны – вроде бы о Церкви Божией ревнуют, а все кажется, будто бы революционные матросы гуляют…
    Обратим теперь внимание на то, что вл. Диомид, оправдывая свои анафемы действующему Патриарху и другим обвиняемым им в «ересях» архиереям МП, ссылается не на правила, а на Деяния 7-го Вселенского Собора, повествующие о том, как «возводимый на Иерусалимскую кафедру архиепископ Иоанн III, поставленный еретиками-монофизитами, по настоятельному требованию иерусалимского клира и монашества, анафематствовал поставивших его еретиков и был принят Святой Церковью как Православный архиерей» (из письма Владыки). Но в том-то и дело, что тот анафематствовал еретиков на церковном Соборе, да еще каком Соборе – VII Вселенском! – причем, по повелению самого Собора! А на каком Соборе, скажите, сделал это епископ Диомид? И чей, наконец, глас «настоятельно потребовал» от него сделать это? Ранее уже предполагалось, что это был, судя по всему, «глас» Артема Стадника и Ко. Но всем же ясно, что это, мягко говоря, не церковный собор.
    Получается, что вл. Диомид сам же и разоблачил шаткость выбранной им в настоящий момент позиции, сославшись не на правила 7-го Вселенского Собора, а на деяния его. Какая, спросите, разница? А вот какая. О правилах Соборов можно сказать, что они являются предписанием для каждого из нас, а вот о деяниях – вряд ли. Почему? Потому, во-первых, что в Православии, в отличие, например, от католицизма, никакая личность, будь то еп. Диомид или даже сам «анафематствованный» им Патриарх, не может заменить собой Собора; а во-вторых, не могут, согласитесь, в одном лице соединяться истец, ответчик, председатель, судья, наблюдатели и т. д., то есть, грубо говоря, необходимый набор «инструментов» для вынесения более или менее объективных решений. Если, конечно, речь идет о Божием учреждении, каковым и является Церковь, а не каком-нибудь «театре одного актера». <...>.
    Таким образом Владыка, несмотря на благие намерения в первом своем Обращении и веские доводы в защиту последних своих заявлений, учинил, к сожалению, самосуд, в прямом и полном смысле этого слова. Вероятно, даже не сам, возможно, под чьим-то лукавым влиянием. Как сказано: незлобивый веру емлет всякому словеси (Притч. 14, 15). А это ведь сейчас «модно»: чуть что не так – рви канаты и руби сплеча! Не понравился, скажем, кому-то уже созданный СРН («лги»), он идет и создает свой СРН (не «лги»). Не собирают «неверные» архиереи, вопреки нашим желаниям, Церковный Собор, что ж, ничего, обойдемся и без них, соберем свой и назовем его «собором верных»! И так далее. Этак, пожалуй, и до очередного Емельки Пугачева не много ждать осталось. Провозгласит себя какой-нибудь «козак» императором (а что остается, если все погрязли в «цареборчестве»?) и пойдет отстаивать «истинную русскую правду», молотя всех непокорных… Господи, помилуй.
    Когда святой апостол Павел в послании к Титу, епископу Критскому, пишет: еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся (Тит. 3, 10), то само собой разумеется, что под «еретиком» здесь надо понимать кого-либо из пасомых св. Титом, что подтверждается словами «после <...> вразумления», а не вообще всякого из живущих на свете еретиков, «вразумлять» каковых означенный епископ не имел бы, вероятно, ни возможности, ни власти, в силу хотя бы ограничения последней определенной ему областью, т. е. Критом.
    Когда же в другом своем послании тот же Апостол, при схожей, казалось бы, ситуации, велит уже почему-то не бояться предавать анафеме прямо и «Ангела с неба» (с Неба, а не из соседней епархии!), в случае если бы тот стал благовествовать не то (Гал. 1, 8), то и в этом не видится никаких противоречий.
    Смотрите, в первом варианте Апостол обращается к одному лицу, хотя и наделенному им весьма значительной властью, а во втором – к Галатам (не галату!), т.е. ко всем тогдашним галатийским христианам или, говоря иначе, собору их. Вот и все.
    В свете изложенного, полагаю, епископ Диомид как управляющий Анадырско-Чукотской епархии, был канонически безупречен, наложив некогда определенные прещения на некоторых принадлежавших его области «заеретичествовавшихся» клириков. Когда же он, хотя и (опять же) под предлогом борьбы с ересями, позволил себе сделать нечто подобное по отношению к иным, не врученным его окормлению людям, и даже, более того, самостийно «анафематствовал» архиереев других епархий, вплоть до самого Предстоятеля Церкви – объявив самые их епархии «вдовствующими»! – то тут уж, извините, запахло серой…
    Ведь анафемы, как высшие в Церкви меры наказания, от высшей лишь ее структуры, очевидно, и могут исходить, т. е. Церковных Соборов! Сам Владыка, кстати, как ни старается сейчас придать своим «анафемам» вид каноничности, – напротив, невольно лишь подтверждает сделанные выводы, ссылаясь в своих «самоапологиях» на деяния соборные.